Сделка обреченных

– Шестнадцатого апреля был арестован офицер все той же службы общей разведки Жильбер Мартинес.

Андрея охватил охотничий азарт. «Неужели мы ухватились за конец веревочки?» – мелькнуло в голове.

– Арестован? По какому обвинению?

– Черт его знает. – расстроенный Госсе вновь откинулся на спинку кресла. – Здесь же сплошные секреты. Почему бы не написать по-человечески. А, вот! Его обвинили в попытке разгласить секретную информацию. Интересно, что за информацию он хотел разгласить? Не о вашей ли «Каталине»?

У Андрея дрогнул подбородок. Вот оно! Вот ради чего он ушел из бизнеса. Ради этого сумасшедшего азарта поиска истины, с которым не сравнится ни азарт биржи, ни азарт казино.

– Что произошло дальше с этим Мартинесом? – нетерпеливо выпалил Андрей.

Госсе двигал мышку короткими резкими движениями.

– Его выпустили из тюрьмы, но из разведки уволили. Понятно. Обычное соглашение.

– Что за соглашение? – не понял Андрей.

– Видимо, речь идет о какой-то скандальной ситуации. Или о нервном срыве офицера. В этом случае офицера выпускают из тюрьмы, а он дает подписку о неразглашении сведений. Обычное дело.

– Не для разведки.

– Что? – не понял Госсе.

– Я говорю, это обычное дело, но не для разведки. – В голосе Андрея прозвучал металл твердой уверенности. – В разведке предпочитают более серьезные гарантии того, что секретная информация не будет разглашена, чем подписка о неразглашении.

Госсе ничего не ответил, но его пальцы забегали по клавишам еще быстрее. Через несколько секунд он издал странный горловой звук и развернулся к Андрею.

– Вы правы, Андрэ. – Госсе уважительно смотрел на коллегу. – Вот что значит специалист в своей области. Вы совершенно правы. И в данном случае разведка эти более серьезные гарантии получила.

– О чем вы говорите, Поль?

– Жильбер Мартинес скончался двадцать первого апреля.

Андрей на мгновение замер и понимающе кивнул.

– Разумеется, от сердечного приступа.

– Не угадали. От кровоизлияния в мозг.

– Интересно. – Андрей поднялся и прошелся по комнате. – Очень интересно. Не кажется ли вам, Поль, что мы воткнули палку в муравейник?

– В огромный муравейник, – улыбнулся Госсе, но его улыбка была нервной и оттого кривой. – Я бы сказал, в муравейник-небоскреб. И это меня очень возбуждает. Мне кажется, я влюбился в вашу мадемуазель «Каталину» и готов сделать ей предложение.

– Чтобы сделать ей предложение, – рассмеялся Андрей, – вам сначала придется ее отыскать. Потому что пока вместо «Каталины» мы имеем пожелтевший документ и трупы двух агентов службы общей разведки, которые, вполне возможно, не имеют к этой операции никакого отношения.

– Имеют, – отрезал Госсе. – Я уверен, что имеют. А у меня, знаете… Интуиция… Она меня никогда не подводит. Мы на верном пути.

– Вы можете найти мне фотографии этих агентов?

– Не знаю. Но попробовать можно.

Госсе вновь защелкал мышкой.

– Знакомьтесь! – провозгласил он через несколько минут. – Мсье Пьер Матин.

С экрана компьютера на Андрея смотрело вытянутое лицо потомственного аристократа. Тонкие черты чувственного лица, пронзительные голубые глаза, чуть выдающиеся под кожей скулы.

– Хорош! – усмехнулся Андрей. – В вашей разведке все агенты такие?

– Какие такие? – не понял Госсе, но тут же сообразил и улыбнулся. – Вы имеете в виду аристократическую внешность? Это ни о чем не говорит и не должно вас обманывать, Андрэ. Этот тип с равной вероятностью может оказаться как вдумчивым аналитиком, так и жестоким убийцей.

– Вы правы, Поль, – согласился Андрей. – А что с фотографией Жильбера Мартинеса?

– С этим господином сложнее. – Госсе молотил пальцами по буквам клавиатуры с настойчивостью боксера, решившего завершить поединок нокаутом уже в первом раунде. – Его фотографии нет нигде. Ноль. Сейчас… Сейчас я попробую по каталогу имен…

В последуюшие несколько минут француз что-то бормотал, двигал мышку, оттягивал ворот свитера и кусал губы. Андрей смотрел на него и пытался привести мысли в порядок. Неужели они действительно разворошили какой-то муравейник? В отношениях с разведкой такая вольность может дорого стоить. Эти джентльмены не церемонятся. Ни в одной стране мира. Что же делать? Остановить этого увлекающегося француза, извиниться и махнуть рукой на «Каталину»? Нет. Он никогда не поверит в то, что через семьдесят лет с операции не снят гриф «секретно». Проще поверить в ошибку чиновника, загнавшего документацию об этой операции в какой-нибудь дальний архив. Если это так, то извлечь ее оттуда будет непросто. Но не опасно.

– Нет! – Госсе откинулся на спинку кресла. – Хоть режьте меня, но фотографии второго господина нет нигде. Как вы думаете, Андрэ, может быть, фотографии офицеров, уходящих в отставку, удаляются из общей базы?

– Или переносятся в секретный раздел?

– Вы намекаете на то, что фотографии Мартинеса засекречены?

Андрей улыбнулся.

– Я не намекаю, Поль. Я говорю об этом прямо. И все, что мне остается, – это просить вас поискать родственников этого Мартинеса?

– Родственников? – Госсе с интересом взглянул на Андрея. – Зачем?

– У них как минимум можно раздобыть его фотографию.

Госсе кивнул и повернулся к экрану. Андрей отошел к окну. Если документы об операции «Каталина» были засекречены по ошибке, то почему ни в одном каталоге нет фотографии Мартинеса? А кто сказал, что офицер Мартинес имеет какое-то отношение к этой операции? Это всего лишь предположение, к тому же построенное на весьма сомнительной основе.

– Вот. – Госсе нажал кнопку, и по экрану побежали строчки анкеты. – Жильбер Мартинес жил в доме 26 по улице Мюрело. Он был женат на Виолетте Мартинес, урожденной Блер. В тридцатом году у него родилась дочь Катрин, в тридцать пятом – сын Мишель.

Андрей вздохнул.

– Сейчас этому Мишелю семьдесят лет. А дочери – семьдесят пять. Будем надеяться, что хоть кто-нибудь из них жив.

– Французы живут долго, – улыбнулся Госсе. – Хотя я вовсе не уверен, что потомки мсье Мартинеса не продали дом своих предков и не перебрались из Парижа куда-нибудь на природу. К морю. Французы любят жить у моря. Но не печальтесь, Андрэ! – вскричал Госсе, заметив глубокую складку, которая пролегла между бровями Андрея. – Найдем мы этих Мартинесов. Служба информации работает у нас отлично. Знаете что, вы займитесь ими, а я попробую поговорить с начальством.

– О чем?

– О вашем запросе. В конце концов, вы представили мне официальный запрос Института военной истории России, и мы обязаны дать вам официальный ответ. Если я буду убедителен, а начальство благосклонно, может быть, мне удастся добыть разрешение на вход в секретные каталоги.

Андрей поднялся и протянул французу руку.

– Спасибо вам, Поль. Я позвоню вечером и сообщу о своих успехах.