Не грустить!

– Католикос посмотрел на мою голову и возмущённо произнёс: «Передай твоему профану-парикмахеру, что так безобразно стричь и уродовать людей абсолютно недопустимо!»

Рассказывают, что, когда через много лет скончался Самвел, Гия перестал бриться и сам поправлял бороду, когда она становилась слишком длинной. Никто не знал истинной причины, но выглядело это как память о друге, по которому он бесконечно скучал…

Совсем не смешная история

Когда я думаю о сюжете данной истории, меня всегда удивляет и даже изумляет, как можно было ухитриться в одной десятидневной поездке попасть в такое количество проблемных, а порою просто опасных ситуаций. Но давайте по порядку.

За поступление в Тбилисский медицинский институт (тогда самый престижный институт в Грузии с максимальным количеством претендентов на место) меня и двух моих друзей, Отара и Гию, родители наградили десятидневной поездкой в Ленинград! Ни о чём большем мы не могли и мечтать: втроём, одни, в самом европейском (после прибалтийских столиц) городе.

Если к этому прибавить, что в северной столице жил и учился мой лучший друг Лаша (настоящее имя – Георгий), который к тому моменту досконально изучил все злачные места и сгорал от нетерпения нам их продемонстрировать, можно представить степень нашего восторга.

Хочу признаться: мы совсем не думали об изучении архитектурных достопримечательностей великого города. Извините великодушно! Нам было по 16–17 лет, и нас манил запах неизведанного: необычные бары с настоящими барменами, взбивающими коктейли, современная западная музыка, знаменитая русская кухня… и, конечно же, перспектива знакомства с русскими красавицами (возможно, с этого надо было начинать), в чём мы абсолютно не сомневались, как и все самоуверенные кавказцы, приезжающие в Россию.

Мой отец забронировал нам ведомственную гостиницу «Нева» прямо на Невском проспекте. Возможно, из-за того, что ведомством являлось Министерство внутренних дел, гостиницу практически невозможно было обнаружить: зайдя в арку с Невского проспекта, вы оказывались в типичном ленинградском дворике с несколькими одинаковыми дверями, ведущими в жилые дома. Только подойдя совсем близко к одной из них, можно было обнаружить незаметную надпись «ГОСТИНИЦА „НЕВА“» и рядом звонок.

Вместо швейцара дверь открывал хмурый дежурный, правда, без служебной формы. Нам предоставили одну большую комнату с тремя кроватями и со всеми удобствами. Пока мы раскладывали вещи, нас посетила женщина-администратор средних лет и строгим голосом объяснила, что нам следует соблюдать правила пребывания в гостинице, суть которых сводилась к тому, что нельзя шуметь и тем самым беспокоить других постояльцев, а также возвращаться из города позднее двенадцати часов вечера. И, конечно же, никаких ночных гостей – они обязаны покинуть номер не позднее полуночи! С нарушением правил всё очень серьёзно – моментальное выселение. В ответ мы в один голос поспешили успокоить администраторшу, сообщив, что более спокойных и законопослушных гостей трудно себе представить. На этом этап обмена верительными грамотами завершился.

Последующие несколько дней мы непроизвольно посвятили изучению основных достопримечательностей города: в страстном желании познакомиться с девушками мы побывали везде – исколесили проспекты и площади, посетили музеи и соборы, поплавали на лодках по каналам, покатались на экскурсионных автобусах… (Этот эпизод – ещё одно подтверждение важности стимула в человеческой жизни: никогда мы не смогли бы посетить такое количество, как оказалось, совершенно незабываемых мест, которые произвели на нас неизгладимое впечатление.)

К нашему удивлению, оказалось, что красавицы нас совершенно не ждали и проводить время со столь привлекательными молодыми людьми абсолютно не входило в их планы. Ближе к вечеру, уставшие после длительных скитаний, мы, как правило, ужинали в ресторане русской кухни с тем же названием, что и гостиница, – «Нева». Помню удивлённые лица ужинающих за соседними столами посетителей, которые наблюдали, как каждый из нас заказывает двойные порции бефстроганова или котлет по-киевски и расправляется с ними, запивая советским шампанским!

Надо отметить, что в те времена в Грузии было модно быть «шампанистом». Для понимания этого феномена привожу классическую рекомендацию «Как выпивать игристые вина»: «Не глотайте игристое вино, как сок или чай, – сначала вдохните аромат, затем отпейте маленький глоток, посмакуйте на языке, проглотите и насладитесь послевкусием».

