Вас сотрут в порошок

Ну во-первых, с чего бы это я втянулся в это дурно пахнущее дело? В любом другом случае я выставил бы этого нахала Игната за дверь и был бы прав. Сначала я и собирался это сделать, но его истерика сыграла в его пользу.

Чутьё подсказывало, что капитана привела сюда не тупая ревность. Его вызывающее поведение и демонстративное хамство свидетельствовали не о силе, а о страхе. И боялся он в том числе и меня, но было что-то и пострашнее меня. Чего может бояться такой крепыш, способный одним махом уложить троих сразу? Вероятно, чего-то по-настоящему ужасающего, неведомого, не вписывающегося в привычные рамки сознания.

Во-вторых, ему явно было не к кому обратиться, кроме как ко мне. Наговорив мне кучу гадостей про мою репутацию, он был прав – я был известен грубыми манерами и не так давно меня торжественно уволили из органов. Не прошёл, видите ли, переаттестацию – отличный повод выкинуть тех, кто служит не начальству, а народу. Но пусть кто-то наверху и решил, что после того, как милиция стала полицией, мне в ней места нет, вся Москва знала – я не бросаю тех, кто просит моей защиты. Брать на себя ответственность за капитана мне явно не хотелось – защищать надо в первую очередь слабых, а не таких вот типов, которые вечно ищут выход из положения, в которое без труда и лишних раздумий нашли вход. Но он вёл себя так, будто бы мой отказ может стоить им с женой жизни. А это повод провести сегодняшний день в работе, а не за просмотром хоккея и игрой в шашки сам с собой – одним словом, так же, как и большинство дней.

Ладно, паспорт мне капитан так и не привезёт. Я и не рассчитывал на то, что он выполнит обещание, данное мне только лишь затем, чтобы меня умаслить. Его личность была окутана мраком таинственности, что существенно затрудняло мою работу. Зовут его, скорее всего, и в самом деле Игнат. Придумать себе другое имя у него фантазии не хватит. Хотя кое-что он всё же наскрёб с сусеков, в результате чего и явилась фамилия Сидоров. Объяснение могло быть одно – он опасается, что я его кому-нибудь выдам: либо бывшим коллегам, либо бывшим противникам.

Вытащив из кармана трубку, я набрал хорошо знакомый номер – один из тех, что я только и набираю и число их считается пальцами одной руки.

– Я занят, – раздался предсказуемо недовольный голос.

– Наши проигрывают?

– Так точно, заразы… что? Да пошёл ты!

– Максимов, будь другом: пробей мне в тайм-ауте по базе разыскиваемых одного типа. Пиши приметы: брюнет, тридцать пять – тридцать восемь лет, рост метр восемьдесят пять – метр девяносто, в плечах примерно столько же, телосложение атлетическое. Особые приметы – широко расставленные глаза. Серёг и пирсинга нет, татуировок на открытых участках тела тоже. Усы и борода необязательны, мне он представился с двухдневной щетиной. По профессии моряк, прибыл скорее всего из Приморья. Представляется Игнатом Сидоровым. Записал?

– Записал. Ещё чего-нибудь изволите-с, ваше благородие?

– Вы чертовски догадливы, господин оберполицмейстер. Женщина лет двадцати пяти – тридцати, брюнетка, волосы до плеч, телосложение астеническое, близкое к дистрофическому. Рост назвать не могу за незнанием натуры, но что-то подсказывает, что не выше метра шестидесяти пяти. Это всё.

– Ладно. Подожди.

Дав отбой, я вернул трубку в карман и вернулся к своим размышлениям.

Конечно, по-хорошему следовало бы проследить за самим этим Игнатом и выяснить, какими такими делишками он промышляет. Учитывая весь его внешний облик и желание побыстрее отсюда свалить, в то, что он занимается культурной торговлей качественными и нужными обществу товарами, мне как-то не верилось. Выяснив, что это за овощ, я смог бы ответить и на другие вопросы. Но его уверенность в том, что по указанному адресу в его отсутствие развернётся не меньшая драма, и, похоже, переживание за жену, передались и мне. Как бы там ни было, посмотреть на место действия и вникнуть в обстановку было отнюдь не лишним.

Максимов перезвонил через час.

– Приметы, как сам понимаешь, весьма популярные. Среди них есть один тип по имени Игнат, числящийся пропавшим без вести. Фамилия его Дергачёв. Капитан мелкого торгового судна, ходившего в Японию, Корею и Китай. Полгода назад был уволен владельцем судна.

– Очень похож. В чём его подозревали наши приморские коллеги?

– Я не говорил, что его в чём-то подозревали.

– Но они же не дураки, верно? И мы с тобой не дураки.

– Раз такой умный, зачем спрашиваешь?

– Значит, всё-таки контрабанда.

– Блестяще!

– Благодарю вас, инспектор. А его жена?

