Я стану твоим рыцарем

Тобиас принимает её руку и неуклюже крутит её, невесомую, как пушинку по тропинке между диковинных цветов. Кэти счастливо смеётся, а он любуется ей, такой красивой и нежной. Вот сейчас, или никогда!

– Кэти!

Она поднимает глаза.

– Я… – Он мнётся. Потом всё-таки решается и достаёт из-за пазухи маленькую шкатулочку. – Вот…Выходи за меня замуж.

Она зачарованно смотрит, как на кольце играет и переливается всеми цветами радуги маленький бриллиант. Яркая, броская роза, как огранка, а внутри – драгоценный камень. Он заказывал кольцо у лучшего ювелира города. Она – его роза, его бриллиант. Он пытается сказать ей это, но от чувств перехватывает дыхание. Он только может стоять и глупо улыбаться.

– Какая красота! Спасибо тебе! – Кэти бросается ему на шею. Миг и она робко прижимается губами к его щеке, потом смущенно отстраняется, но в глазах сверкают маленькие бриллиантики. – Я согласна, конечно. Только это ведь помолвка, ты понимаешь? Отец не согласится на брак раньше, чем через пару лет.

– У нас может не быть этих пары лет, – он вспоминает, зачем пришёл сегодня сюда.

– Как это? – Кэти внимательно смотрит на него. Уже не ребенок, но такая же милая и доверчивая, как в детстве.

– Вам лучше уехать с Сайн стрит, а ещё лучше из столицы на время, – говорит он медленно. – Наставник готовит переворот.

– Тот самый новый мир? – Хмурится Кэти.

Она помнит, она всё помнит.

Он нехотя кивает.

– И ты думаешь, отец оставит свой дом, бросит людей, которые от него зависят и сбежит, как последний трус? – Она смотрит на него с таким возмущением, что ему даже на мгновение становится больно. – Я о тебе по-другому думала, Тобиас.

Кэти подходит к нему и пытливо заглядывает в глаза, и он не может вынести этот взгляд, отворачивается.

– Ты стал другим, – тихо говорит она.

– А ты всегда была другой! – Он чувствует, что эти слова изменят всё и всё равно говорит их. Она просто не понимает, что их с Наставником союз способен изменить этот мир. Мгновенно и без крови уничтожить всю верхушку. Вот что обещал ему Наставник. И только тех, кто будет сопротивляться, придётся уничтожить. И он боится, что это – родители Кэти…

– Я всегда была откровенна с тобой, Тоби. А вот ты, как открылся дар, стал совсем другим. Зачем ты связался с этой компанией?

– Чтобы изменить жизнь! Чтобы никогда такие как Бенджи больше никому не смогли её отравить. – Он распаляется всё больше. Она просто не понимает.

– Такие как Бенджи будут всегда, – тихо говорит Кэти и тоскливо смотрит на него. – Ты просто поменяешь одного Бенджи на другого.

– Значит ты с отцом не уедешь из столицы? – Он отказывается говорить с ней дальше. За все эти годы они не говорили об этом серьёзно. Потому что он боялся потерять её. И вот сейчас…

– Нет, – она качает головой.

– Я ведь предлагаю вам спасение! – почти кричит он.

– А десяткам других семей ты тоже предложишь спасение? – Взрывается Кэти.

– Там нечего спасать! Я читал их мысли. Это мерзость. Ты даже не знаешь, какая там мерзость!

– А ты возомнил себя Богом, который вправе решать, кто должен жить, а кто умереть?! – Кричит она. Тобиас смотрит в её лицо, на волосы, убранные в модную причёску, на глаза, губы, жадно впитывая каждую чёрточку, словно видит в последний раз. Он не рад, что заговорил с ней. Надо было просто попросить Наставника оставить их в покое, их дом. Ей ведь нечего скрывать. У неё в душе нет никакой мерзости. Наверное, он сможет.

Кэти молчит, и решительно смотрит на него, потом так же молча снимает его кольцо с пальца.

– На, возьми. Я не хочу больше иметь ничего общего с тобой, Тобиас Ритар, пока у тебя в голове бродят такие мысли.

Она разворачивается к нему спиной и решительно выходит из сада, громко хлопая дверью. Он остается один, оглушенный. Его Кэти только что ушла от него.

В кабинете его Величества полумрак. Сколько Тобиас себя помнил, эта обстановка не менялась. Камин из мрамора в углу, возле камина кресло. А в центре – массивный дубовый стол. Всё осталось точно таким же и на тех же местах, что и семь лет назад. И это ещё больше сводит с ума и доказывает, что ничего нельзя изменить, круг замкнулся. И всё же… Сегодня всё не так, как обычно. Глядя на этот камин он вдруг зачем то вспомнил эту девчонку, госпожу Фелину, которая вот так, походя, снесла его барьеры. И увидела… Он догадывался, что она увидела. И почему отшатнулась, и почему хотела назвать чудовищем. И было ещё что-то, что ускользало от него. Почему-то рядом с ней, он чувствовал себя внезапно живым, даже в эти дни.

