Противоположности

– Маркус? Да, он славный, но Нэйт обладает какой-то остринкой.

Смешок Ники заглушил гомон от взбудораженных студентов, когда преподаватель вошёл, чтобы начать очередную скучную лекцию и, несмотря на всё ботаничество Тёрнер, даже у неё вызывать желание выйти прикурить сигаретку.

***

– Я говорю тебе серьёзно, Нэйт, мы сорвём большой куш, соглашайся, – прихлопнул по плечу парня Скот Расселл, как бы подталкивая его к верному решению.

– Какие там ставки, говоришь? – глаза Нэйтена горели азартом, но всё же что-то его ещё сдерживало, чтобы принять окончательное решение. Прежние синяки не успели сойти.

Парни компанией стояли за одним из корпусов института. Хьюз Тайлер покуривал сигареты, Фостер Винсент оценивающе рассматривал прохаживающихся неподалёку девушек, Маркус Пэрри поглаживал в задумчивости подбородок, но каждый прислушивался к разговору.

– Один к четырём, это приличные деньги в случае выигрыша, – Скот едва ли не потирал ладони от предвкушения.

– Да, но ты не учитываешь, что в случае проигрыша есть гарантия остаться с голой задницей и переломами, – Маркус пришёл к своему заключению, но Скот, как чаще его закинул руку ему на плечо, щёлкнул по носу младшего друга.

– Вечный перестраховщик Марк, не ссы, всё будет отлично, – протягивал парень, пока Пэрри недовольно поглядывал на него. – Скажи же, Нэйтен?

– Простите, парни, потом поговорим, – Нэйт перестал слушать, заметив ту, которую чаще всего выглядывал в толпе, и теперь решительно двинулся за ней следом, пока её каблуки постукивали по тротуарной дорожке.

– Опять твоя «мисс недоступность», – протянул Тайлер, отшвырнув бычок сигареты в кусты.

– Не надоело ещё, бери любую, что ты в ней-то нашёл? – Винсент, словно главный эстет в девушках, удивлялся своему другу, так упорно бегающему за неподатливой девушкой и в пустую тратя время. Но никто не знал Николь Тёрнер так, как знал её Нэйтен Картер, поэтому он просто пожал плечами.

– С ней весело, – и этого достаточно, чтобы покинуть компанию в погоне за девушкой.

Николь прошла знакомый путь, по которому всегда покидает стены института, и прячась от посторонних глаз, чтобы наконец достать пачку сигарет. Тёмный и, в то же время, спокойный переулок, по которому она обычно прохаживалась до своего дома, пускай и на каблуках, которые хотелось прямо сейчас снять и швырнуть куда подальше, но этот момент затяжки после долгого сдерживания слишком пленил, заставляя терпеть, вместо того, чтобы просто сесть на автобус и доехать практически до самого дома. Поместив тонкую сигарету между губ, она копошилась в сумке в поисках зажигалки, которая таинственным образом исчезла. Едва Ники не издала отчаянный стон, как звук чирка чужой зажигалки привлёк внимание. Она поднять голову на маленькое танцующее пламя прямо перед глазами.

– Не думала бросить курить? – Нэйт улыбался, протягивая девушке огонёк.

– Не твоё дело, – буркнула Ники, но всё же затянулась, наконец вдохнув «каплю» успокоительного, пока Картер убирал зажигалку обратно в карман своей косухи.

– Вот теперь узнаю настоящую Николь Тёрнер, а не то жалкое подобие в институте. Не надоело вести двойную жизнь? Ты ведь даже каблуки ненавидишь.

– Я тебе уже говорила катиться на все четыре стороны?

– Постоянно.

– Тогда я не понимаю, почему ты до сих пор ошиваешься возле меня? – Николь приподняла брови, осматривая парня со вчерашними обработанными ранами, остановившись и облокотившись о стену пятиэтажного дома в проулке.

– А может, я о тебе беспокоюсь, дура, – неприятно зацепило.

