Потерянные души

– Не хами, – погрозил пальцем мастер Гьириб. – Я не твой начальник, парень, терпеть не буду. И сейчас ты сидишь на этом стуле, потому что прав. Да. Я очень хочу узнать, что случилось с моей лучшей сотрудницей и, кстати говоря, ученицей. И спасти её тоже хочу. Но где доказательства, что она жива?

– Ждём, – туманно ответил Мьёл, ничуть не сомневаясь в опыте матушки Шанэ, хотя подтверждения от неё пока не было.

– Но даже если доказательств нет… – глава ведомства тяжело откинулся на спинку стула. – Истина тоже важна. Как и найденное тело и могила. Спрашивай.

– Сначала проверим точность фактов, – колдун открыл папку. – Так положено.

Ради встречи мастер Гьириб явно отвлёкся от важных дел – он постоянно поглядывал на часы и отвечал быстро, сухо, лишь бы побыстрее перейти к сути. Мьёла повторный допрос тоже раздражал, как и всякая кабинетная работа. Он был честен не только с окружающими, но и с самим собой, и давно признал, что ему проще догнать и скрутить преступника, чем вычислить его по фактам – в этом направлении мозги у него работали не очень. Но раз сейчас обстоятельства сложились именно так…

Осторожный стук в дверь стал облегчением для обоих. Колдуны дружно выдохнули, и Мьёл сообщил:

– Это Сьят. Он замещает мастера Рьена… во всём.

– Не вовремя начальник-то ваш отчалил, не вовремя… – проворчал глава ведомства и повысил голос: – Заходите!

Мьёл едва не ляпнул, что они вообще-то больше десяти лет в сыскном деле и на заднице в кабинете, перебирая бумажки, не сидят, но мудро прикусил язык. Не дело это – уважаемое начальство своим поведением позорить.

Сьят, оставив пальто на вешалке в коридоре, вошёл, вежливо поздоровался, представился и сел на второй стул.

– Продолжим, – сухо сказал мастер Гьириб. – Все связи Бьюры и мы, и сыскники проверили по нескольку раз. Её семью – родителей, братьев и сестёр до десятого колена, её друзей – до начальной школы и друзей её друзей, её приятелей и случайных знакомых. И, конечно, сослуживцев – всё Колдовское ведомство, от личной помощницы Бьюры до архивариусов и дежурных. После так же проверили связи мужа и детей – и семейные, и дружеские, и приятельские, и рабочие. А заодно и связи друзей-приятелей. Во всех проверках использовалось больше десяти разных заклятий правды, но так ничего и не выяснилось. Бьюра отправилась к набережной через парк в начале третьего часа дня и исчезла – вот и всё, что нам известно.

– На улице её тоже никто не видел? – осторожно вмешался Сьят.

– И мы, и вы проверили правдой всех работников булочных и чайных – как по пути на набережную, так и на пути к месту работы, – ответил глава Колдовского ведомства. – Лодочников, художников, мошенников и постоянных гуляк тоже всех не по разу опросили. Бьюру никто не видел. Она неведомым образом испарилась в парке посреди бела дня.

Сьят забрал у Мьёла дело, вытащил первый лист и положил его на стол:

– Пожалуйста, посмотрите, верен ли портрет пропавшей. Это она?

Глава глянул искоса и сердито уставился на сыскников:

– Если это шутка, молодые люди, то несмешная и неуместная. Это не Бьюра. Это её старшая дочь. Они в чём-то внешне похожи, но это не Бьюра. Откуда у вас этот портрет?

– Нарисован со слов личной помощницы, которая последней видела Бьюру живой и, как я понял, была её доверенным лицом, – спокойно сказал Сьят. – Полагаю, у ваших колдунов на руках был такой же портрет, и именно поэтому пропавшую никто не опознал. Она никуда не исчезала – её увели под воздействием. Просто заморочить головы тройке сыскников и пятёрке колдунов, внушив, что на портрете изображена именно Бьюра, проще, чем всем работникам закусочных и набережных. Кстати, муж и дети пострадавшей, по описаниям наших сыскников, во время следствия оказались странно невменяемыми – вроде как от горя. И никто не смог ни портрет Бьюры найти, ни описать толком её внешность. Да и вы тогда отсутствовали.

