Асуня

Асуня остановился и топнул ногой. Лицо раскорячила сжатая кривая улыбка на дрожащих губах, а в глазах встали слёзы.

– Знаеть! Усё сердце знаеть! – выдохнул он срывающимся голосом, всхлипнул, каркнул и хлопнул кулаком себя по груди. – Знаеть-то!

Обернувшийся Кайлиэль улыбался и щурился сквозь подрагивающие ресницы. Светлые волосы локонами трепетали на ветру, искусные косы лежали на плечах, а прямая спина никак не напоминала сгорбленные и диковатые позы прошлых дружков Асуни.

– Спасибо табе, друг! – подошёл к эльфу парень и хлопнул его по плечу. Кай просел и опять зашипел. – Ох ты ж боженьки светлыя, опять запамятовал! – виновато воскликнул Асуня и отошёл. – Пошли-то дале, тебе к лекарю б всё ж таки, чтоб поглядел-то.

– Да скоро уже, – кивнул спутник, опять поворачиваясь вперёд. – Но всё же, – сказал он, зашагав дальше. – Я бы хотел повторить свой вопрос: с чего ты взял, что тебя прокляли?

– Так этыть… – Асуня упёрся взглядом в лежащую перед ними дорогу и замолчал.

– Ты правда решил, что становишься женщиной?

Асуня в этот раз отвечать не стал, лишь поднял взгляд на друга. На Асунином лице читалась идущая бороной мысль по полю дум. Тяжело шла, с упором, а сжимающиеся кулаки, казалось, толкают её так, что аж спина взмокла.

– Тебе сказали, что мужики пьют и не плачут, но разве это делает тебя кем-то другим?

– Дык… – только и промолвил Асуня, вновь опустил взгляд и поправил пояс на штанах.

– Ты сам-то, что? Меньше мужиком от этого стал? Про причиндалы я твои не говорю, – тут же отмахнулся эльф, видя, что друг потянулся к порткам.

– А про что?

– А про то, что ты второй день со мной идёшь. Не ноешь, что устал, не плачешь, что задница после сучка болит. Сумку тащишь за меня, помогаешь. Даже медведя отогнать смог. Сам. Что, прям бабой стал, да?

И Кай лукаво улыбнулся, искоса глядя из-под приподнятой брови на друга.

С поля, мимо которого они шли, слетела стая ворон, покружилась и села чуть дальше. Пролетевший мимо всадник, направлявшийся в Баталон, вскинул руку не оборачиваясь, и эльф задумчиво поднял свою. Асуня думал.

Впереди маячил лес, а за ним смутно, но уже угадывался силуэт крыш, возвышающихся над городской стеной.

– Этыть… – проговорил Асуня, следуя за другом, но сам смотрел перед собой невидящим взглядом. – Выходит-то, что сам себя обманул-то я, да? И не проклял меня никто, что бабой-то буду?

– Не проклял, – пытаясь сдержать улыбку, произнёс Кай, но не выдержал и усмехнулся.

– Эк как я!.. – сам засмеялся Асуня. – Сам-то придумал, сам-то поверил, да сам-то себя и проклял, выходит?

Он поднял искрящийся взгляд на друга, но ответ уже не требовался.

– Эх, дурак я! – весело заключил он, поправляя лямку, и зашагал быстрее. – Да ну и ладно-то! Ничаво! Зато энто, от медведя тебя спас! Видал, как оно, да? Видал?

– Видал.

– Во-о-о-от. А вот не проклял бы я б себя, как бы ты сам-то, эк? И суму понести, и огонь разжечь и медведя того самого этыть. Повезло тебе!

И Асуня уже было хотел в очередной раз хлопнуть эльфа по плечу, но вовремя остановился и лишь слегка дружески коснулся спины в светло-зелёной куртке.

– Но с пивом-то тады што? – спросил он чуть погодя. – Что бабою не буду, так то уже понял. А с пива-то чаво рыгать начал? Не проклятье ж то разве?

Кайлиэль остановился, оглядел друга, а затем снял с пояса флягу, откупорил и протянул Асуне. Тот осторожно взял, с опаской понюхал, чуть скривился, но всё же сделал маленький глоток на пробу.

– Ну и гадь гадская! – произнёс он с радостью, возвращая вино.

– Не блюёшь?

– Не блюю! – гордо подтвердил Асуня.

