Напиток для Шапокляк

Напиток для Шапокляк
Дарья Александровна Калинина

Иронический детектив Дарьи КалининойСыщики Серафима и Арсений на тропе любви #10
Серафима пришла на концерт в школу, а вместо приятных впечатлений получила новое дело. Она обнаружила труп химички, которую за сварливый характер ученики прозвали Щелочью. Как бы ни было удивительно, но Щелочь отравили. В бутылке из-под лимонада, которым ее угостили школьники, нашли нашатырный спирт. Серафима начала свое расследование, ведь только так она сможет залечить любовные раны, вызванные предательством следователя Арсения…

Дарья Калинина

Напиток для Шапокляк

© Калинина Д.А., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Глава 1

Ладони уже болели, так часто приходилось в них хлопать. Фима твердо помнила о своем долге и о том, зачем она находится в числе зрителей, и все же ей казалось, что церемония награждения учителей их района несколько затянулась. Тех педагогов и наставников, кто уже сидел в зрительном зале с цветами, поздравительными грамотами и рдеющими от удовольствия лицами, было много. Но еще больше было тех, кто еще не дождался своей минуты славы и кому только еще предстояло взойти на пьедестал.

Фима ушла в свои мысли, зазевалась и очнулась лишь, когда ее ощутимо ткнули в бок:

– Не спи! Наши как раз пошли! Все хлопаем!

Помня про уговор, девушка изо всех сил принялась бить в ладоши. Рядом с ней улюлюкала и свистела молодежь, которую пригласили на праздник в честь Дня учителя лишь с одной-единственной целью: дети должны были выступить в группе поддержки своих любимых педагогов, многим из которых как раз сегодня должна была выпасть заслуженная награда.

Учителя шли за наградами вразброд, приходилось быть постоянно начеку, чтобы не пропустить своего кандидата. Фима очень старалась, но чувствовала, что устает от обилия новых имен и лиц, а внимание ее притупляется.

К счастью, рядом с ней сидела Анна Сергеевна, которая бдительности не теряла и помогала вовремя сориентироваться.

– Хлопай! – требовала она. – Ну что же вы! Девочки, поактивней, прошу вас. Это наша Нина Федоровна пошла!

Какая Нина Федоровна? Фима не знала и половины тех учителей своей школы, которые уже побывали на сцене или должны были вот-вот на ней оказаться. И ей было скучно. И еще жалко потраченного времени. На этом празднике ее уговорила побывать Анна Сергеевна, классная руководительница Павлика. После минувших событий, когда Фиме и ее другу Арсению удалось спасти не только жизнь учительницы, но и добиться, чтобы она единолично вступила в права наследования огромным богатством, Анна Сергеевна невероятно полюбила девушку. И теперь при каждом удобном случае демонстрировала ей свое расположение.

– Серафима, хочешь пойти с нами сегодня на концерт? У меня есть лишний билетик. Пойдем, будет весело!

Фима согласилась, пошла, но обещанный ей концерт что-то задерживался. Пока что шли награждения, и речи депутатов и прочих важных лиц прерывались лишь аплодисментами и изредка – выступлениями детской самодеятельности. Помимо Фимы в числе приглашенных были девочки-старшеклассницы, их позвали для шумового аккомпанемента: криков восторга, свиста и топота ног. Взрослым было неловко демонстрировать так свою лояльность тому или иному кандидату, а вот дети, получив разрешение шуметь, отрывались на полную катушку.

Вообще Фима заметила, что у каждой школы была подобрана своя команда. И там были как взрослые маститые учителя, которых ждало награждение, так и учителя помоложе, которые им хлопали из зала, а также наиболее активная часть группы – старшеклассники. И чем больше их было у той или иной компании, тем более громко и эффектно проходило награждение их кандидатов.

Анна Сергеевна ревниво следила за конкурентами и постоянно находила все новые поводы, чтобы огорчиться.

– Эх, плакаты мы с вами и не заготовили! И кричалку не придумали, а ведь могли! Ничего сложного, а как звучит! «Морпех лучше всех!»

– При чем тут морская пехота? У нас школа сугубо сухопутная. И с уклоном в естественные науки.

– «Химбио – это нехило!»

– Не знаю. Как-то тоже не очень.

– Тогда «Биохи?м – успехи подели?м!» А?

Фима из деликатности промолчала. Но вообще слышать это «подели?м» из уст учительницы русского языка и литературы было довольно дико. Фима понимала: Анна Сергеевна слишком волнуется за своих, чтобы придерживаться сейчас правил русского языка, по которым ставятся в словах ударения, и все же надо знать меру во всем. Но Анне Сергеевне, похоже, сегодня было наплевать на все правила.

А уж когда ученики очередной школы в момент награждения их учителя дружно вскочили и исполнили небольшой акробатический трюк, размахивая цветными помпонами, Анна Сергеевна буквально побледнела.

– Нет, ты смотри, что творят! – прошептала она. – Нам их нипочем не переплюнуть!

– В следующем году подготовимся лучше и всех порвем.