Так вот, у «шампанистов» всё наоборот: они без всякого вдыхания аромата глотают залпом весь бокал, пропуская момент смакования на языке, и наслаждаются проглоченным, а не послевкусием. Более того, чтобы выполнению описанного ритуала (быстрому проглатыванию) не мешали пузырьки, из проволочной сетки, которая традиционно надевается на пробку, отработанными движениями изготовлялся «трезубец Посейдона», и с его помощью взбалтывалось шампанское до полного удаления пузырьков газа. Некоторые ленивые товарищи ту же процедуру осуществляли с помощью обычного пучка зелени. В результате за вечер шампанское выпивалось не бокалами, а бутылками. Представляю лицо увидевшего эту картину утончённого винодела, для которого перляж[4 - Игра пузырьков в бокале.] не менее важен, чем вкус самого вина.

Нас каждый день обслуживали одни и те же симпатичные официантки, с которыми мы уже были на короткой ноге, но считали, что попытка их куда-нибудь пригласить не имеет перспектив в связи с большим количеством надоевших им претендентов, проходящих через ресторан ежедневно.

Только по причине сложившейся безнадёжной ситуации я решился попробовать, и, к нашему общему удивлению, одна из девушек согласилась встретиться со мной на следующий день, так как у неё был выходной.

Местом встречи я предложил торец здания Гостиного двора, ближе к Казанскому собору. Именно в этом месте находилась вторая по значимости (после Львовской) толкучка Советского Союза. Здесь можно было найти оригинальные западные товары: тонкие носки, кожаные ремни, «баттеновые» (с пуговицами на воротнике) рубашки… и, конечно же, настоящие джинсы Wrangler, LEE, Super Rifle… У перекупщиков брюки лежали в фирменных пакетах, и когда они их открывали для показа, заранее отойдя в незаметное для хранителей порядка место, вокруг распространялся характерный запах, с которым не мог соперничать даже самый изысканный парфюм.

Наступил момент, к которому я заранее подготовился: для такого торжественного случая я с собой привёз костюм из чёрного бархата! Мне его сшили на заказ в ателье для выпускного вечера. До этого момента я его надевал только один раз и вот готовился ко второй попытке.

Именно попытке, так как костюм был неимоверно тяжёлым: маме не удалось достать ткань из тонкого бархата, и костюм сшили из портьеры, которая раньше служила занавесом в одном из театров. Помимо того, что долго стоять в костюме из-за его тяжести было чрезвычайно сложно (не говоря уже о ходьбе), в нём было ещё и очень жарко: костюм был предназначен для носки в холодную погоду и не требовал дополнительно никакой верхней одежды.

Но меня ничто не могло остановить – я был уверен в своей неотразимости в белой рубашке, чёрном костюме, с белым платком в нагрудном кармане.

И вот я уже на месте, расхаживаю с серьёзным лицом, с маленьким букетом, еле держась на ногах и весь обливаясь потом. После пятнадцати минут опоздания я занервничал и стал пристальнее всматриваться в силуэты, допуская, что девушка могла неправильно понять место встречи.

И вдруг я увидел знакомое, как мне показалось, лицо на противоположной стороне Невского проспекта. Нас разделял только подземный переход, удачно оказавшийся в нужном месте, прямо передо мной. Недолго думая, я стал спускаться в переход. И вдруг понял, что происходит нечто странное: под землёй нет ни души! Час пик, Невский проспект, лето, уйма людей на улице, одно из самых оживлённых мест… Я всё-таки продолжил свой путь, и, когда дошёл до середины, вдруг с противоположной стороны почти бегом начали спускаться пятеро мужчин в чёрной одежде, почему-то громко крича угрожающие, агрессивные слова. Мне совсем не понравилось подобное поведение незнакомых мне людей, и я повернулся, чтобы идти в обратную сторону.

Удивительным образом картина повторилась: опять пятеро агрессивных мужчин, уже с пистолетами в руках, громко приказывающих лечь на землю!

Ничего не оставалось, кроме как подчиниться явно превосходящей силе и, несмотря на промелькнувшее сожаление по поводу неизбежно испачканного костюма, лечь на асфальт. А дальше всё было как во сне! Несмотря на то, что я не оказывал никакого сопротивления, набросившись на меня, мужчины громко кричали, больно заламывали мне руки, прижимали к земле коленом…

Создавалось такое ощущение, что им грозит большая опасность и от их решительных действий зависит, выживут они или нет. Затем меня потащили в сторону одного из выходов, где погрузили в милицейскую машину, и мы поехали.

