Первая ночь – дракону!

– Совсем не «курлык»? – пугаюсь ужасно. – Тебя всего двое суток не было… Ты же обычно довольным возвращаешься… Что с тобой? Полнолуние? Устал? Ранили?

Я притаскиваю ему ведро воды – вдруг обезвоживание? Суетливо бегаю вокруг огромного туловища, пытаясь разглядеть раны или кровь, тормошу за морду, глажу по наросту-лбу и даже забираюсь верхом, чтобы оценить возможные масштабы бедствия…

Внешних повреждений не вижу.

– Я надеюсь это не из-за сладенького? – сглатываю.

Но ответа не добиваюсь. Только чувствую… ему очень плохо. Очень!

Смотрю растерянно какое-то время… и решительно направляюсь в твердыню на поиски хозяина этой животины. Он где-то здесь должен быть… «где-то» – ключевое слово. Здание огромное, я даже до конца не обошла здесь все – боялась потеряться. Да и Вардрик этот не сидит на месте, а бродит порой днями и ночами в непонятных локациях. Деловой блин.

– Ваша Светлость! – стучусь во все комнаты подряд, и в его покои тоже, – Дракону плохо!

– Ваша Светлость! – ору, выбегая на улицу, – Там дракон заболел! Где вы ходите?

– Ваша Светлость, – оббегаю все обжитые комнаты. И кухню. И хозяйственный постройки, где он бывает. Голос срываю, пытаясь дозваться – но не выходит. – Дракоша страдает!

Никого.

Только привидения и попадаются на пути. Подстерегают меня вылетают с четырех сторон одновременно. Прикол у них такой в последние дни – столкнуться внутри меня, если не отскочу, и разлететься по своим траекториям в разные стороны.

– Хватит, – бросаю резко и холодно. Мне точно не до их игрищ, – Хватит мешать мне жить в твердыне. Я все равно отсюда никуда не денусь. А вас вместе с телами похоже покинуло и воспитание, и хоть какое-то сочувствие. Драконяшке плохо, а вы меня останавливаете, будто только тот факт, что вы по каким-то причинам не улетели в Изнанку, делает вас главнее. Пшли вон!

Рукой резко отмахиваюсь. Приказываю уверенно.

И предки… они, будто присмирев, разлетаются.

У меня челюсть едва не падает. А что, так можно было? Приказывать я им никогда не пыталась, и уж точно не чувствовала себя в праве… Но стоило почувствовать, как меня послушались?

Спохватившись, что не о том думаю, снова бегу на поиски хозяина всего этого безобразия.А тот реагирует на крики. И не находится. Даже в погреб заглядываю – но и там никого. Только…

Хм, бочонка с вином не хватает. И, кажется, одной плошки с дурилкой этой… Я ведь ее куда подальше хотела задвинуть – чтобы только не перекусить ею случайно, нельзя наркотики рядом с едой хранить! Задвинула. Но вернувшись как-то обнаружила на прежнем месте.

Поняла тогда, что герцог переставил, удивилась и не стала больше трогать…

А сейчас куда переставил вино и порошок?

В себя что ли?

Что-то происходит… вот нутром, то есть задницей чувствую – происходит что-то важное, но я еще не разбираюсь в местных реалиях настолько, чтобы это понять! И бегать я так могу до бесконечности – а ведь давно могла бы просто спросить, как дракона сломанного исправить. У стража!

Тот уж точно на мои вопли явится. Особенность у них такая – приходить когда зовут. Не факт, что ответит… Но ведь Чудо – обитатель твердыни. А значит Борн обязан ему помогать!

– Дракон заболел! – сообщаю ушастому быстро, как только он на кухню заходит, – А Светлость потерялась, прихватив с собой вино и дурилку. Мне кажется всех спасать надо… помогай!

– Всех не спасешь, – спокойно отвечает этот Йода недоделанный и разворачивается, чтобы уйти. Типа ради ерунды позвала.

– А ну стой! – злюсь. И переживаю. Потому разговариваю невежливо, я так с ним никогда не разговаривала. Но мне нужна помощь! – То что ты страж и старый, мудрым и правым тебя не делает! Дракон – местный, ты должен его защищать.

– Когда тебе двести лет исполнится, тоже не будешь выглядеть молодой. А в голове гуще так и с возрастом не станет, – фыркает, парируя. И добавляет загадочное, – Герцог сам так решил, я ему мешать не буду.

На лице его будто недовольство «решением герцога». А я еще меньше понимаю.

– Что решил? Чудо не лечить? – нависаю над Борном, – Что за ерунду говоришь?! Ой, да ладно, говори что хочешь – только помоги мне Его Светлость найти. Дальше я сама разберусь.

– Не советовал бы, – отвечает серьезно.

– Да мне не нужны советы! – вспыхиваю, – Что ж ты за страж такой, что у тебя в твердыне или замерзают, или пропадают, или помирают?!

Кажется, я задеваю его за живое. Впервые. Смотрит на меня, глаза сузив, и едва ли не с ненавистью. Или что другое в его взгляде? А потом тянет задумчиво:

– Ну что же… я пытался тебя остановить. Иди. В покоях он.

– Я стучала! Кричала! Заперто!

– Так и не услышит. И не откроет.

Да можно и не открывать, ха!

У него там не засов, а ключ – а у меня, как у рачительной хозяйки, давно уже ключи от всех важных помещений. Тем более что здесь особо с замками не заморачивались – почти у всех замков один и тот же мастер.

Я и правда нахожу мужика в комнате. На кровати. Лежит с закрытыми глазами – и бочонок с плошкой там же.

– Вот вы где! – говорю сердито, – Там ваша птичка дохнет – а вы тут пьяный!

Не реагирует.

– Эй! – невежливо его трогаю за плечи, – Приходите в себя – ему совсем паршиво! Надо спасать, а я совсем не понимаю как.

– Бр-бр-бр, – отвечает Вардрик

– Сам такой! – окончательно свирепею. Нахожу кувшин с водой – я, между прочим, всегда заботливо его ставлю. Со свежей водичкой!

И выливаю на голову нерадивого хозяина. рассвирепела.

– Фр-р! – открывает мутные глаза.

– Дракону. Плохо. Помогайте! А не валяйтесь тут в таком состоянии! – сообщаю громко и отчетливо. Чтобы дошло.

– Ик, – говорит мужик, – Так надо. Уходи…

– В смысле надо? Кому? Мне, например, не надо! Мне надо, чтобы он здоровенький был! Или хотя бы объясните, что с ним, потому что переживаю же! И не уйду никуда, пока объяснений не услышу!

– Уходи! – рычит уже.

– Нет! – топаю ногой, – Он мне единственная родна душа здесь! Буду спасать!

– О себе бы, больная баба, лучше подумала… – сообщает Карвар с непонятной тоской…