Погоня за мечтой

Впоследствии выяснилось, что незнакомец – друг детства Заречного. Зовут его Юрой, и он возглавляет службу безопасности в компании Павла. С болью в голосе Юра выразил мне соболезнования, пожелал крепиться и не сдаваться (кому именно не уточнил). При этом, хоть и лежала в уголках его губ печаль, глаза откровенно смеялись и будто бы знали обо мне все-все, включая цвет нижнего белья.

Стараясь не начинать утро с ссоры, я с максимальным гостеприимством разместила гостей на кухне. Мою хмурость и молчаливость с лихвой компенсировала Ленка. Лучезарно улыбаясь, она готовила для незваных гостей французские тосты, попутно пытаясь выяснить, каким ветром их занесло и как скоро они избавят нас от своего присутствия.

От Ленкиных вопросов гости умело уходили. При этом разговор был легок и непринужден, правда, участвовали в нем в основном Юра, да Ленка. Я прятала глаза в кружке чая, мысленно желая гостям провалиться сквозь землю. Павел, не стесняясь, меня рассматривал. Когда же тосты были съедены, Павел буднично сказал:

– Я бы хотел осмотреть кабинет Льва.

– Осмотреть или обыскать? – ощетинилась я.

– Осмотреть, – усмехнулся он. – Ты можешь присутствовать.

– Спасибо, – фыркнула я. – Больше ничего не хочешь?

– Пока нет. Может быть еще кофе, чуть позже, – одарив меня улыбкой, ответил Павел.

Я уже всерьез собралась объяснить мерзавцу, каким маршрутом лучше всего отправиться в пеший эротический тур для лиц нетрадиционной сексуальной ориентации, но тут Юра положил свою большую теплу ладонь на мою руку и мягко сказал:

–Арина, не воспринимай наше появление как нападение. Мы гости в твоем доме. Но ты окажешь нам неоценимую услугу, если позволишь ознакомиться с бумагами мужа. Сейчас тяжелое время для всех нас, оно требует неприятных мер.

Я была бы рада увидеть в больших карих глазах Юры хотя бы что-то, выдающее его двуличие. Это позволило бы мне распрощаться с сомнениями и выгнать их прочь. Но вспыхнувшая ярость отчего-то утихла. Я высвободила руку и, глядя куда-то в сторону, бросила:

– Ищите.

Мужчины, как по команде, поднялись из-за стола. Я не смогла скрыть презрительной усмешки, что не ускользнуло от Павла. В его глазах холодных блеском переливались искорки.

– Не составишь компанию? – поинтересовался Заречный.

– Сами справитесь, – отрезала я.

Сделав перерыв в словесной баталии, мы разделились. Павел с Юрой отправились потрошить квартиру, я и Ленка замерли в ожидании на кухне. Придвинувшись как можно ближе, она едва слышно спросила:

– Что они могут найти?

– Без понятия, – искренне ответила я, сожалея, что действительно не знала о том, чем могут закончиться поиски.

– Они ведь не думают, что бумаги Хворовского могут быть здесь?

– Судя по всему, думают.

– Он ведь не мог…

– Вполне, – переглянувшись с подругой, задумчиво пробормотала я. – Если Лев перед смертью заехал домой, а я в этом не сомневаюсь, он мог оставить дневники здесь. Кабинет я не осматривала, только взяла необходимые для похорон и следствия бумаги.

Увлеченные этой мыслью мы замерли, прислушиваясь к происходящему в соседней комнате. Трудно описать, как мне хотелось, чтобы чертовы бумаги нашлись, и все кончилось прямо здесь и сейчас. Но мои желания капризны и не любят сбываться.

Очень скоро Павел позвал меня. Вздохнув, я отправилась на его голос, Ленка предпочла остаться на кухне. Павел с Юрой оккупировали кабинет мужа. Встав посреди комнаты, они гипнотизировали стену. Интерес их вполне понятен, ведь в стену был вмонтировал сейф. В обычное время, его скрывала картина, сейчас же она скромно стояла в углу.

– Какой шифр? – спросил Юра.

– Не знаю, – ответила я.

О существовании сейфа я успела забыть и теперь тревожилась. Помимо бумаг, которые искал Заречный, там могли быть и документы, касающиеся лично меня и желания их кому бы то ни было демонстрировать не было никакого. Но вот беда, я действительно не знала шифр, и даже позаботься я об этой проблеме заранее, ничем бы не смогла себе помочь.

– Я действительно его не знаю, – предупреждая гневные речи мужчин, поспешила заверить я. – В квартире два сейфа: этот и еще один, в гардеробной. В одном Лев хранил документы, в другом деньги и украшения. Я пользовалась только одним. В гардеробной.

– И что, нет никаких версий, какой код твой муж использовал? – сверлил меня взглядом Юра.

– Ни одной, – вынуждена была признать я.

– Сейф можно вскрыть и без шифра, – посматривая на меня, лукаво сказал Павел.

– Валяй, – пожала я плечами. – Можешь его даже с собой забрать, мне без надобности.

– Займись им, – обращаясь к Юре, кивнул на сейф Заречный и, одарив меня улыбкой, сказал. – Пошли, посмотрим на твой гардеробчик. Надеюсь, память не подведет?

Отвечать на его издевку я сочла ниже своего достоинства и вышла из кабинета. Павел поплелся следом, я все время чувствовала его взгляд между лопаток.

Гардеробная представляла собой просторную комнату, визуально разделенную на две части: справа одежда Льва, слева моя. Когда-то под нашу с Ленкой комнату в детдоме отводилось меньше места, чем занимали мои платья сейчас. Теперь же, пространства стало больше, но я вновь оказалась взаперти и под надзором.

Легкой рукой введя код, я открыла перед носом Павла содержимое сейфа, где в аккуратно сложенных бархатных коробочка хранились мои драгоценности и коллекция часов Льва.

Павел тщательно осмотрел содержимое сейфа и не нашел ничего путного. Подозреваю, он на это и не рассчитывал, но считал нужным проверить. Покончив с сейфом, он повернулся ко мне. В глазах его вновь заискрились искорки. Я нахмурилась, заподозрив неладное, и только тут заметила в его руке браслет.

Широкий браслет из белого золота с россыпью бриллиантов и лазурно-голубых топазов Лев подарил мне на двадцать первый день рождения. Он всегда был щедр на подарки и падок на дорогие вещи. Я с благодарностью принимала все побрякушки, которыми он баловал меня, но этот подарок был особенным, он стал по-настоящему дорог мне. И тот факт, что теперь он в руках Заречного отчего-то расстраивал.

– «Моей Дикарке, идущей к мечте без компромиссов. Попутного ветра! С восхищением и нежностью, Лев», – с выражением прочитал гравировку на внутренней стороне браслета Павел и похабно усмехнулся. – Дикарка, значит?

– Отдай, – стараясь не замечать выражения его лица, попросила я и протянула руку.

Павел улыбнулся еще шире и протянул браслет мне, но не отдал. Вместо этого он предпочел надеть его на мое запястье, касаясь при этом горячими пальцами кожи.

– Ему нравилось дарить тебе подарки, не так ли? Видеть радость в твоих глазах, получать благодарность…

– Он был добр ко мне, – борясь с желанием выдернуть свою руку из его лап, спокойно ответила я.

– Как же иначе? Он ведь хотел, чтобы ты была рядом. Бриллианты не плохой повод остаться, не так ли?

– Очень может быть, – не стала спорить я.

– Единственный?

– Что? – не поняла я.

– Все эти цацки, ты была с ним только из-за них?

– Мой ответ что-нибудь изменит?

– Да.