– Не прокляли тебя, друг, – улыбнулся эльф. – Это не проклятье было, а дар богов. Иногда случается, что повезёт, и кто-то из них отметит – даст шанс. Тебе повезло. И сейчас всё зависит от того, как ты этим шансом воспользуешься. С алкоголя воротить больше не будет, но ты сам должен решить, чего хочешь: вернуться и приняться за старое, чтобы дружки опять зауважали, собака начала бояться, Улька глаза прятать и вздыхать, когда из дома вырвется от пьющего папашки да на тебя пьяного наткнётся. Или перестать слушать других и начать слушать сердце. Ты ведь понял уже, что мужиком тебя не пьянки да драки делают, да? Вот и решай, кем теперь станешь, раз боги подарили шанс.

Асуня кивал и шёл. Пожалуй, никогда в жизни он не думал так много, как за последние сутки, но в то же время, хоть и скрипело в голове уже всё, да ощущалось ему, что никогда раньше не жил он так много сразу за один день-то. Будто раньше всё сон был, а только сейчас он проснулся и живёт.

– А бабка Идалья-то радуется, что пить перестал-то, – сказал он задумчиво. – Я ить и не скумекал-то сразу, кады она говорить начала про то, што жаних я таперича, а ноначе понимаю, что, эть, верно-то. У нас мужики-то усе вповалку боле валяются, кады самогону да пиву наварють наши местные-то варильщики. А бабам работы сколько. Доделывают усё сами, молчат да терплють. А я-то, коли пить не буду, я ж-то скока вон работы-то смогу сделать? И избу поставлю Ульке, и хозяйство вести буду, колодец выкопаю, штоб не ходила по воду аж до речки.

– Угу, – кивал друг, щурясь на солнышко.

День был чудный. В небе летали птицы, щебетали и иногда гадили, но на удачу всё мимо, что заставляло Асуню верить в то, что счастье есть, и оно совсем рядом. Надо только друга до города довести, чтоб к лекарю сходил, а там уж разберётся.

Добро

Перед самыми воротами славного города Баталона раскинулся рынок. Чуть ближе строился караван, а дальше шли прилавки, где орали и торговались народичи. Напротив рынка торчала добротная таверна, где кучковались путники, а у стены, подале от входа, трое пьяниц затеяли вялую драку.

Асуня поморщился, глядя на вязко ругающихся мужиков, что попеременно друг друга пихали скрюченными руками, но не всегда попадали, и отвернулся. Один из караванщиков приметил друзей, улыбнулся и подошёл к Каю.

Крепкий косматый мужик, да держался так же прямо, как и эльф, а глаза ясные и светилось в них что-то, что и у друга Асуня видел. Как когда знаешь чаво-то много очень, да не всё рассказать можешь, потому как времени не хватит всё словами-то поведать.

– Хо-хо! Здравствуй, дружище! – сказал незнакомец, хлопнув Кая по здоровому плечу. – Как практика? Слыхал про Гровельскую банду! Твоя работа?

Эльф сначала довольно улыбнулся, но затем бросил быстрый взгляд на Асуню рядом и замотал головой:

– Да нет, кто-то из магов, я-то… Так, мимо шёл.

– Ага… – понимающе улыбнулся косматый. – Ты это, у нас тут в Баталоне колдун объявился без знака, снаряжают отряд. Сходил бы к придворному, отметился. Я чуть позже подтянусь.

– И чего я решил, что отдохну дома-то? – усмехнулся Кайлиэль, закатив глаза. – Ты, кстати, тут ребят сейчас курируешь, да?

И эльф обвёл взглядом суетящихся народичей, грузивших товары на телеги, а косматый с готовностью кивнул.

– Да, заканчиваем. Но сам не пойду, с ними молодых пару отрядили. А чего?

– Да вот, – улыбнулся Кай, кивнув на спутника. – Друг мой, Асуня зовут. Мужик крепкий, рукастый. Не пьющий! В помощь самое то! Ему б заработать чутка, а то жениться надумал. Куда ж ему к невесте без гостинцев-то?

Асуня потупился, сквозь жидкую бороду проступил румянец.

– О! Такие нам нужны! Пристроим! – с улыбкой кивнул косматый. – Грузчиком с месяц поработает – устроит свадьбы на всю деревню!

– Вот и прекрасно! – заключил Кай. – Тогда я пошёл. А вы уж тут сами, да?

– Ты чаво, уходишь, что ль? – опешил Асуня, а друг мягко улыбнулся: