Тонкие струны души разрывая

Путь к бару преграждала лужа, больше похожая на озеро. Обойти ее – дело не из простых, ибо куда не посмотри, ее сестры-близняшки повсюду. Но это днем. А ночью солидный минус, и она вся превратилась в лед. На гладкой поверхности забавно отражалась вывеска с названием бара. В ней не хватало пары букв, но огоньки смотрелись почти по-новогоднему.

Успешно проскользив на высоких каблуках до середины озерца, я все же поскользнулась. Дима тут же меня подхватил и помог вернуть потерянное равновесие. Я одарила его благодарной улыбкой, которую он совершенно не оценил. Как был хмурым, так и остался. Хам.

Со второй попытки открыв покосившуюся дверь (Дима позволял мне быть феминисткой и мужскую силу понапрасну не проявлял), я вошла в бар. Признаюсь, столь скверные заведения мне видеть не приходилось. Интерьер без всякого кастинга прошел бы в экранизацию «На дне» Горького. Если бы кто-нибудь решил ее снимать, конечно.

В сей поздний час посетителей в баре осталось всего шестеро. Дюжие и хилые мужики (гопники, как они есть) оккупировали правый угол, сдвинув два столика. За стойкой скучал слегка косоглазый бармен.

Сказать, что наше появление вызвало интерес – пойти против правды. Скорее, удивление, граничащее с отупением. Хотя, вполне возможно, что последние – нормальное состояние для завсегдатаев «Косухи».

С видом монаршей особы я неспешно оглядела присутствующих. Царственно улыбнулась бармену (что усугубило его косоглазие). Легко скинув шубку с обнаженных плеч, я бросила ее на руки Димы. Водитель поймал ее машинально. А избавиться не решился – как никак вещь дорогая, и за порчу могут вычесть из зарплаты.

– Простите, -ласково спросила я у бармена. – Где здесь клозет?

– Чего? – свел он брови домиком.

– Дамская комната, – охотно пояснила я, но лишь усугубила ситуацию. Вздохнув, выбрала синоним попроще. – Туалет где?

– А-а-а, – чему-то обрадовался он. – Дык, вон там.

Ткнув кривым пальцем с обгрызенными ногтями в стену напротив, он указал направление.

– Вы очень любезны, благодарю.

Покачивая бедрами в такт звону каблуков, я прошествовала к нужному месту и скрылась за дверью. С трудом поборов брезгливость, заперлась в заросшей грязью комнатке. Включив воду, я достала из сумочки флакончик с духами. Разбрызгав неприлично дорогую жидкость по всем сторонам, я довольно улыбнулась. Так гораздо лучше.

Придерживаясь общепринятого мнения о том, что в полиции работают одни лодыри, я набрала известный каждому номер и приготовилась ждать. Однако ответили мне сразу, что приятно.

– Я хотела бы сообщить о драке. Бар «Косуха». Он находится…

Описав со всей тщательностью расположение бара дежурному, я была готова проститься. Но его интонация навела меня на мысль, что ждать стражей порядка придется до утра. Пришлось поторопить.

– Очень вас жду. Просто очень. У них ножи, и, кажется, стреляют! Ой, что же делается…

Бросив трубку, я засекла время. Пять минут показались вечностью. Когда минутная стрелка оказалась на трех, я вернулась в зал. Дима с хмурым лицом сидел за стойкой. В его глазах промелькнула надежда, но я тут же свела ее на нет. Взобралась на соседнюю табуретку и попросила бармена:

– Воды, пожалуйста. В бутылке. Открою сама.

Парень с заметным трудом воспринимал каждое мое слово. Однако тот факт, что из его рук я даже воду не приму был замечен сразу. Глазки стали злыми. И сальными.

Последнее относилось и к компашке в углу. Взгляды мужчин были прикованы к моим коленкам. Без ложной скромности скажу – было чем полюбоваться. Впрочем, в любой другой ситуации я бы красоту кому-попало не демонстрировала.