Николь усмехнулась, стерев улыбочку с его лица и продолжала затягивать сигарету. Эта постоянная их игра «кто первым выведет друг друга из себя» уже ведётся, как минимум, пять лет, поддерживая ничью.

– Мне не нужно твоё беспокойство, Картер. И твоё употребленное «дура» здесь неуместно, учитывая уровень моих умственных способностей. Поэтому сказать «дурак» в твою сторону здесь будет логичнее.

Нэйтен Картер ощущал, как начала закипать кровь, и именно из-за этого венка на его виске нервно пульсировала, заставляя парня разминать шею, чтобы хоть как-то это унять. Упрямая и просто невыносимая девчонка, он и сам удивлялся, почему с ней связывается. Долбанув рукой по стене возле неё, он приблизился к лицу девушки, прорычав от злости:

– Уж лучше быть дураком, чем такой двуличной сукой, как ты…

Звук пощёчины разнёсся по переулку, а голова парня отдёрнулась в сторону, теперь его щека пылала от оставленного отпечатка ладони Николь. Она бросила недокуренную сигарету и осмотрела его с презрением.

– Пошёл ты, Нэйтен Картер, – прошипела она сквозь зубы, обогнув парня, и ускорила шаг, чтобы поскорее уйти.

Глава 2

Утренние лучи солнца давно прожигали дыры в задёрнутых шторах, надеясь попасть в комнату, в которой торопливо собиралась девушка, проверяя лишний раз, не забыла ли главные аксессуары, не помаду или духи, а именно пачку ментоловых сигарет и зажигалку. Собранные волосы в высокий хвост сегодня немного туже перетянуты и приносили лёгкий дискомфорт, вынуждая постоянно поправлять пряди, но исправить уже не оставалось времени. Ники спустилась, чуть зажмурившись от упрямого солнца, нашедшего другой путь попасть в дом, ведь мама уже любезно встретила утро и дожидалась дочь в прихожей.

– Как у тебя дела в институте, Ники? – сразу бросает женщина вопрос.

Девушка чуть притормозила, бросив мимолётный взгляд на мать, и слабо улыбнулась. Приблизившись к зеркалу во весь рост, она ещё раз осмотрела себя и поправила лёгкое платье, которое позволила надеть погода. Ей хотелось бы улыбнуться самой себе, оценивая собственный миловидный образ, но что-то шло не так:

– Всё хорошо, – находит она в себе силы улыбнуться матери успокаивая родительское сердце.

Её искусство лжи настолько превосходно, что даже порой верила сама себе, смотря на собственное отражение, но именно от этого начинаешь ненавидеть себя ещё больше, испытывая отвращение и желание разбить зеркало, в котором отражалась другая девушка, а не та, что сейчас заламывала руки в душе.

– Конечно, ты же у меня такая умница, – миссис Тёрнер разглядывала единственную дочь. Ей достались только зеленоватые, с золотистыми крапинками глаза матери, а вот статность, сообразительность, привлекательную внешность – всё впитала от отца. – С каждым днём становишься всё краше.

– Мам, ты решила меня с утра в краску вогнать? – продолжала она улыбаться, отвлекаясь на открытые туфли, заныривая в них ступнями, заранее начиная мечтать об удобных кедах.

– Просто я не могу нарадоваться тобой, – женщина притронулась к щеке дочери, погладив кожу большим пальцем.

Мягкие прикосновения матери отдавали теплом к самому сердцу, снимая с него броню и вызывая редкую искреннюю улыбку, отзывающуюся непривычным сокращением мышц лица, отвечающих за истинные чувства, доказывая, что в ней ещё осталось живое и тёплое. Но каждое проявление настоящего ведёт за ручку печаль, неприятно сжимающую органы и вызывающую дурноту. Порой такие моменты напоминают ей причину игры с самой собой и желание скрывать колкий характер – боязнь увидеть разочарование в глазах родителей, считавших свою дочь идеальной. Эта ложь загоняет в клетку собственных эмоций, сомнений и страхов. Построенные рамки идеальности на людях сжимают, стягивая горло, как надетый на неё ошейник, но именно это и является той неотъемлемой частью её двуличности, боясь представить лица родных, стоит им увидеть истинный облик.

