Темные ведьмы не влюбляются

– Прекрасная тема, не правда ли? – невозмутимо поинтересовалась я. – Давно хотела заняться чем-нибудь… эмпирическим. Без руководителя такую вершину самой не взять, зато с вами… Мне будут нужны испытуемые. Надеюсь, вы и в этом окажете мне поддержку.

С лицом Нойтуса происходило нечто странное. Верхняя губа и нижние веки странно подергивались, челюсти напряглись. То ли Элеана пробило на нервный тик, то ли на моих глазах – о чудо! – зарождалась улыбка. Первое импонировало мне гораздо больше, однако новый декан успешно справился с лицевыми судорогами и, пожевав губами, мрачно произнес:

– Пишите заявление. Завтра же подпишу и отправлю через личный канал. А пока поужинайте со мной. Фра Биллис, то же самое для моей помощницы, пожалуйста!

Наша подавальщица, корпулентная Фра Биллис, которую ввиду объемов талии и постоянного отсутствия на рабочем месте студенты называли «необходимой», с кислой улыбкой появилась в зале. Сразу стало понятно, что на остатки от ужина Нойтуса у нее были другие планы.

Я хотела отказаться, но молодой картофель завлек меня своими гладкими бочками. Да и погода начала портиться, желание тащиться куда-то под дождем, даже в «Теплый эль», таяло с каждой минутой.

Принявшись за еду, я потихоньку разглядывала Эла Нойтуса. Он переоделся в тонкий свитер и брюки в королевскую клетку и превратился в типичного представителя преподавательской элиты. Если бы не белые волосы, он не привлекал бы к себе особого внимания.

Хотя о чем я говорю? Конечно, привлекал бы! Донди Стипс со всеми его мускулами и модной одеждой смотрелся бы рядом как фермерский бычок рядом с породистым скакуном.

Вот и пара студенток, ковырявших фирменное рагу фра Тибри, с кроликом, тоже, видимо эмпирическим (правда, я несколько раз обнаруживала в тарелке некие вываренные добела косточки, после чего меня неумолимо тянуло проверить целостность коробок с материалами для создания нежити в лаборатории), зачарованно глядели в сторону нового декана, забывая подносить ко рту ложки.

– Как насчет Беатрис Тилпс? – с вызовом в голосе поинтересовалась я. – Она тоже опоздала с прохождением теста.

– Зельевары, третий ранг? Я с ней уже поговорил. Как раз перед вами. Фра Тилпс уже, надеюсь, подала повторное заявление и отправила его срочной почтой, – снисходительно сообщил Нойтус. – Ей перенесут сроки тестирования. Ввиду того, что указ недавний, соискателям пока позволяется сдвигать даты.

– Что? – я с громким звоном уронила вилку в салатницу. – Значит, и я могу? Почему вы мне сразу не сказали?

Эл Нойтус смотрел мимо меня, куда-то далеко, через высокий, от пола, до каменного свода, витраж. Изображенное на нем «Единство Тьмы и Света» светлело, знаменуя восьмой час пополудни.

Луч Часового Ока двигался с башни сквозь четыре здания Дроудона. Я почувствовала, как он прошел через столовую. Через всех нас. С детства до мурашек боялась, что однажды Око обнаружит в замке что-то чужеродное. Или кого-то. Но в последний раз такое случалось полвека назад.

– Я не сказал вам, чтобы вы подумали, – заговорил Эл, когда сияние луча ушло через стены столовой в коридоры первого этажа. – Вы ведь догадались, что я не с пустыми руками сюда явился. И вовсе не затем, чтобы портить вам жизнь. Во-первых, мои полномочия. Я вправе задавать любые вопросы, проводить любые изыскания. Во-вторых, ваши возможности. Как моему лаборанту вам доступны ключи от всех помещений Дроудона и, естественно, результаты моего расследования. У меня тоже есть проект. Когда-то выяснилось, что в подвалах замка имеются слепые зоны. Для Часового Ока они недоступны. Вы ведь тоже здешняя выпускница. Помните, как в подземельях Дроудоне пропадали дети?