– Ты задумался о чём-то. – Его Величество как всегда бесшумно появился за спиной. Но Тобиас даже не вздрогнул. Привык. Если бы королю Ричарду вздумалось ударить в спину, он бы никак не смог этому помешать. А может даже был бы рад.

– Ни о чём. – Тобиас не знал, имеет ли он право скрывать от короля появление новой сильной читающей. Но так хотелось разобраться в этом самому.

– Врёшь, – усмехнулся король. И шагнул ближе, так что его фигура словно выросла в бликах огня в камине. Любит Ричард эффектные появления. Этого у него не отнять. – Я наблюдал за тобой семь лет подряд. И сейчас ты другой.

– Тебе только кажется, – хрипло ответил Тобиас. Снова навалилась усталость. И придавило воспоминаниями. Какая разница, что эта девчонка так похожа на его Кэти. Она – не Кэти и никогда ей не будет. Если верить иллюзиям, то потом можно закончить как Создающие Иллюзии. И это будет вовсе не тот конец, о котором он мечтал.

– Ну не хочешь, не говори. Я всё равно узнаю, хоть это ты здесь – Читающий. – Король усмехнулся. – Где тренировочный зал ты знаешь. Лови ключи. Охрана тебя пропустит.

Тобиас поймал ключи на лету. Молча кивнул королю и почти бегом бросился в зал.

Он идёт по городскому парку, просто бредёт, как в детстве, пиная носком ботинка опавшую листву. Дом Наставника потерял вдруг всю свою прелесть. Кэти больше не хочет его видеть. Он не может бросить её и не может отказаться от того, чем жил столько лет. Где-то же должна быть правда.

Тишина окутывает парк. Только редкие прохожие чинно прогуливаются по освящённым аллеям. Вдруг раздаётся грохот. В небо врываются клубы дыма. Что это? Сердце щемит от дурного предчувствия.

Тобиас срывается с места и бегом преодолевает несколько улиц, чтобы увидеть, что дом Наставника пуст. Окна не горят. Они все ушли. Сегодня! Это случилось сегодня!

Он снова срывается с места. Найти! Упросить, чтобы Кэти не трогали. Почему сегодня? Наставник ведь обещал! Мысли мечутся. Тяжело дышать. В груди разрастается пожар. Кэти! Он бежит вперёд, туда где клубы дыма, где горят дома. Прохожие шарахаются от него.

– Дурень! Куда несешься?! Там всё горит!

Кто-то хватает его за рукав. Тобиас вырывается. Конечно, как он мог не подумать об этом?! Сегодня – самый лучший день. Вся аристократия, вся Сайн- стрит на балу у Эмирансов. Он сам рассказал Наставнику про этот бал.

Задыхаясь, на пределе сил он, петляя, подлетает почти к самому дому Кэти. Всё охвачено огнём. Он видит чёрные фигуры в плащах. Они мгновенно уходят в тень, стоит только кому-то появиться рядом. Но он знает, кто это. Наставник всё-таки нашёл Создающего Иллюзии, как и хотел.

Он подходит ближе. Дым режет глаза, огонь почти невыносим. Кажется, кто-то зовёт его по имени. Он должен пройти туда, должен! Он кашляет, задыхается, но упорно пытается найти лазейку. В дом! Кэти должна быть там! Кажется, он слышит крики. А за спиной пылает ещё один дом и ещё. Вспыхивают, как спички. Исторгающие Огонь суровы и не знают пощады.

Он шагает вперёд. Разбить окно, залезть внутрь! Несколько секунд. В дрожащем мареве он даже видит Кэти. Её платье. Она кричит и тянет к нему руки. От дыма слезятся глаза и мутится в голове. А может это и не Кэти вовсе. Последним, решающим мгновением он разбивает окно и… рушится крыша, горящая балка, выбивая из груди воздух, отбрасывает его назад.

Ускользающим сознанием он цепляется из последних сил за её образ. Кэти. И всё тонет в чёрном мареве.

Взмах и ещё взмах. Меч ложился ровно, превращая, набитое соломой чучело, в пыль. Он рубил жёстко, вкладывая всю силу, изматывая себя до последнего. Если бы он тогда успел сделать последний рывок, то погиб бы вместе с ней, по крайней мере. Попросил бы прощения. Сказал бы последнее слово. А так она умерла, уверенная, что он её предал.

Тобиас рубил ожесточенно. Когда чучело превратилось в пыль, он воткнул с силой меч в деревянное основание, вогнал по самый эфес. А сам взял кинжалы. И опять всё по новой.

Он не мог забыться, но хотя бы попытаться в его силах.

Утро не приносит успокоения. Он с трудом приходит в себя. Всё тело болит. Голова кружится. И только через несколько секунд приходит горькое осознание, что он здесь – живой, а Кэти – там, её больше нет.

Он вскакивает, закусывая губу от боли и смотрит вперёд, туда, где был дом семьи Эмиранс. Теперь перед ним пепелище, из которого торчат, как иссохшие руки – остовы колонн.