Белоснежка и команда мечты

– Думаешь, я бы тебя там бросил? – в голосе Анпила прозвучал упрек. – Зная, что ты впервые в жизни под землей оказалась? Да за кого ты меня принимаешь?

Окончательно растерявшись, Лиза пролепетала извинения, упорно глядя на камни под ногами. И с чего он вдруг стал таким обходительным? Ведь когда гнал ее по дороге или учил промывать образцы, не проявлял ни капли сочувствия. Неужели она выглядит сейчас такой жалкой, что даже суровый гном-рудокоп не удержался и пытается утешить ее, слабачку и нытика?

– Спасибо, конечно, только не надо со мной сюсюкаться, – сказала она, искоса взглянув на шагавшего рядом Анпила. – Я уже и так успокоилась.

– Ну, знаешь! Я тогда вообще не понимаю, как с тобой разговаривать, – кажется, он начинал злиться.

– Так же, как и со всеми, – огрызнулась Лиза в ответ.

– С какими “всеми”? Со своими ребятами я именно так и общаюсь: делают свое дело хорошо – хвалю. Начинают ныть или дурака валять – ругаю. Или в вашем мире принято наоборот? – вдруг он осекся и замер. – Стой-ка. Кажется, мы чуть не пропустили кое-что интересное.

Возле дальнего края пещеры громоздилась гора камней. Анпил забрался на нее, и в свете его фонаря Лиза увидела на самом верху невысокий проход. Гном поднял маленький булыжник, внимательно его осмотрел и присвистнул.

– Нам с тобой определенно везет, человек из другого мира. Взгляни-ка!

Ожидая увидеть в его руках золотой самородок или, как минимум, ценный самоцвет, Лиза быстренько вскарабкалась на вершину завала. Но Анпил показал ей обломок обычного камня, примечательный разве что своей неоднородностью: одна половина была зеленовато-серой, другая бледной, как парафин, с неровным ржавым пятном.

– Интересный камень, – вежливо сказала она.

– Это не просто камень, это осколок кварцевой жилы. Видишь, здесь четкий край вмещающей породы проходит. Да еще след окисления… Возможно, внутри этой горы спрятаны сокровища.

Груда булыжников почти упиралась в потолок, приходилось идти согнувшись. К счастью, недалеко: впереди виднелась куча обломков поменьше, возле которой проход оканчивался щелью в потолке.

– Стой тут, – скомандовал Анпил, сбросил рюкзак и нырнул в эту щель, прежде чем Лиза успела что-то возразить.

Через минуту он вылез, посмотрел на нее ошалело, взял свой узкий молоток и велел отойти подальше. Из-под потолка раздался приглушенный стук.

– Что там? – не вытерпела Лиза.

– Купол. Свежий, – едва слышно донеслось в ответ. – Неустойчивая порода обрушилась, а над ней образовалась пустота. Так пещеры вверх растут… Очень красиво, но тебе лезть не стоит – опасно.

Анпил замолчал. Из дыры, в которую он забрался, посыпалась каменная крошка. Лизе стало не по себе.

– Эй, ты там в порядке? – робко крикнула она.

В ответ донеслось что-то невнятное, вылетела новая порция камней, и следом пулей выскочил ее напарник, схватил девушку за руку и потащил назад, к спуску. А потом раздался глухой мощный звук, похожий на уханье, из щели повалились булыжники, запечатывая ее, и камни под ногами ощутимо затряслись.

– Пойдем отсюда, – сказал Анпил, пропуская Лизу вперед.

– А что это было? – спросила она, спрыгивая на ровный пол пещеры.

– Обвал. Я же говорил, купол неустойчивый. Но зато смотри что я там нашел!

– Да мне все равно, что ты нашел! – крикнула Лиза со злостью. – Ты понимаешь, что чуть сам там не остался, ненормальный?

Словно в подтверждение ее слов грохот обвала раздался снова. Только на этот раз он был дальше и мощнее – казалось, вся пещера заходила ходуном. И доносился с той стороны, откуда они пришли.

– Вот это уже хуже, – произнес Анпил бесцветным голосом. Лицо его было напряженным, скулы обозначились острее. Лизе вдруг стало жаль, что она на него накричала.

– Погоди, может, ничего страшного и не случилось, – нарочито бодро произнесла она. – Пойдем сначала проверим, а уж потом начнешь меня пугать.

– Может быть, – он кивнул и посмотрел на нее очень серьезно. – Но даже если случилось – не паникуй, хорошо? Я и не в таких передрягах бывал. Выберемся. Ты мне веришь?

– Конечно! – Лиза заставила себя улыбнуться.

Но очень скоро ее оптимизм испарился без следа. Они почти добрались до места, где ждала веревочная лестница, оставалось только преодолеть узкий участок и еще немного. Но прохода больше не было. Вместо него громоздилась куча валунов, вершина которой терялась во мраке.