– Да, – хрипло ответила я, пытаясь выудить вилку из салата. Пальцы не слушались. – Мы дружили.

– А два года назад погиб молодой преподаватель.

– Его я тоже знала.

– Недавно скончался декан Бенджамин Лоури.

– Но дознаватели…

– Смерть похожа на случайную, – кивнул Нойтус. – Но у меня имеются основания в этом сомневаться. Труп еще здесь, в Дроудоне, в стазисе. Хотите завтра взглянуть?

– Да! То есть…

Почему я так легко поддаюсь на шантаж и клюю на наживки?

– У вас ночь на размышление, – проговорил Элеан, вставая. – Завтра можете написать заявление на перенос даты подтверждения ранга. Вернетесь к обычной жизни. Сможете учиться и после моего отъезда… я здесь ненадолго… претендовать на место декана. А можете стать моим лаборантом, раскрыть секрет эмпатии к некрожизни и обшарить подземелья Дроудона. Решайте, фра Авенлог. В случае отказа я поищу другого помощника. Полагаю, желающие найдутся.

Глава 5

Открыв дверь в комнату, я услышала, как в коробке еле слышно скребется мозгогрыз. Зря я притащила создание к себе: Фо Нойтус явно не собирался инспектировать факультет на выходных, а мне теперь гадай, когда у твари кончится импульс. Ох уж эта эмпатия.

Когда зажглись лампы, на столе появилась корзинка с припрятанным с прошлой вылазки печеньем, а в медном чайнике на магической горелке закипела вода, я, наконец, почувствовала себя если не в своей тарелке, то на краю своего блюдца.

Утром мне наверняка придется глядеть в глаза Бетти. В Абрегоне трудно разминуться. Нет, я ни в чем ее не обвиняю, с ней-то Эл Нойтус в свои игры не играл. Однако она тоже ждала тесты и знала, как я тревожусь. Беатрис не забежала ко мне в аудиторию с предупреждением после визита к новому декану (как это сделала бы я), не прислала вечером «голубя».

Я еще раз проверила почтовый короб в окне – ни одного сообщения. Может, Беатрис рассчитывала, что я, как девочка взрослая, сама справлюсь? Или я опять пытаюсь перенести мои правила дружбы с Анной и Ксаной на ни к чему не обязывающее общение с Бетти.

С другой стороны, благодаря злобному шантажу Эла, я согласилась помогать ему в исследовании подвалов Дроудона. Это ведь всегда было моей целью.

Нойтус рассчитывает найти… Кстати, что он рассчитывает найти в подземелье? Все подвалы давно закрыты решетками и опечатаны. В последний раз в них проникал лишь… покойный Лоури, чей труп меня любезно пригласили осмотреть завтра.

Я подошла к полке и осторожно прислушалась к звукам из коробки. Тишина. Неужели отмучился?

Взяла свою старую магическую тетрадь и уселась у окна пить ромашковый чай. Ксана сейчас посоветовала бы что-нибудь покрепче, а Анна насильно засыпала бы мне в рот один из своих успокаивающих порошков.

Первые записи детским почерком я пролистала. «Хочу, чтобы в мире не было войн и все люди жили щасливо». Вряд ли желание не сбылось из-за ошибки, просто десятилетняя Лили Фо Амаль еще не знала, что в мире, где правит ненасытная жажда денег и власти, детские мечты обречены на поражение.

Вот, нашла. Я провела пальцем по строчкам. Слова вспыхнули голубоватым свечением. Магия была жива, она всегда жила в моей тетради с редкими рунами, питаясь из загадочного неиссякаемого источника. Секрет этой тонкой книжечки не разгадали даже папа с дядей Райаном. У них имелись лишь предположения. Я привыкла считать, что мои крафтовые руны улавливали лунную магию замка.

Нахлынули воспоминания, первые воспоминания девочки, понявшей, как жесток мир.

