Во имя Абартона

– Дополнительных экзаменах на звание королевского артефактора, – Мэб досадливо поморщилась. – Я иногда не могу понять, вы пишете Эншо речи или наоборот – пользуетесь его наработками?

– Осенью факультатив будет у вас, – пообещал ректор.

– Может быть, лучше помощник? – Мэб с тоской оглядела заваленный бумагами и коробочками стол. – Ох, ректор, право, удачно, что вы зашли. Моя дорогая кузина Анемона решила преподнести Университету драгоценный подарок.

Михаэллис вон Грев был достаточно близко знаком с хронически незамужней Анемоной Девар, а потому скривился так, словно съел лимон.

– Еще одна сонетка?

– О нет, не беспокойтесь. Дорогая кузина, кажется, оставила попытки выйти за вас, – Мэб с трудом спрятала улыбку. Ногтем разрезав воздух, она извлекла из магической сумы небольшую шкатулку. Во все стороны полетела мелкая пыль. – А-апчхи! Анемона нашла это в своем коттедже на чердаке. Судя по клейму, там определенно что-то магическое.

Ректор задумчиво кивнул, водя пальцем по крышке.

– Вы заглядывали?

Мэб покачала головой.

– Увы, не было времени. Желаете открыть?

Вон Грев забрал у нее ключи и, хмыкая в ответ на какие-то свои мысли, открыл небольшой замочек. Откинул крышку. Внутри шкатулка оказалась значительно больше, чем это можно было предположить.

– Пространственная магия! – восхитился ректор. – Отменно сработано.

– Жаль, что из-за частых сбоев от нее пришлось отказаться… – встав с кресла, Мэб по пояс залезла в шкатулку, оказавшуюся на поверку объемистым сундуком, заполненным книгами, коробочками и свертками. – Мне бы не помешал такой шкаф, в мой платья уже не влезают. Здесь, насколько можно понять, артефакты и книги по артефакторике. Бог ты мой! «Серебряное зеркало», 1624 год, Бремен!

– Пожалуй, мы не будем говорить леди Девар, что это поистине царский подарок, – кисло улыбнулся ректор. – Мне бы не хотелось выражать…

– Да, кузина может ожидать особой благодарности, – ухмыльнулась Мэб. – Я изучу содержимое, а потом передам книги в библиотеку.

– Возможно… – осторожно начал ректор.

– Нет, я не буду прибегать к помощи Эншо, – отрезала Мэб, мгновенно поняв, к чему он клонит. – Благодарю покорно, я справлюсь.

– По крайней мере сообщите ему, что мы теперь располагаем экземпляром «Зеркала». – распорядился вон Грев. – Он недавно просил меня раздобыть хотя бы неполный список. Мэб, я бы и сам, но, видите ли, у меня ужин сегодня с попечителем. Ах, да, у меня к вам просьба.

Мэб вскинула брови, придав своему лицу выражение вежливого, ничего не обещающего ожидания. Просьбы ректора были зачастую неудобны и неприятны, особенно когда дело касалось попечителей. Мэб совершенно не хотелось отправляться на ужин с очередным престарелым лордом, который будет три часа рассказывать ей «комические» истории своей молодости, связанные с «бедным покойным стариной Дерованом». Отец, должно быть, в гробу вращался, слыша эти чудовищные «забавные» россказни.

– Вы не могли бы устроить нашему гостю небольшую экскурсию сегодня? Кристиан Верне много лет провел в колониях, и ему прежде не доводилось бывать у нас.

– Кристиан Верне? – все раздражение разом схлынуло. Вспомнилось привлекательное, утонченное, породистое лицо, совсем недавно мелькавшее на страницах светской хроники. – Тот самый миллиардер из Западной Ватаи?

– Я знал, знал, ангел мой, что вы заинтересуетесь, – ухмыльнулся вон Грев. – Сегодня в четыре я буду ждать вас у Скульптуры. Буду рад вас познакомить. Надеюсь, я могу рассчитывать, что вы угостите нашего гостя ужином.

– Ужином нашего гостя угостит паб «Под крылом у Морвенны», – фыркнула Мэб. – Но я могу пообещать отличную экскурсию, он не заскучает.

– Не забудьте про наших призраков. Рассчитываю на вас, профессор Дерован, – ректор дежурно склонился к руке Мэб с поцелуем и выбежал.

Забавно было наблюдать, как он – весь такой пухлый, круглый и немного нелепый – катается точно мячик по территории Университета, ухитряясь оказываться везде одновременно. Мэб он в целом нравился, но ей всегда казалось, что нечто не вполне приятное кроется за приветливой улыбкой Михаэллиса вон Грева. Во всяком случае, его не стоило недооценивать. Он хотел что-то получить с попечителя, а следовательно, в ход шло самое лучшее оружие – красота Мэб Дерован. В другое время она бы оскорбилась, но не сейчас. Ей самой хотелось познакомиться с Кристианом Верне, так что это был, скорее, удобный случай. Мэб завела будильник с расчетом, чтобы у нее был примерно час – переодеться и привести себя в порядок, – и вернулась к содержимому шкатулки кузины Анемоны.