– Молодой человек, – мастер Гьириб посмотрел на рыжего как на несмышлёныша, – вы в колдовстве хоть немного понимаете?

– Я в другом понимаю, – невозмутимо отозвался Сьят. – Во-первых, сотрудников отдела секретных разработок наверняка мало кто знал в лицо. Наших, например, знают только главы трёх отделов, глава Сыскного ведомства и его ближайший помощник. И даже в архиве их дел с именами и портретами нет. То есть если Бьюру искали обычные колдуны, то они даже в воздействии не нуждались – слепо поверили помощнице. А во-вторых, это же отдел секретных разработок. Бьюра сообщала, что именно они разрабатывают? Рассказывала об идеях и начинаниях? Или докладывала лишь о готовности очередного заклятья или артефакта? Вы знали обо всём, над чем отдел работает?

Мастер Гьириб помрачнел, глянул на него исподлобья и признал:

– Нет. Обо всём – не знал. Бьюра докладывала лишь о заказах – о конкретных оплаченных заказах. Или о моих личных указаниях. Чем они занимались между делом, меня интересовало мало.

– То есть они могли придумать и то, что обманет заклятье правды, а вы об этом ни сном ни духом? – в лоб спросил Сьят.

Повисла тишина. Теперь уже оба колдуна уставились на рыжего со смесью изумления и недоумения.

– Это же вы рассказы в «Вестник Семиречья» пишете, да? – мастер Гьириб опёрся о стол. – Что вы ещё нафантазировали?

– Это не фантазии, – рыжий тонко улыбнулся. – Всё возможно и всё существует, пока не доказано обратное. Если появился запертый замок, значит, к нему есть ключ. И невидимость тоже вероятна, пока её пытаются придумать. И заклятье правды обойти можно. Когда придумали яды, то подобрали и противоядия, так? И к вашей правде наверняка есть «противоядие».

– Вы очевидно полагаете, что помощница Бьюры, Льеса, и есть похитительница? И она смогла всех обмануть? – после новой затяжной паузы сухо уточнил глава.

– Это была одна из версий, пока не оказалось, что портрет – подделка. Теперь я именно её и подозреваю, – кивнул Сьят. – Расскажите о Льесе. Всё, что знаете.

В этот момент на столе вспухла чёрная лужа с письмом.

– Это тебе, – мастер Гьириб протянул записку Мьёлу. – Или всё-таки нам.

Мьёл развернул записку и прочитал: «Матушка просила передать, что женщина жива, и это точно. Иххо».

– Матушка Шанэ уверена, что Бьюра жива, – сообщил он. – И лично я ей верю. А вы?

Глава ведомства кашлянул и быстро заговорил:

– Льесе шестьдесят один год. Одно время я думал её главой отдела поставить – она обязательная, исполнительная, обстоятельная, умная… Но вот творчества в ней маловато. Помощница – да, отличная: и Бьюра, и её предшественник Дьит всегда были Льесой довольны. Но выше должностью – нет. Живёт одна. Мужа похоронила несколько лет назад – он чем-то сильно болел. В то время она продала дом и переехала в комнатушку гостевого дома, чтобы устроить мужа в хорошую больницу, но лечение его не спасло. Детей нет. Насчёт родственников не знаю, но в деле читал, что она приютская. Коренная северянка и семиреченка. В Колдовском ведомстве работает с шестнадцати лет, как и большинство из нас. До секретных разработок занималась то зельями, то артефактами, но на самом деле документацией – сама мало что делала, зато отлично составляла описания и отчёты. Сейчас Льеса временно замещает Бьюру. Вот, пожалуй, и всё.

– То есть она лет десять сильно нуждалась в деньгах, а самый быстрый способ хорошо заработать – это продать на сторону секреты новинок, – хмыкнул Сьят. – Она же сама ничего нового не придумала, ничего себе ради премий и продвижения по службе не присвоила? Конечно, нет, это опасно, раз все знают, что в ней мало творчества. Кстати, помните убитого Эльяса из дела о пропавшей могиле и вашу опытную разработку в стене его дома? Которую придумали десять лет назад? В то время Льеса уже работала в отделе?