– Не пора ли тебе домой? – сухо спросил Дима. Опасность он чувствовал шкурой.

– Если хочешь, поезжай. Я остаюсь.

Мы оба прекрасно понимали, что деться ему некуда. Хочешь-не хочешь, а остаться придется.

Бармен с грохотом поставил передо мной бутылку «Ессентуки». Отличный выбор – полезно для желудка. Рядом оказалась изогнутая в трех местах и слегка заржавевшая открывалка.

Отведать дивного напитка я не успела. Подле меня нарисовался один из посетителей. Разило от него хуже, чем от местного клозета. Но парень искреннее и непоколебимо верил в собственную неотразимость.

Похабно улыбнувшись, мой новый знакомец проблеял:

– Классные ножки. Титьки тоже ничего.

– Спасибо, – вежливо ответила я. – Фигурой я в маму.

– Да? – ухмыльнулся он и расплылся в беззубой улыбке. – Тогда я и ее бы трахнул.

Это было невежливо. Не убирая улыбки с губ, я неспешно открыла бутылку воды и с присущей мне тщательностью вылила ему на макушку.

Все это время он стоял не шелохнувшись. Не делал ни одной попытки мне помешать. Почему? Понятия не имею. Его дружки все также сидели за столом. Пооткрывали рты от удивления, да и только. Когда же последняя капля упала на сальную плешь, парня прорвало:

– Ах, ты…

Договорить он не успел. Коснуться меня тоже – лишь замахнулся, а Дима уже отправил его в другой конец комнаты. Одним ударом, кстати. Это впечатляло – с виду ни в жизнь не скажешь, что в нем столько силы. Интересно.

Тут и дружки ожили. Матерясь и опережая друг друга, бросились на помощь страдальцу. Завязалась драка. Царственно восседая на высоком табурете, я наблюдала за происходящим. Дима впечатлял все больше, хоть и было ему тяжеловато. Как-никак шестеро против одного.

В какой-то момент не удержался и бармен. Бросился на помощь знакомцам. Если они не ладили раньше, то перед лицом общего врага слились в едином порыве.

Схватив крайний в ряду табурет, он ринулся в общую кучу. Еще пара секунд и он опустил бы его на спину Димы. Удержаться на ногах у него бы вряд ли получилось. Держать оборону лежа на полу – дело рисковое.

В общем, я была против подобного. К тому же, бить со спины – против чести. Я в книжках читала.

Схватив опустевшую бутылку, я огрела ей бармена. Этот слабак сразу же отключился и рухнул мне под ноги. Ловко спрыгнув на пол, я подхватила упавшую на пол шубку и поспешила прочь из бара.

Однако Дима за мной не последовал. Либо не увидел моего бегства, либо пока не мог пробиться к двери.

Ни разу не поскользнувшись, я успешно добралась до машины. Тот факт, что ее не угнали и даже не изуродовали, порадовал. Плюхнулась на водительское сиденье, завела мотор и принялась сигналить до тех пор, пока Дима не выбежал на улицу.

Едва его рыжая макушка высунулась на мороз, как из-за угла показалась полицейская машина. Перегнувшись через сиденье, я открыла пассажирскую дверь и крикнула:

– Садись!

Я плавно тронулась с места и, разгоняясь, помчалась по шоссе. В зеркале заднего вида еще долго мелькали полицейские огоньки. Но все это уже не имело значения.

Дима рукой вытирал разбитое лицо. Я поморщилась. Бросила ему на колени свою сумку и велела:

– Где-то там есть бумажные платки. Поищи. Не желаю тратиться на химчистку.

Искомое он нашел сразу же. Это особенно впечатляло. Лично мне требовалось куда больше времени, чтобы хоть что-то найти в просторах своих сумок. В независимости от их размера.

Перестав брызгать кровью, Дима сказал с обидой:

– Ты сделала это специально.

– Разумеется.