– Да уж! Можешь не сомневаться! – свирепо сверкнула глазами Анна Сергеевна. – Мы их сделаем! Но я все равно не понимаю, почему Агата Карловна, которая посещала прошлогоднее мероприятие, не сообщила мне о том, что перед его посещением нами должна быть проведена просто грандиозная подготовительная работа. У других и костюмы, и шарики, и плакаты. А мы… А у нас… Просто стыдно!

– Ну, не у всех. Многие вообще сидят тихо.

– И их награждение проходит под редкие хлопки публики. Позорище!

Увы, как ни подстрекали ведущие публику, как ни подзуживали их на аплодисменты, усталость сказывалась на зрителях. Мероприятие было чрезмерно затянуто, люди начинали уставать от речей и потихоньку потянулись к многочисленным выходам. И все же Ледовый дворец был еще полон желающих отметиться на празднике. Эти стойкие товарищи не сдавались, уверенные, что «говорильня» рано или поздно закончится и они примутся веселиться.

От нечего делать Фима глазела по сторонам. И внезапно ее внимание привлекли к себе две женщины, которые о чем-то возбужденно шептались прямо возле одного их выходов. Обе они были уже в летах, полные и внимание привлекали к себе тем, что одеты были практически одинаково. Нет, на одной было длинное платье из сине-сиреневого тяжелого крепдешина, а на второй – костюм с пиджаком и юбкой, но ткань и покрой оказались идентичными, и оттого женщины выглядели почти близняшками. Раздобревшими и постаревшими, но все еще умеющими радоваться жизни и ценить каждое ее мгновение. Тщательно залитые лаком и уложенные прически с кудрями, какие носили еще при СССР, на груди, руках и в ушах тяжелые золотые драгоценности родом из тех же времен, на лице неумеренно яркий макияж. Было очевидно, что обшивались тетеньки у одного портного, ткань покупали в одном магазине, а прически им накрутили в одной и той же парикмахерской, где чудом сохранился мастер, который еще помнил, как это все должно выглядеть.

– Надо же, – удивилась Фима. – До чего похожи, прямо сестры!

Тетки между тем ссорились все отчаянней. Фима поняла, что одна хотела уйти с мероприятия, а другая ее удерживала. Фиме было не слышно, о чем они разговаривали, но дела обстояли так, что градус напряженности возрастал. Одной во что бы то ни стало, требовалось уйти, а другая выдвигала одно препятствие за другим. Сначала пыталась привлечь охранника, потом сама встала на пути у подруги. Первая сердилась все сильней. Вторая тоже начинала закипать.

К сожалению, Фима отвлеклась на очередного награждаемого и пропустила момент, когда тетки в сиреневом дошли до рукопашной. Она увидела, как одна из дам вцепилась в другую мертвой хваткой и влепила сопернице пощечину.

– Не пущу! Ты никуда не уйдешь!

Но другая была боевой, она рвалась прочь с такой силой, что вынуждена была пожертвовать своим костюмом. Рукав треснул, но это не остановило первую тетку в платье. Она продолжала цепляться и вопить, что лучше сдохнет, чем допустит, чтобы вторая ушла. Обе тетки так увлеклись друг другом, что совсем не обращали внимания ни на окружающую их публику, ни на подоспевшую к ним охрану.

Двум охранникам не удалось охладить пыл сражающихся дам, пришлось звать подмогу. Подбежали еще несколько мужчин в темных костюмах, всей гурьбой они буквально вытеснили женщин из зрительного зала в фойе. При этом тетки не прекращали размахивать руками, осыпать друг друга бранью и время от времени обмениваться тычками. Одному из охранников, который то ли по молодости, то ли по глупости, то ли просто по неопытности сунулся между двумя женщинами, прилетело по уху. Наушник вылетел и повис на пружинке.

Видимо, мужику было больно, а еще больше страшно, потому что он завопил:

– Сумасшедшие!

Словно этого было мало, ему тут же прилетело по второму уху от другой дамы.

И охранник взвыл уже в полный голос:

– Мужики, вызывайте наряд! У нас ЧП!

Фима с удовольствием понаблюдала бы и дальше, как разворачиваются боевые действия. Но ее отвлек голос ведущего, который объявлял антракт, после которого должен был начаться собственно сам концерт.

– С приглашенными на концерт звездами нашей отечественной эстрады вам предстоит провести самые увлекательные минуты своей жизни.

Фима вежливо посомневалась, а зря. Совсем уже скоро выяснится, что ведущий не озвучил и сотой доли той увлекательности, которая ждала девушку в ее ближайшем будущем.

Пока что они с Анной Сергеевной решили немного прогуляться. Девочки из группы поддержки убежали еще раньше. А Фиму и Анну Сергеевну пригласили распить бутылочку шампанского. Их галантным кавалером вызвался быть Иван Евгеньевич – новый учитель истории. Был он человеком энциклопедических знаний, очень любил своих учеников, а еще больше – красивых молодых женщин. И так как самому историку было уже хорошо за семьдесят и он носил очки минус семь, то в этот список попадала практически любая особа женского пола, особенно если ее фигура обладала известной стройностью и была способна разом и вся целиком уместиться в поле зрения историка.