– Кстати, а почему Нэйтен стал так редко к нам приходить?

Тонкий момент лопнул, как мыльный пузырь, проткнутый одним лишь именем, отдёрнув девушку от матери, возвращая привычное состояние. Вопрос оцарапал слух, и теперь хочется просто сбежать, чтобы не отвечать на подобное и отвлечься от моментально вплывшего в мыслях главного раздражителя с ухмылкой.

– Я не знаю, у него, видимо, есть более важные дела. – Знает она его важные дела – вечно ошиваться со своими дружками, попивая пиво и вляпываясь в драки, и эта его привычная «насыщенная смыслом» жизнь.

– А пригласи его к нам на эти выходные, я испеку лимонный пирог, – мать расцвела от собственной идеи, что абсолютно нельзя сказать о Николь, приобретшая бледноватый оттенок кожи, ощущая себя пожёванной жвачкой, сплюнутой на землю, чтобы в дальнейшем кто-нибудь на неё наступил.

Глаза матери с надеждой смотрят на неё, скрипевшую зубами, проверяя нервы на прочность. Да ей проще его пристрелить, чем пригласить его в дом. Терпеть его в выходные хуже всякой пытки, лучше бросить курить, честное слово, ещё этот дурацкий хвост, очередной раз вызвав желание поправить пряди.

– Мам, я сомневаюсь, что у него получится, – пытается выдавить она надежду, но сама прекрасно понимает, насколько малы шансы, учитывая утвердительный взгляд матери. Разве может быть иначе? Она же примерная дочь… чтоб тебя. – Хорошо, я спрошу его, – сдалась, прохрипев слова и прикусив щеку с внутренней стороны.

«За что мне это?»

***

Прогретый воздух слегка утомлял, но приносил некую радость, позволяя студентам больше оголиться, а не теплиться в душной одежде. Солнце увеличивало контраст цветов, раскрашивая природу в более насыщенные оттенки, совершенно неосознанно поднимая настроение всем, кто совершенно не торопился на пары, а медлил, чтобы подольше побыть на улице, насыщаясь витамином «D» и лишний раз улыбаясь знакомым и друзьям.

Каждую такую улыбку сопровождал взглядом парень, что притаился в тени самого кустистого дерева и хмурил недовольно брови, не примечая своей цели. Натянутая кепка на глаза утяжеляла взгляд, а напряжённая спина, покрытая, даже несмотря на жару, косухой. Прислонившись к стволу, он заламывал пальцы до неприятного хруста суставов. Раны на теле от прошлой драки уже больше походили на обычные царапины, заживая, вызывая зуд от стягивания кожи и желание разодрать коросты ногтями. Возможно, он бы и содрал одну из них на руке, которая уже отставала, так и заманивания отковырять ненужный участок, если бы не знакомый голос, способный захватить собой всё пространство, особенно с применением смеха:

– Картер, куда это ты пропал? – Скот демонстративно поправил новую куртку-бомбер, пока вся компания присоединялась к прохладе тени, которую он забронировал в ожидании.

Нэйт в ответ молча приподнимает кепку, не меняя своего положения, пока ладонь лучшего друга, опустившаяся на плечо, не заставила обернуться в его сторону.

– У тебя всё нормально? – похлопав его по плечу, Маркус заглядывал в глаза, улавливая причину напряжения в теле. Он, пожалуй, единственный, приметив угрюмость Картера, решил удостовериться вопросом. Пэрри обладал тонкой способностью подмечать перепады настроения, которые, на первый взгляд, кажутся обычными и не требующими к себе внимания. Именно такая способность более прочно связала слишком разных по темпераментам парней.