– Как раз год как пришла, – мрачно подтвердил мастер Гьириб. – И уж кого я точно не подозревал – больно исполнительна… Думаете, Бьюра узнала? Но ведь проще же убить, чем похитить.

– Извините, не соглашусь. Убить не так-то просто, – возразил Сьят. – Вот я, например, боюсь мертвецов – и я бы тоже похитил. Для начала. А дальше – по обстоятельствам. Или припрятал бы до побега, а после письмо с местоположением подбросил, или дальше бы использовал. Но сейчас гадать об этом бесполезно. Предлагаю сначала спасти Бьюру. А там и правду узнаем.

– Как? – скептично поднял брови глава. – Если она, по-вашему, умеет обходить заклятье правды? Пытать будете? Немолодую женщину?

– А я, кажется, понял, – вставил Мьёл. Во время беседы он сидел молча, уставившись в пол, а теперь его глаза горели вдохновением. – Я понял, как она обошла правду. И без пыток всё расскажет. Почти без.

Мастер Гьириб недоверчиво фыркнул, но обсуждать (и осуждать) это заявление не стал. Лишь спросил:

– От меня что потребуется?

– Портреты Бьюры и Льесы в ближайшее же время. И дальнейшее сотрудничество, – Сьят аккуратно сложил бумаги и встал. – У меня есть пара идей. Позже напишу. Но очень прошу вас пока не тревожить Льесу. Мы приходили из-за чего угодно, но не из-за неё, Бьюры или утечки секретов. Придумайте причину. Пустите слух. Даже посмейтесь над нами – например, из-за того, что теперь мы оба к вам в архив просимся: Мьёл – ещё на неделю, я – навсегда. Только не тревожьте Льесу.

– Понял, – кивнул мастер Гьириб. – Согласен. Жду. Всего доброго, молодые люди.

– Как ты понял, что портрет-то поддельный? – прошептал Мьёл, когда сыскники, откланявшись, покинули ведомство.

– А у нас уже было похожее дело – лет двадцать назад, – отозвался Сьят. – Оно и в архиве значится как «Дело невидимки». Только тогда мы искали девочку из приюта, которая ухитрилась подменить в личном деле свой портрет на выдуманный уличным художником и сбежать. А за полгода до побега она постоянно и всем подряд корчила такие рожи, что после никто не смог толком вспомнить, какое же у неё нормальное лицо. Эту «невидимку» год искали, но так и не нашли, а во взрослом возрасте она сама заглянула в приют и рассказала, как удрала. Мне об этом деле как-то приятель рассказал. И заодно я вспомнил про нашего южанина, который «чёрная невеста». Он был – невиданный случай! – невосприимчив к воздействию. Так почему же, подумал я, кое-кто не может быть невосприимчивым к правде?

***

– Скажите, матушка, а как далеко дух может уйти от тела? – спросил Сьят.

Время близилось к обеду, но в чайной уже было полно замёрзших гостей, поэтому матушка Шанэ пригласила сыскников в тёплую беседку и сначала заставила обоих поесть. И лишь за чаем разрешила заговорить о делах.

– Недалеко, – ответила матушка, убирая со стола грязную посуду. – Расстояние зависит от того, как душа привязана к телу – ещё крепко или уже не очень. Чем слабее связи – тем дальше расстояние и больше времени дух может пребывать вне тела. Но время – это всегда час-полтора, а расстояние – недалеко. Я проверила все здания ведомства в парке – на всех трёх одинаковая защита. Мы такую называем «ни войти – ни выйти». Если бы не она, я бы сказала, что Бьюра где-то там – где-то в одном из трёх зданий. Но с такой защитой она бы не вышла наружу. То есть её надо искать в крайних домах на ближайших к парку улочках.

– А там одни булочные да закусочные, и никто нас туда с обыском не пустит, – фыркнул Мьёл и недовольно зажевал медовый пряник.