Невидимка

На много дней, на много лет
Умчится та, кого люблю,
И за кормою ляжет след.
Бродить я буду меж камней,
На островок глядеть в тоске.
Здесь я в слезах простился с ней,
Там скрылся парус вдалеке.
Как часто с этой крутизны,
Где птицы жадные кричат,
Под гул крутящейся волны
Смотреть я буду на закат.
Благословен тот райский сад,
Где Нэнси бродит в тишине
И там, где все ласкает взгляд,
Немножко помнит обо мне.

Р. Бернс: «Пора отчалить кораблю»

Все стихи были прекрасны, но некоторые производили на меня особое впечатление. Я чувствовала странную связь, между собой и героями стиха, будто писали их обо мне. Только вот, никто меня в слезах не провожал, когда я отправлялась в своё первое плавание… Я прочитала этот стих несколько раз – хотелось запомнить его, когда вдруг рядом раздался голос Седрика.

– Я вижу, тебя очень заинтересовало.

Я подняла на него взгляд, и перелистнула несколько страниц назад.

Величие – глупость, обман, пустота
А громкое имя – лишь звук,
Который в могиле, с тобой, навсегда,
Затихнет, как сердца стук.
И кем бы ты ни был: царём ли, рабом —
Один удел тебя ждёт,
Забыто, закопано, съето червём
В земле твоё имя сгниёт.

– Мне понравилось это. – сказала я, указывая на стихотворение без автора. – Это твоя работа?

– Да. – ответил он, без тени смущения или гордости.

– Ты правда так считаешь? – спросила я.

– Я так считал, когда мне было 13. – сказал он слегка печально, и, после недолгой паузы добавил – Это одно из первых. Я считал тогда, что перед Смертью все равны. Мы все рождаемся одинаково, одинаково и умрём. Поэтому добиваться славы при жизни – пустая трата времени.

– Не соглашусь. К чему влачить жалкое существование? Кому нужна такая жизнь, если после смерти не останется никого, кто бы вспомнил о тебе?

– Друзья и родные значит не в счёт? – риторически спросил Седрик, и, не дожидаясь ответа продолжил. – Я имел в виду не совсем это. Да и какая разница… Это было давно.

– А сейчас твоё мнение поменялось?

– Сейчас я считаю, что не стоит специально искать славы.

– Легко говорить, если твоё имя имеет вес в обществе. – заметила я.

– Блэйт – не самая известная фамилия. – возразил Седрик. – Мой отец всю жизнь пытался прославить наше семейство. Был военным, в каждом походе искал славы, подвигов… В одном из таких походов он видимо спал на голой земле и… умер от обычной простуды. Ужасно глупо!

– Разве он делал это не ради тебя? – предположила я. – Что бы тебе было проще в обществе…

– Конечно, он делал это ради меня! – подтвердил Седрик. – Мне было 11, когда он умер. И знаешь, не смотря на все его старания, мне от этого ни чуть не легче.

– Прости.

Повисла неловкая пауза. Я опустила взгляд обратно в блокнот и попыталась сосредоточиться на чтении, но ничего не выходило. Седрик стоял рядом, облокотившись на мачту и скрестив руки на груди. Он смотрел в одну точку, будто задумался, но на самом деле ему просто нечего было сказать, и я это видела. Это придавало ситуации ещё больше напряжения. Я надеялась, что придёт Колин или Фред и разрядят обстановку, но их, как назло, где-то носило. Так тянулись долгие минуты, пока Седрик не удалился, так и не сказав ни слова. Я проводила его печальным взглядом. И что я не так сделала?..

В нашу последнюю встречу Анабет подарила мне сборник стихов Шекспира. Найти его я смогла, лишь перевернув большую часть своей каюты, и сразу помчалась к Седрику, надеясь исправить утреннюю оплошность.

– Может ты найдёшь там что-нибудь для свой коллекции. – предложила я.

– Спасибо Дар.

Всего два слова, и всё встало на свои места. Седрик не злится, я убедилась в этом, и это прекрасно. Но было тут что-то ещё… Странное чувство подобно мурашкам пробежало по телу и хлынуло к щекам. Но это длилось всего мгновение, оборвали его подошедшие Фред и Колин. И где их только носило утром…

– А что значит твоё имя, Дарий? – вдруг спросил Колин. – Ты об этом не говорил.

– Дарий означает «повелитель», но это всего лишь официальное имя. – начала я. – Капитан назвал меня именно Дар, что переводится как «подарок». Назвал так, потому что нашел меня в весьма подходящее время. Говорит – подарок судьбы… – закончила я, слегка смущенно.

– Ты давно собираешь значения имён? – спросил Седрик. – Ты их записываешь?

– Лет с 11. Но я знаю не так много людей, поэтому просто запоминаю.

– А что означает имя капитана? – вдруг спросил Фред.

– Альберт – «блеск» или «слава». – ответила я. – А старшего помощника Мартина – «воинственный».

– Что ж, человек конечно не обязан соответствовать своему имени, – повторил Фред свою мысль – но им очень даже подходит.

***

Пора возвращаться к повседневным обязанностям. Штиль держался несколько дней, и чем дольше мы дрейфовали, тем дальше нас уносило от курса. Мы не в первый раз попадали в подобную ситуацию, и обычно это было ужасно скучное время… Но только не в этот раз. Моих товарищей подобная погода, кажется, ничуть не волновала. Возможно меня, как члена экипажа, она и должна бы хоть немного беспокоить. Но в их компании я просто забывала обо всём. Чего мы только не вытворяли…

Началось всё с того, что ребята устроили соревнование в меткости – они по очереди метали ножи в импровизированную мишень (коробку) у борта. Найдя подобное развлечение не особо безопасным, я попыталась их остановить. После чего получила предложение, от которого невозможно отказаться – научиться метать нож. Это оказалось не так просто, как выглядело со стороны. Несколько неудачных попыток и мне начало надоедать. Но отделаться от ребят оказалось не просто – их упорству можно только позавидовать… Конечно, просто так оставить попытки они мне не позволили, и через какое-то время что-то, наконец начало получаться. Однако первая же моя удачная попытка закончилась тем, что нож Фреда улетел за борт и с негромким всплеском пошел ко дну… Мы вчетвером перегнулись через борт, но увидели лишь круги на воде.

– Прости, Фред. – сказала я под дружный хохот всех троих.

– Неплохой бросок, Дар. – улыбнулся парень. – Но стоит попробовать ещё разок.

С этими словами он взял нож у Колина и протянул мне. Я недоверчиво взглянула на обоих юношей.

– Если что, потом нырнёшь за ним. – пообещал мне Колин.

– Я не умею плавать… – призналась я.

Тут ребята посмотрели на меня, как-то недобро переглянулись и одновременно расплылись в улыбках. Не трудно догадаться, какая плохая идея одновременно пришла в эти светлые академические головы…