* * *

После утренних занятий у Реджинальда образовались редкие полчаса свободного времени. Идти в столовую и сталкиваться с деятельным ректором и его богатым гостем, о котором с самого утра сплетничали и студенты, и некоторые преподаватели, совершенно не хотелось. Реджинальд свернул от университетских корпусов в парк, у торговца каштанами купил пару мешочков этого лакомства – сладкое было среди его редких, непредосудительных слабостей – и устроился прямо на траве, набросив на нее легкую кисею защитного заклинания. Каштаны были свежие и вкусные, небо синим с редкими легкими облачками, словно нарисованными акварелью. И день был приятный и тихий, если не задумываться о том, что царит за пологом тишины, обычно окутывающим парк.

Реджинальд не один год пытался изучить это занятное явление. Вроде бы, никто из университетских магов не накладывал на парк чары, как и на лодочную станцию возле Длинного Озера, а до постройки Университета здесь была лишь чащоба, настолько непроходимая, что на нее не заявляли свои права ни лэрды, ни маги. Ни одного некроманта здесь не водилось, здесь не высились в древности зловещие башни, и святые тут также не ступали на землю. И все же, словно кто-то благословил эти места. Тут было тихо и покойно, и так хорошо было лежать, закинув руки за голову, разглядывая небо.

Однако, иногда эта чудесная особенность парка играла с посетителями злую шутку. Шум все же добрался, обрушился разом, громкий, полный гнева и обиды. Перепалка. Досадливо морщась, Реджинальд поднялся, сдернул кисею и развеял по ветру. Сунув пакетик с недоеденными каштанами в карман, он пошел на этот шум, обогнул кусты и наткнулся на добрую дюжину красных от гнева четверокурсников.

Большинство из них принадлежало к Колледжу Арии, они стояли тесной сплоченной кучкой, выставив перед собой руки с перстнями и зачем-то сжав в кулаки. Не вполне было понятно, собираются ли они колдовать или же кидаться в рукопашную, чтобы решить конфликт при помощи старой доброй драки. Напротив них стояли, величественно, точно шпили Королевского Собора, трое студентов Королевского Колледжа. На лицах их застыло привычное выражение скуки и брезгливости.

– Барнли, Эскотт, Миро? – Реджинальд повернулся к арийцам. – Хэсс, Лугансон, Вайли, Смит, Рочстер, Экклеон, Эштон. Потрудитесь объяснить, что здесь происходит?

– Кое-кто забыл свое место, – немедленно отозвался Миро, известный заводила, родившийся в семье герцога вполне буквально с золотой ложкой во рту. Ну, или в заднице, как обычно казалось Реджинальду.

– Именно так, профессор, – подтвердил Смит, сверля противников взглядом. – Они… Они…

Воздух завибрировал от с трудом сдерживаемых заклинаний. Хорошо еще, никому из студентов не пришло в буйную голову снять перстень и колдовать в полную силу.

– Прекратить! – Реджинальд набросил на обе группы спорщиков полог, заслужив полный ненависти взгляд Миро. – Что здесь происходит? Миро? Смит? Я вас слушаю.

– Кое-кто… – процедил юный герцогский наследник.

– Это я уже слышал.

Смит, а следом за ним и его приятели отчаянно покраснели.

– Я жду, – напомнил Реджинальд. – И недолго. У меня через десять с половиной минут начинаются занятия. К слову, Миро, Эскотт, вас я на них давненько не видел.

– Эти… люди, – выдавил Миро, явно имея в виду что-то другое, – осмеливаются нарушать устои и традиции, в которых ничего не смыслят.

– Это, интересно, какие?

– Они осмелились создать… клуб! Студенческий клуб! – возмущение юного Миро выглядело неподдельным и оттого еще более комичным. – После того, как они отказались проходить посвящение в…

– Посвящение?! – вспыхнул Вайли. – Вы называете посвящением ту свальную оргию, в которой участвуете?

– Да что ты делаешь здесь, пасторский сыночек?

– Ах ты!

– ДОВОЛЬНО!!!

Реджинальд редко прибегал к магии, имея дело со студентами. С годами она пропитала всю его жизнь, и зачастую проще было щелкнуть пальцами, чем встать и налить себе чашку чая. Но он всегда помнил, как неприятно становиться в юном возрасте объектом чужого колдовства. Однако сейчас терпение его лопнуло. Средь ясного синего неба сверкнула молния.

– Мне это надоело, молодые люди. Вы немедленно отправляетесь на занятия, а после – в дисциплинарный кабинет, где подробно излагаете причину, по которой до конца недели будете перекапывать грядки в оранжерее. Для справок, это: неподобающее поведение, драка, несанкционированное применение боевой магии, я все видел, Вайли, Лугансон, Барнли. И если я хотя бы еще раз, Миро, услышу о вашем клубе и его любопытных обрядах, вами заинтересуется Совет. Вон отсюда!

Заклинание, туго спеленывающее молодых людей, вышвырнуло их из рощи. Миро, обернувшись напоследок, показал неприличный жест и пробормотал какое-то проклятье. Брошенное неумело, через волны чужих чар, оно рассыпалось искрами у ног Реджинальда.

– Отвратительный парень, – проворчал продавец каштанов. – Вам бы быть с ним поосторожнее, профессор. Мстительная порода.