Через некоторое время меня завели в полицейский участок и закрыли в помещении с решетками, так называемом обезьяннике – камере предварительного заключения. Передо мной стояла деревянная лавка небольшого размера, на которой сидели двое товарищей: один был задержан за избиение жены, а другой отмахнулся и не стал ничего говорить. Они деликатно раздвинулись и предоставили мне место посередине. Представляю, как я украшал нашу тройку в чёрном бархатном костюме, к сожалению, уже без белоснежного платка в кармане.

А через несколько часов мучительного ожидания меня отвели в кабинет к следователю, куда вызвали трёх дружинников (добровольцы с повязками на руке, оказывающие помощь правоохранительным органам), которые подтвердили, что я именно тот!

Постепенно по вопросам следователя и ответам дружинников картина стала проясняться: днём раньше двое кавказцев завели местного фарцовщика[5 - Подпольный продавец запрещённых в СССР, недоступных рядовому советскому обывателю дефицитных импортных товаров.] в подъезд для примерки фирменных джинсов, которые тот продавал. После того как они убедились, что штаны подходят по размеру, попросили продавца подняться на третий этаж и не спускаться, пока он не досчитает до тысячи. Естественно, при этом они не расплатились и ушли.

Выходя из подъезда, они столкнулись с тремя дружинниками, которые, увидев в руках кавказцев фирменный пакет с джинсами, решили, что перед ними фарцовщики. На требование предъявить документы подозреваемые не обратили никакого внимания и быстрым шагом двинулись в сторону Казанского собора. Дружинники последовали за ними. На площади перед собором они решили перейти к активным действиям и окружили преступников.

Вместо того чтобы подчиниться, один из кавказцев напал на них, а другой (который с джинсами), воспользовавшись моментом, смешался с толпой и исчез.

А на следующий день все сотрудники отделения милиции вышли на спецоперацию по поимке опасных преступников. И как только одного из них в моём лице засекли, началась заранее тщательно продуманная операция с перекрытием перехода с двух сторон, ограничением пешеходного движения по проспекту, мобилизацией личного состава с распределением ролей…

Как всё было исполнено, я вам уже рассказал. Допускаю, что дружинники обознались в связи с тем, что я на самом деле несколько раз посещал злополучное место в поисках фирменных джинсов по приемлемой цене.

Я пропустил важную деталь. Когда меня привели в кабинет к следователю, там сидела молодая девушка в красивой одежде. Было сразу видно, что она не сотрудник отделения милиции. «Вероятнее всего, подруга следователя, и они собираются после работы куда-то вместе идти», – подумал я.

Когда дружинники закончили свой рассказ о том, как на них напали, и для отягощения вины преступника стали в красках описывать, как больно их били, я заметил, что девушка еле сдерживает смех, закрыв лицо руками. Заметил это и следователь. Он оторвался от бумаг на столе и внимательно стал смотреть на дружинников, а потом на меня: высокого, худого, без особенной мышечной массы парня 16 лет.

«И вы утверждаете, что из двух преступников остался один?» – спросил он. «Совершенно верно», – ответили пострадавшие. «И тот, который остался, вас избил, так?» – продолжил тот. «Именно так: бил больно и беспощадно», – продолжали жаловаться дружинники, считая, что именно этого от них и ждут.

И мне бы несдобровать, если бы не девушка, перед которой, как я впоследствии понял, следователю хотелось выглядеть достойно. «И в задержанном, который стоит перед вами, вы узнаете нападавшего?» – «Без всяких сомнений», – дружно ответили трое помощников блюстителей порядка. В этот момент следователь и девушка захохотали уже вместе.

И тем не менее он мог ещё долго меня держать в отделении до полного выяснения обстоятельств, сбора всех показаний, сопоставления фактов, оформления документов…

По распространённой практике мне предложили позвонить близким, если таковые имеются в городе, для ускорения процесса. Единственный номер, который я знал наизусть, – это телефон моего друга Лаши, которого в предыдущие дни не было в городе, и отчасти из-за этого наши скитания имели хаотичный характер. К счастью, на мой звонок ответила мама Лаши, тётя Луиза, властная, но очень добрая женщина, супруга министра лёгкой промышленности Грузии. Я коротко описал ей сложившуюся ситуацию и сообщил, в каком отделении милиции нахожусь.