– Дергачёв не женат.

– Ты же знаешь какой я пуританин. Сее сожительство есть брак.

– Приметы подходят Лозинской Элеоноре Эрастовне, двадцати семи лет от роду. Пропала без вести примерно в то же время, что и Дергачёв. Жила в городе Уссурийск.

– То что нужно, товарищ майор.

– Ну и где ты их нашёл?

– Не я их, а они меня нашли.

– Полагаю, надо сообщить радостную новость во Владивосток?

– Они сами не очень-то хотят отыскиваться.

– Девушку разыскивает её батюшка. Между прочим, какая-то шишка там в тайге.

– Ладно, потом займёмся воссоединением семейства. А шишек в тайге вроде немерено. В общем, дорогие телезрители, не переключайтесь, оставайтесь с нами и вы узнаете новости первыми.

– Катись ко всем чертям!

В душевной беседе с лучшим другом я и не заметил, как добрался до Солнцева и чуть не пропустил нужный мне поворот.

Оставив машину у въезда в дачный посёлок, я пошёл пешком. Место было тихое и в принципе подходящее для того, чтобы спрятаться. Хоть на их месте я бы, конечно, избрал бы любой спальный район мегаполиса. Прячься – не хочу. Тысячам уходящим засветло и приходящим под ночь соседям на тебя совершенно наплевать. Даже если твои соседи поймут, что ты не кто иной, как Адольф Гитлер, ловко имитировавший самоубийство и скрывающийся в однушке в Марьине, они не будут спешить сообщать куда следует. У них на это тупо нет времени. А потом кому охота подписывать разные протоколы и давать всякие показания? Так что лучше вообще ни на кого не смотреть: закон каменных джунглей «меньше знаешь – крепче спишь» никто ведь не отменял. Здесь же напротив каждый новый человек привлекает к себе излишнее внимание. Но приехавшие месяц назад со спецификой конспирации в столице явно знакомы не были, так что выбрали это далёкое от глаз миллионов место.

За всё время путешествия по улице мне не встретился ни один человек – это явно было по вкусу таинственной парочке. Но явно не по вкусу мне.

– Значит, здесь обитает Элеонора Эрастовна, – пробормотал я, увидев на заборе ржавую табличку с адресом, совпадающим с тем, что значился в записке.

Дом был деревянный, двухэтажный и треугольный. Он был покрашен зелёной масляной краской, успевшей облупиться во многих местах. Одним словом, ничем особым не выделялся из своих соседей. Стоял себе вдалеке от дороги, огороженный невысоким забором. Под крышей торчала тарелка спутникового телевидения, значит, скучать здесь не приходится. Я взглянул на окна. На нижнем этаже горел свет, а верхний казался нежилым. Но, приглядевшись, я обнаружил, что окна зашторены плотной тёмной портьерой.

В окнах первого этажа маячила какая-то широкая мужская спина. Сначала я подумал, что это капитан, но машины во дворе не было, а я был уверен, что передвигается он на колёсах. Понаблюдав за ним подольше в щель в заборе, я убедился в том, что это не он. Спина принадлежала мужику достаточно пожилого возраста. Видимо, он готовил какую-ту еду на кухне.

Почесав затылок, я решил рискнуть и нажал на кнопку звонка. Через пару секунду дверь дома распахнулась и на пороге возник невысокий, коренастый и крепкий мужчина лет шестидесяти, одетый в камуфляжную куртку и соответствующие штаны. У него были приплюснутый нос, жёсткие бесцветные усы и мохнатые брови. Ленивой походкой он достиг калитки и уставился на меня сквозь щель в заборе.

– Здравья желаю. Вы новый курьер? А Логин где? – спросил он.

– День добрый. Нет, я не курьер. Просто мне сказали, что в вашем районе сдаются коттеджи.

– Правильно сказали.

Пенсионер открыл калитку и я увидел его довольное выражение лица. По-видимому, манией преследования он не страдал и о безопасности не задумывался.

– Я сдаю верхний этаж. Сейчас у меня, правда, занято. Но через две недели гости съедут. Если подождёте, буду рад. Конечно, ежели я сам вас не стесню. А так в конце улицы ещё сдают.

– Понятно, спасибо. Посмотрим, как получится.

Краем глаза я видел, как дёрнулась штора на втором этаже.

Распрощавшись с хозяином дома, я направился в сторону шоссе. Нехорошее предчувствие усиливалось. Раз молодожёны согласились делить дом с хозяином, то дело было не только в том, что так дешевле. Я-то знал, что валюты у капитана более чем предостаточно. Дело было в другом – общество хозяина, причём довольно боевого, было своего рода гарантией безопасности.

Оставалось непонятным, для чего здесь вообще нужен я. Судя по всему, дама не горела желанием покидать дом, хоть делать окончательный вывод на этот счёт было ещё рановато.