… Мы стояли во дворе Дроудона. Шел дождь, но никто не двинулся с места даже после слов ректора Юдена о том, что церемония прощания закончена и мы можем расходиться. Я видела профили Анны, невозмутимой, но поджавшей побелевшие губы, и Ксаны, которая не стыдилась своих слез и громко всхлипывала.

Жрец Чернолики опустил в чашу имена детей и обошел ее против часовой стрелки. Монах из храма Белолики налил в свою чашу молоко и мед и вылил подношение на землю, прося Богиню позаботиться о детских душах. Мы поминали Люси, Дэнни и Гроу, детей, пропавших в подвалах Дроудона. Мы впервые почувствовали, что защита замка не так идеальна, как нам всегда казалось.

Поисковики покинули замок накануне. В подземельях Дроудона не осталось ни одного необследованного закутка. Многие в городе, конечно, украдкой шептались о тайных комнатах и порталах в мир фейри, но карта всех четырех подвалов, висевшая в коридоре колледжа с момента исчезновения детей, была от и до заполнена красными крестиками.

Подземелье всегда привлекало лицеистов и студиозусов. Там проводились «ужасные и кровавые» ритуалы посвящения в «тайные» сообщества, в темных нишах тискались влюбленные парочки, и не было лучше места, чтобы ставить запрещенные в помещениях школы эксперименты.

Нас можно было предупреждать, запугивать, лишать ужинов и баллов – каждый рейд в подземелье вспугивал стайку нарушителей. Мы не верили. Мы все считали Дроудон самым безопасным местом на земле. Так и было. Пока не пропали Люси, Денни и Гроу. От них не осталось ничего, даже клочка ткани. Будь это нежить или несчастный случай, искатели что-нибудь да отыскали бы.

После церемонии мы вернулись в комнату без слов и комментариев. Все, что можно, было давно сказано и сделано. Разумеется, наша неразлучная троица пыталась пробраться в подземелье, и нам это даже удалось, однако мы отступили перед неизбежным пониманием: хорошо экипированные взрослые справлялись гораздо лучше, чем три школьницы, пусть и с особыми талантами.

Я проснулась ночью и зажгла свет. Анна и Ксана не спали. Обе молча поднялись с кроватей и наблюдали, как я строю руны и вписываю новое желание в тетрадь: «Клянусь, что не покину замок Дроудон, пока не выясню тайну пропажи наших друзей Люси, Гроу и Денни».

Подруги тоже поставили свои имена под клятвой, однако десять лет спустя в замке оставалась только я. И это казалось мне справедливым. Клятва была моим личным обещанием, а Анна и Ксана лишь гарантировали свою поддержку.

… Ромашковый чай помог. Я крепко спала всю ночь и утро субботы встретила отдохнувшей. Тварь не подавала признаков жизни. Оставалось только выяснить, в какой комнате жил мальчик по имени Крис, владелец мраморных шариков.

Пока пила свежесваренный кофе, накропала список дел на сегодня: зайти в книжную лавку, позвонить родителям, пополнить запасы чая и сладостей.

Внезапно поймала себя на том, что раздраженно прислушиваюсь к монотонному звуку – шелесту, тихому, словно песок в часах. Я осмотрела комнату и обнаружила, что шуршание исходит от полки с коробкой. Один ее угол был аккуратно прогрызен. Дыра росла на моих глазах. В ней угадывалось шевеление. Обрывки картона падали на пол.

– Какого…? – проговорила я, на безопасном расстоянии наклонившись к дыре. – Ты серьезно? Но как?!

Я заранее сплела пальцы в руну и осторожно приоткрыла крышку. Тварь лежала на дне, безжизненно вытянувшись, но еще в целом виде. Должно быть, в коробку забежала мышь. Или…

Мозгогрыз открыл глаза. Они недобро вспыхнули двумя огоньками, и творение команды Тандуса Фрери ощерилось и бросилось мне в лицо.

… Я успела поставить отклоняющую руну, мысленно поблагодарив папины уроки. Помнится, недовольно пищала, когда он гонял меня по подвалу нашего дома в Грезе, но мама тоже считала, что в неожиданных ситуациях ничто не спасает лучше, чем доведенные до автоматизма позиции.