Через несколько часов меня опять позвали к следователю, и под его диктовку я написал заявление, которое полностью меня оправдывало и было направлено против дружинников, которые меня оклеветали… Я понял, что тёте Луизе удалось найти общий язык с милиционерами.

На улице меня ждала вся наша компания: Отар, Гия, Лаша и тётя Луиза. Я намеренно не стал описывать свои, мягко говоря, не очень приятные ощущения на разных этапах этой криминальной истории. Но никогда не забуду ощущение радости, которое захлестнуло меня, когда я понял, что свободен, и увидел близких мне людей! Как мало нужно человеку для полного счастья: всего лишь ценить то, что у него и так есть!

А на другой день Лаша пригласил нас отметить моё освобождение в знаменитый бар «Тройка» – самый настоящий бар в цокольном этаже здания. Полная стена фирменных напитков, из которых профессиональный бармен (мы таковых видели только в кино) смешивал разные экзотические коктейли для стильно одетых молодых людей, и, конечно же, замечательная музыка, которую бармен подбирал из уникальной коллекции виниловых пластинок. В том числе мы впервые услышали группу «Бони Эм.», от которой буквально захватывало дух.

Мы были в таком восторге, что Лаша договорился с барменом, а потом с мамой и купил пластинку Boney M. в оригинальной обложке за пятьдесят рублей.

И вот в одно из очередных посещений «Тройки» нам в конце концов повезло. Мы познакомились с тремя девушками (правильнее сказать – женщинами значительно старше нас), и после веселой вечеринки они согласились посетить наши апартаменты.

В гостиницу приехали часам к одиннадцати, купив по дороге у таксистов ящик чешского пива (это было шикарно) и бутылку водки. Мы чувствовали себя галантными кавалерами и были сконфужены, когда «девушки» без лишних приглашений принялись опустошать наши запасы алкоголя. Вскоре выяснилось, что на всех выпивки не хватает, и мы «добровольно» отказались от дальнейшего участия в пиршестве.

Когда изрядно повеселевшая компания дам запела во весь голос, мы постарались их остановить, но к тому моменту ситуация уже вышла из-под контроля. Одна из гостий пригласила Гию в прихожую и неожиданно кинула его через плечо, чем сильно развеселила своих подруг, которые стали смотреть на меня и Отара явно с недобрыми намерениями.

«Не переживайте, ребята, – успокаивающим голосом обратилась к нам одна из них. – Мы в Красноярске работаем в отделении милиции, и нас в секции рукопашного боя на тренировках учат применению приёмов боевого самбо без нанесения серьёзных травм». К тому моменту Гия падал с грохотом на пол уже в третий раз. Вскоре и мы с Отаром узнали, как делают подсечки, зацепы, броски через бедро… А затем уже сильно пьяные девушки решили уединиться в туалете. Мы были только рады остаться одни (ни о каком ухаживании, естественно, речь уже не шла) и стали лихорадочно обсуждать, как безболезненно избавиться от вконец распоясавшихся объектов нашего вожделения.

Всё разрешилось само собой. Вдруг из туалета раздался грохот, и оттуда выскочили наши девушки. Непонятно, как это могло произойти, но, подойдя к дверям, мы обнаружили ужасную картину: бачок унитаза был оторван и валялся на полу, а из трубы в стене фонтаном била вода! Мы кинулись затыкать дыру, но ничего не получилось: постепенно не только туалет, но и комната стали наполняться водой и заливать нижние этажи…

Как и было обещано, нас выселили моментально. В час ночи мы с чемоданами оказались на улице.

Дело было в середине июня, в самый разгар знаменитых белых ночей, но почему-то нас это совсем не радовало. После короткого совещания было решено, что всем троим заваливаться к Лаше неудобно, и мы отправили Гию с чемоданами, проводив его словами: «Не переживай, мы что-нибудь придумаем».

Я в детстве очень любил читать рассказы Джека Лондона и хорошо помнил сюжеты, связанные с холодом и постепенным замерзанием. Но я никогда не думал, что мне самому придётся испытать это чувство в цивилизованном городе без всякого «белого безмолвия».

Мы с Отаром опрометчиво остались в одних рубашках. И это было критической ошибкой! Нам не удавалось найти место, где можно было скрыться от всё более и более мучительного холода: пробовали заходить в подъезды, но там было ещё холоднее, думали пойти на вокзал, но до него было далеко и никакой транспорт уже не ходил, да ещё и разведённые мосты…