7.3.

Если оставаться в полной темноте достаточно долго, время начинает идти по-иному. Там, снаружи, скрытая от Лизы тоннами камня и земли, занималась утренняя заря. А возможно день был уже в самом разгаре, или и вовсе начинался закат – она не знала. Для них двоих время отмерялось числом пройденных шагов, подступавшим чувством голода или степенью усталости.

Разбирать завал Анпил не стал даже пытаться. Слишком огромный, да и опасно. Оставив этот вариант на самый крайний случай, он решил поискать другой выход, хотя бы узкую щель, ведущую на поверхность: с собой у них были кирки и молоток, можно будет прокопаться наружу.

Они принялись бродить по пещере, проверяя каждый угол и забираясь на каждый крупный завал, но все ходы рано или поздно упирались в тупик.

– У тебя вода еще осталась? – спросила Лиза, обнаружив, что ее фляжка почти опустела. Шли они быстро, без отдыха, и пить хотелось постоянно.

– Насчет этого не волнуйся, воду найдем. Держи. Есть не хочешь?

– Немножко, но пока потерплю.

Голоса отзывались причудливым эхом, многократно искаженным извилистыми ходами и неровными каменными стенами. Эти звуки пугали Лизу, заставляя невольно вслушиваться и внушая чувство, будто кроме них кто-то еще бродит по тоннелям. Поэтому она почти всю дорогу молчала, лишь коротко отвечая, когда Анпил пытался заговорить. Очень скоро он понял, что спутница на беседу не настроена, и тоже затих. Только подсказывал, куда свернуть, или спрашивал, все ли с ней в порядке.

Сначала было страшно в полной темноте и оглушающей тишине, нарушаемой лишь звуком их шагов, а иногда – монотонными и звонкими ударами капель. Горючее решили поберечь, один фонарь погасили. Лиза спросила, на сколько хватает фонаря, и Анпил уклончиво ответил, что надолго. Уточнять она не стала: постоянно прикидывать, сколько осталось до наступления кромешной тьмы, было бы невыносимо. Особенно если учесть, что точно время засечь не получилось бы. Впервые в жизни она пожалела, что не имеет привычки носить часы.

Первый приступ страха прошел, сменившись острой потребностью что-то делать, пытаться выбраться, придумать что-нибудь, до кого-то докричаться. Анпил, которому наверняка были знакомы все проявления паники, воспользовался ее настроем и вел Лизу по подземелью так быстро, как это было возможно – даже еще один спуск по веревке девушка преодолела, не раздумывая ни секунды.

Но теперь она начала уставать. Во рту пересохло, и губы саднили от того, что она их постоянно облизывала. Ноги гудели, поясницу ломило – слишком часто приходилось наклоняться, а то и вовсе идти вприсядку. Самое неприятное, что становилось тяжело дышать, будто воздуха не хватало. Лиза начинала просить об отдыхе, первый раз робко, потом не задумываясь, какое впечатление произведет на напарника.

– Так сильно устала? Может, рюкзак у тебя забрать? – с сочувствием спросил Анпил, когда она в очередной раз села на камень, с облегчением прислонившись к стене. – Здесь не лучшее место для привала, слишком мокро. Давай немного потерпим, поищем что-то поудобнее…

– Я только дух переведу, хорошо? И воды бы свежей набрать… А рюкзак не тяжелый, сама понесу.

Окинув ее взглядом, он кивнул, нашел углубление с чистой водой и начал набирать фляжку.

К этому моменту они спустились намного глубже, и теперь воды было по щиколотку. Эхо возвращало голоса и плеск искаженными, и чудилось, будто издалека навстречу несется галдящая толпа или летит рой насекомых. Пару часов назад Лиза напугалась бы, но сейчас чувства притупились от усталости, и она лишь покосилась на Анпила. Он оставался спокоен, значит опасаться нечего.

Зато можно было не беспокоиться о питье – от жажды им точно умереть не придется. Анпил передал ей наполненную флягу и протянул руку:

– Поднимайся. Надо идти, не то замерзнешь.

– Здесь дышать нечем, – пожаловалась Лиза, хватаясь за его большую крепкую ладонь и неохотно вставая с такого уютного, пусть даже холодного и осклизлого, камня.

– Тебе просто кажется, воздуха достаточно, – он поймал ее взгляд и нахмурился. – Ты чересчур волнуешься. Прислушиваешься к себе, ждешь чего-то ужасного. Не надо обо всем этом думать, давай лучше говорить.

– Я не знаю, о чем. И разве ситуация, в которой мы оказались, не ужасна?

– Неприятно, конечно, но бывало и хуже. Об этом как раз говорить сейчас не стоит. Лучше расскажи про свою работу, которой занималась на родине.