Лекарство для разбитых сердец

Сидя в кресле, машинально посмотрела на поток и усмехнулась. Да, Алина, хотела внести разнообразие в свою жизнь, вот получай и не жалуйся.

Такое разнообразие даже лучше танцев. Как ни крути.

– Ванная свободна, – устало сказала подруга и плюхнулась на кровать с мокрыми волосами.

– Как нога?

– Да как… терпимо в принципе, – легла на бок и шаловливо улыбнулась. – Расскажешь? Что за чик–чирик вы делали наедине с Димой?

– Набралась дурацких фраз, – буркнула себе под нос и начала собирать вещи для того, чтобы привести себя в порядок.

– Я не отстану, ты же знаешь. – Катя лишь улыбнулась и поковыляла сушить волосы.

В ванной комнате приняла душ, смывая все переживания этого дня и окончательно расслабляясь. Вода смывала с моих волос пот и пыль, а вместе с ними и неуверенность, сигналящую, где–то на задворках сознания.

Я просто подставила голову под горячую лейку душа, мылила тело и вспоминала объятия Димы в лесу. Древесный одеколон и гроза, да. То, как он смело прижимался, целовал шею. Не было никаких сомнений в его намерениях, он хотел меня так же сильно, как и я его. Низ живота потянуло сладким томлением, и сразу захотелось пить. Облизнулась, открыла глаза, приходя в себя.

Быстро закончила, вышла из ванной, подруга в халате лежала на кровати и залипала в телефон.

Высушила волосы, насколько это возможно было сделать, учитывая их густоту и длину.

И вот, отложив фен и сев в кресло передохнуть, подняла глаза на подругу, которая в предвкушении развалилась на кровати. Лежа на животе, она подперла подбородок двумя руками и смотрела на меня блестящими от ожидания глазами.

– Ты в курсе, что нас ждут на ужин? Я проголодалась. Баранью ногу так и не попробовали, хотя это может быть только к лучшему, – тихонько сказала я.

– Ты мне зубы не заговаривай.

– Ладно, ну что ты хочешь услышать? Целовались мы в лесу.

– Целовались и все или …? – и поиграла бровями с ликующей улыбкой.

– Скажем так, хорошо, что Маша пришла, потому что я не знаю, чем бы все закончилось. Мой мозг отключился, и я не понимаю, как все так резко дошло до этого.

– Резко? А как надо? Опять ты с какими–то правилами.

Я устало выдохнула и откинулась на кресле и взглянула в потолок, представляя, что сейчас делает Дима.

– Больше нет никаких правил, Катюх, – тихо начала я. – Мне было безумно хорошо, впервые такое со мной. Вспышка. Раз, и вот мы целуемся как ненормальные, как будто, если остановимся, то задохнемся. И его руки на моей талии – самое важное в этой жизни, то, без чего больше не хочется засыпать и то, ради чего хочется просыпаться.

Оторвалась от лицезрения потолка и посмотрела на подругу, которая улыбнулась с протяжным вздохом и мечтательно сказала:

– Ты не представляешь себе, как я рада за тебя.

Мы помолчали пару минут, и я решила осторожно спросить:

– Что у вас с Женей?

– А что у нас с Женей? – слишком резко ответила она. – Ничего Аль. Фигаро тут, Фигаро там. Сегодня он милый, добрый парень с соседского двора, который дует тебе на разбитую коленку, а завтра пройдет мимо не вспомнив.

– Ты утрируешь. Не пойму, что не так, но мне кажется, что сегодня он другой. Там, в городе, в обычной жизни он не такой. А здесь, с тобой, он будто без маски. И нет этого ловеласа, который уплетается за каждой юбкой.

Подруга устало пожала плечами и хромая, пошла к шкафу, чтобы переодеться.

– Нас, наверное, заждались, давай собираться, – предложила Катя.

– Давай, я голодная как волк. Согласна даже на ту баранью ногу. Тем более аптечка теперь при мне и бояться нечего, – весело отозвалась я, заматывая небрежный пучок на затылке.

– Я поняла! – воскликнула подруга. – Это все ты затеяла, чтобы не есть в походе эту дурацкую ногу!

– Какая ты догадливая, – улыбнулась ей, и продолжила серьезно. – Эту тайну ты обязана унести с собой в могилу.

Катя провела пальцами по губам, обозначая, что ее рот на замке.

– Бабулино вино брать будем? – спросила я, натягивая на себя чистые штаны, футболку и худи.

– Шутишь? – ошалело отозвалась подруга, складывая свой халат. – Ты видела мою ногу? А нос Маши? Без этого лекарства мы теперь никуда.

Я лишь усмехнулась, надела куртку и вместе с Катей мы пошли на запах.

На кухне уже все собрались. Слева за столом уселись Тимошка с Ксюшей. Теперь понятие “милая девчонка” ей явно не подходило, после того, что мы видели в лесу. Во главе стола также восседал Миша, явно поддавший еще больше и Маша с заклеенным носом, которая вяло ковыряла шашлык в своей тарелке. Мы с Катей уселись на свои места, рядом со мной сидели Дима и Женя.

Вадим вовсю хозяйничал на кухне, раскладывая ароматное мясо.

Ребята молодцы, постарались. На столе стояли несколько салатов, нарезанные свежие и соленые овощи, колбасы, сыр. Немного фруктов, соусы, лепешки. В общем, еды было столько, что тут смело можно задержаться на несколько дней и не бояться умереть с голода.

Я бахнула на стол двухлитровую стеклянную бутылку с бабулиным вином, все замерли.

– Это что? – оживился Миша.

Вот уж кто точно не упустит возможности “полечиться” сегодня.

– Лекавство, – отозвалась Катя, уже жуя. И также, с набитым ртом продолжила. – Это Авинкина бабувка девает.

– Это вино, – пояснила я. – Только у него есть особенность, – сделала пауза и посмотрела на Мишу, – его нельзя мешать ни с одним алкоголем.

– А почему? – искренне удивился парень.

– Ну…, – начала я, не зная, как правильно объяснить, – если это сделать, то можно найти приключения на пятую точку, или изменить свою судьбу. Я пока не поняла точно, как это работает.

И посмотрела на Женю, делая намек, и подмигнула. Вряд ли он что–то понял, но не сделать этого я не могла.

Вадим открыл банку, понюхал, разил каждому в стакан и произнес тост:

– Ну, господа, за целые конечности. До дна.

– За всех не говори, – буркнула Катерина, а Маша ей поддакнула.

М–да. До дна бабулино вино еще никто не пил. Но день сегодня такой, что иногда стоит нарушать не только правила, но и традиции.