Непреднамеренность

Звоню в звонок, Вероника открывает в одном нижнем белье, выглядит она восхитительно, хочет сразу сказать что-то, но я начинаю смеяться как безумный, и она так и стоит с открытым ртом.

Внизу хлопает дверь подъезда, и Вероника испуганно хватает какую-то кофту с вешалки у входа, прикрывает тело. Мне становится её немного жалко, перестаю смеяться, как будто кто-то нажал кнопку «выкл», захожу в квартиру, прикрываю за собой дверь. Вот как я воспитал этих девчонок, они уже знают, зачем я к ним иду, и встречают в рабочей форме – в белье, в пеньюарах или вообще без всего – было уже по-всякому.

– Ник, извини за смех, я не над тобой смеюсь.

Она неуверенно шмыгает носом, брови нахмурены, смотрит исподлобья.

– А над чем?

– Над собой.

– Почему?

– Потому что я смешон, разве ты не замечала?

– Нет, что в тебе смешного?

С досадой взмахиваю рукой, давая понять, что это всё не то, впиваюсь глазами в её лицо и задаю вопрос, из-за которого сюда приехал:

– Ты рада меня видеть?

Вся оживляется, глаза круглые, даже делает шаг, чтобы подойти ко мне поближе.

– Конечно рада!

Бросает кофту, которой прикрывалась, куда-то в сторону, тянет руки ко мне, чтобы обнять, но я перехватываю эти всегда ласковые руки на полпути, держу её тёплые ладони в своих:

– Почему ты рада меня видеть?

Спрашиваю и начинаю мысленно умолять её: «Подумай, Вероника, подумай хорошенько, скажи мне что-то такое, после чего я захочу остаться с тобой и сделать тебя счастливой! Прошу тебя, соври, сочини, но убеди меня в том, что я хоть кому-то нужен!»

Она внимательно смотрит на меня; в какой-то момент мне начинает казаться, что она действительно скажет что-то, что спасёт меня; лицо её расцветает улыбкой.

– Потому что ты крутой!

Улыбаюсь в ответ:

– Что же во мне такого крутого?

– Ты богатый, ты красивый, ты умный, ты добрый.

Звучит как состав какого-то парфюма. Но я-то знаю, что в составе парфюма первым пишут тот компонент, которого во флаконе больше всего. Вот и Вероника первым назвала то, что в моей крутости имеет наибольший вес. Однако же чувствую, что огромная доля злости внутри ушла, облегчённо вздыхаю, даже чувствую какую-то благодарность за честность.

– Я больше к тебе не приеду.

Ужас в глазах, но не даю ей ничего сказать, кладу палец на её губы.

– Не будем выяснять, просто больше не хочу, если напоследок тебе от меня что-то нужно, можешь озвучить.

– Мне нужен ты! – пылко выдыхает она в мой палец. Убираю руку.

– Тебе нужен я, потому что богатый. Давай просто решим, нужны ли тебе откупные, чтобы ты не пыталась меня вернуть, и какие.

В её глазах включается калькулятор, но быстро гаснет.

– Можно, я просто всем подружкам скажу, что сама тебя бросила?

Протягиваю ей руку для рукопожатия; неуверенно пожимает, а я добавляю:

– И скажи, что я очень страдаю, каждый день звоню и умоляю о встрече.

– И что посылаешь мне огромные букеты, но я их не принимаю, потому что бросила тебя навсегда.

– Да! Прекрасно.

Разворачиваюсь и почти бегом выхожу из подъезда, чтобы скорее это всё прекратить. Последний её намёк я прекрасно понял, поэтому, только сев в машину, сразу звоню в доставку цветов и заказываю двадцать огромных букетов для Вероники, которые ей будут приносить несколько раз в день в ближайшую неделю. Сижу в машине злой и опустошённый. На работу уже не нужно, домой не хочется. Звоню Ваньке, которого не видел уже несколько месяцев.

– Да, друган. Давно не слышались.

– Иван Сергеевич, как смотришь на распитие спиртных напитков?

– Прекрасно, но сейчас не могу, давай в семь меня с работы заберёшь?

– Понял, увидимся.

Смотрю на время, у меня есть ещё больше двух часов. Чтобы их убить, звоню Любе.

– Да, мой сладенький, – говорит Люба из телефона, и я сразу жалею, что позвонил.

– Люб, ты где?

– Я по магазинам гуляю, купила идеальный капучино и нашла эклеры, которые просто невероятны, вкуснее этих эклеров только твой…

Перебиваю, чтобы её не понесло дальше, я прекрасно знаю, как она любит сравнивать меня с разными блюдами и лакомствами.

– Люб, куда мне подъехать?

– Ой, прямо сейчас, что ли? Давай я тебе геопозицию просто скину.

– Скидывай.

Отключаюсь. Выезжаю сразу, как только получаю информацию о её местонахождении. К моменту моего прибытия она уже без эклера, с удовольствием потягивает капучино через трубочку. Садится в машину, протягивает мне стаканчик:

– Попробуешь?

Отрицательно мотаю головой. Пожимает плечами, продолжает пить сама. Люба очень похожа на мою Софи, такое же красивое ангельское лицо, такие же блестящие светлые волосы, стройная фигура, несмотря на то что она ест много и постоянно, только она какая-то более светлая. Если приезжать на свидание с пирожными и тортами, она вообще становится самым счастливым человеком на свете. Почему-то медлю задавать вопрос, из-за которого приехал. Люба нетерпеливо ёрзает на сиденье.

– Чем будем заниматься? – не вытерпев, спрашивает она.