Ведьмина доля

Аспид растворился в мгновение ока, только мелькнул в ночном сумраке кончик хвоста. Томка вновь повернулась ко мне и смерила тяжёлым взглядом:

– Ульяна, прибью!.. Почему трубку бросаешь, а потом не берёшь?! Почему на помощь не зовёшь?! Что здесь вообще происходит?!

– Посмотри лучше на это, – я указала на яму. – И, бога ради, успокойся. Не надо меня убивать, и без тебя охотников хватает.

– Потом, – отмахнулась она второй туфлей. – Рассказывай.

И села на плиты рядом с моей сумкой. Зажмурилась, прогоняя злость, и враз изменилась до неузнаваемости. Вместо яркой, горящей гневом девушки – уставшая женщина. Опущенные плечи, лицо под завесой волос. Я осторожно положила на землю туфлю и отступила, понимая, что творится у неё внутри.

– Том?..

– Нормально, – она тяжело вздохнула и повела плечами. Отбросила волосы за спину и принялась плести косу.

Пронесло… И ей, как и мне, злиться и выходить из себя… опасно. Я села рядом и быстро рассказала всё, от Кыса до провала в яму.

– А у тебя талант оказываться в нужном месте в нужное время, – заметила подруга с усмешкой.

И посмотрела на меня искоса, ища следы воздействия или внутренние повреждения. Взгляд – острый, рентгеновский, прощупывающий.

– Когда гоняешься за нечистью, это происходит само собой, – я пожала плечами. – Том, а ты не знаешь, что стирало следы «пауков» и…

– Стирало? – перебила она и снова полыхнула гневом. Чёрные глаза заискрили. Таки нашла, что искала. – Ульяш, ты реально ничего не поняла или прикалываешься?

– И тогда не поняла, и сейчас не понимаю, – призналась я честно.

– И жива к тому же, – Томка сощурилась.

– Нет, умерла, – я весело фыркнула. – И перед тобой – зомбик. Для поговорить на околонаучные темы и сообразить, к чему ты клонишь.

– И хорошо себя чувствуешь?

– Ну… голова болит немного.

– «Голова болит… немного», – передразнила Томка иронично. – Голова… без мозгов. Ульяш, ты уже дважды должна была умереть. И не в яме, а до неё. И, конечно… – её взгляд упал на мою руку. И на браслет. – И, конечно же, не обошлось без Жорика.

Браслет сам собой расстегнулся и змеёй уполз к Томке. Простейшее плетение колец, серебро – отцовский подарок на какой-то Новый год. И два почерневших, погнутых звена в ровной цепи.

– Да-а-а… – подруга изучила браслет, осторожно ощупывая чёрные звенья. – Каждый день благодари судьбу за Жорика. И его – за то, что приучил тебя носить защитные амулеты. И так каждый день спасает твою безалаберную голову и неуёмную задницу.

– Том!..

– Молчать! – рявкнула она, снова разозлившись. – Завтра же скажу Анфисе Никифоровне, чтобы она запретила тебе лезть в это дело!

– Но, Том!..

– Что «Том»? А если Жорик однажды ошибётся? Самоубьёшься по дурости в ближайшей же подворотне, и никто из нас, поверь, этому не обрадуется!

– Так хоть отмучаюсь! – я тоже начала злиться.

Подруга закатила глаза. Помолчала, нервно расплетая и снова заплетая косу, и почти спокойно объяснила:

– Ты об этом заклятье слышала. На уроках по запрещённой волшбе. Если, конечно, не прогуливала. Это «Путь в никуда». Его распознать трудно, но возможно. И его верный признак – ветер. Ветер даже в закрытом помещении, похожий на лёгкий сквозняк и пахнущий трясиной. Ветер, вырывающий из тела душу. Идеальный щит, прикрывающий, стирающий следы и убивающий.

– Оно же… утерянное!

– Кто-то теряет, а кто-то – находит, – Томка наконец оставила в покое свои волосы и посмотрела на яму: – Знаешь, что это?

– Проверка на профнепригодность? – буркнула я. – Да, знаю. Кроличья нора. Кто-то из нечисти пытался просочиться сюда с той стороны. Из мира мёртвых.

И, кажется, просочился, да не один… И вспомнился разговор «пауков»: «Ловушка сработала. Нас предупреждали, что ведьма-проверяющая пойдёт по следу чужаков, и она пошла. И попалась». Осознание потекло по спине холодным потом, и нервно зачесалась левая рука. Немыслимое везение…

– Иди-ка ты домой, – велела Томка. – Иди, выпей свою гадость от нервов… Такси вызвать?

– А ты? – я достала из кармана сотовый.

– Осмотрюсь.

– Том…

– Я всё сказала. И с Верховной поговорю, – она посмотрела на меня сочувственно: – Ульяш, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Ты мой единственный друг и единственная искренняя ведьма в нашей клоаке. И ты одна по-настоящему мне веришь. Так верь и сейчас. Лучше тебе держаться подальше от этой истории. Целее будешь. И живее.

Я недовольно фыркнула и отвернулась.

– А ещё тебе надо… стресс снять, – добавила она негромко. – Ты пропиталась силой нечисти. Понимаешь, почему Аспид, бездушная тварь, тебя спас? Потому что ты пахнешь не ведовством, а нечистью.

Минус моей воздушной сферы, да. Становлюсь тем, с кем чаще всего вожусь, – по энергетике, запаху, ощущению. Временно, но это осложняет жизнь. И выползает наружу очень не вовремя. На пару дней бы за город, где есть Барские развалины с катакомбами, заглушающими выбросы силы… Только на кого оставлять Зойку? Не на Жорика же… А впрочем, завтра общий сбор, и Верховная что-нибудь придумает. Да, Жорик-Жорик… «Суну нос, куда не надо, – кончу ещё хуже тебя»…

От угрюмых мыслей отвлёк телефонный звонок. Томка босиком уже крутилась возле ямы.

– Да? – спросила я устало.

– Ульяна Андреевна, доброй ночи, – проворковали в трубку.

– Доброй, – безукоризненная вежливость Арчибальда почему-то сразу начала раздражать.

– Я изучил посылку и хочу выразить восхищение вашей работой, – продолжал он. – И не убили, и не покалечили, и мозг не повредили, и…

– Арчибальд Дормидонтович, пожалуйста, короче.

Опасность миновала, адреналин кончился, и усталость навалилась со всех сторон.

– Где вы находитесь? Вас подвезти?

А почему бы и нет?

– Старый жиркомбинат. Остановка – напротив секс-шопа.

Он почему-то хихикнул. Пообещал, что будет минут через десять.