Он обернулся и обвел обеденный зал мутным взглядом, а я нащупала за спиной тяжелый совок для угля и сжала его в руке. На всякий случай. В разговоре с таким упертым м-мм… мужчиной подобный железный аргумент не помешает.
Я быстро оглядела Крева. Пьян, но на ногах держится достаточно уверенно. И движения почти осознанные. Рес! Принесла же его нелегкая! И Папаша Дюк как раз отлучился…
– Тиль, накрывай на стол! Я сегодня щедрый, – крикнул оборотень. – Собираюсь угостить Кэтрин королевским обедом! – он протянул ко мне свою волосатую руку и ухмыльнулся. – Пошли, детка. Составишь мне компанию, а я дам тебе два рона. На новое платье.
– Отстань, Кревен, – спокойно ответила оборотню. – Я не голодна, и новое платье мне без надобности.
– Ты посмотри, она еще и ломается! – хмыкнул Крев. – Пошли, я сказал.
Он крепко ухватил меня за запястье и потянул на себя.
– Отпусти!
Я попробовала вырвать руку, но оборотень лишь злорадно усмехнулся и крепче сжал пальцы.
– Пусти, а то хуже будет!
– Да что ты? Ой, напугала! – рассмеялся Крев и снова потянул меня из-за конторки.
Я больше не раздумывала ни секунды – подняла совок и замахнулась.
– Ненормальная! – взвыл оборотень, ощутив силу обрушившегося на его плечо удара. Увы. До головы я не дотянулась. И очень жаль, между прочим. Удар не нанес Кревену ощутимого ущерба и не лишил желания накормить меня обедом.
– Хватит ломаться, Кейт, – дернув за руку, оборотень вытащил меня из-за конторки. – Пошли, посидишь со мной. От тебя не убудет.
– Слушай, Крев, тебе что, своих девчонок мало? Чего ты ко мне привязался?
Я с досадой поморщилась. Нет, ну, правда. У самого в подчинении целая толпа дамочек всех мастей, от блондинок до брюнеток, а он все ко мне клеится!
– А мне, может, нравятся такие, упрямые, – хмыкнул Кревен, и на меня вновь пахнуло смесью шнапса и кислой капусты. – Идем. Всего-то и делов – посидишь рядом, пока я поем.
– Я тебе уже сказала – нет, – резко выдернув руку из его захвата, я отскочила в сторону. – Учись понимать человеческий язык, волк, – ты меня не получишь!
– А ну, стой! – рявкнул Крев, но было уже поздно.
Я быстро юркнула в берлогу Папаши Дюка и заперла дверь на засов. И только потом выдохнула и привалилась к стене.
Проклятый оборотень! Неймется ему. Что за дурацкая натура? Теперь точно не успокоится, пока не добьется своего. Волки – они такие. Не терпят отказов и готовы на все, лишь бы заполучить понравившуюся женщину.
В Артакии, из которой они родом, слишком вольные отношения между полами, и оборотни не привыкли себя ограничивать. Вот и в Дартштейне ведут себя по своим законам, а власти смотрят на это сквозь пальцы. Впрочем, чему удивляться? Оборотни держат весь подпольный бизнес столицы и щедро делятся с мэрией доходами. Кто ж откажется от дармовых денег?
Я хмыкнула, машинально оглядела комнату и отвлеклась от невеселых мыслей. Интересно, как Папаша Дюк умудряется жить в таком свинарнике? На кухне у него все сияет чистотой, а здесь, в «личных апартаментах», ногу сломать можно. Настоящая огровская пещера – на креслах и на высокой кованой кровати валяются штаны и рубашки, на окнах криво болтаются сорванные с крючков занавески, на полу полно оберточной бумаги и прочего мусора.
М-да. Если мне придется сидеть здесь до возвращения хозяина гостиницы, то лучше провести время с пользой.
Закатав рукава рабочего платья, я повязала вместо фартука полотенце и принялась за уборку. Собрала разбросанную одежду и повесила ее в шкаф, подцепила на крючки оборванные шторы, поправила криво висящие картины и, обнаружив в углу за шкафом метлу, тщательно подмела полы.
А в голове все это время крутились неотвязные мысли. Нельзя мне здесь оставаться. Нельзя. Крев не успокоится, покуда не добьется своего. Это сейчас он по-хорошему разговаривает, но скоро ему надоест, и оборотень просто подкараулит меня где-нибудь, да и возьмет силой. И ведь никто не заступится. Брегольцы предпочитают не вмешиваться в чужие разборки, тут каждый сам за себя. И Папаша Дюк не всегда рядом будет. Да и не обязан он меня все время спасать.
«Собирай вещи, Кейт, – шепнул внутренний голос. – Пора искать другое пристанище. Кревен – злопамятная скотина, он ни за что не простит унижения».
Я грустно вздохнула. Пожалуй, и впрямь пора сматываться.
Короткий стук в дверь заставил насторожиться. Кого там еще нелегкая принесла?
– Кейт, это я, – послышался тихий голос Бетси. – Открой дверь. Кревен уже ушел.
– Сейчас, Бет.
Я отодвинула засов и впустила в комнату взволнованную служанку.
– Ну, ты даешь, Кейт! – едва переступив порог, напустилась на меня Бетси. – Неужели так трудно было посидеть с Кревом? Он же теперь тебя в покое не оставит!
– Думаешь, если бы я с ним посидела, он дал бы мне спокойно уйти?
Хмыкнув, поставила метлу на место и тщательно вымыла руки.
– Странная ты все-таки, Кэтрин.
Бет неодобрительно покачала головой.
– Вот что тебе стоит быть как все?
– Прогибаться под всякую мразь и делать вид, что счастлива от этого?
– Но ты ведь женщина!
Бетси недоуменно вскинула на меня яркие голубые глаза и уставилась с явным осуждением.
– Ты должна быть благоразумной. Иной раз не грех и прогнуться. Не переломишься.
– Бет, давай не будем обсуждать мои жизненные принципы? – примирительно улыбнулась я и погладила служанку по плечу.
Ссориться с Бет мне не хотелось. И спорить тоже.
– Говоришь, Кревен ушел?
– Да. Побушевал немного, а потом ухмыльнулся криво и выскочил за дверь. Явно что-то задумал.
Бетси огляделась и удивленно покачала головой.
– Порядок навела? Не боишься, что Папаша Дюк ругаться станет? Он терпеть не может, когда в его берлоге кто-то хозяйничает. Нас с Тиль и близко не подпускает.
– Ничего. На меня он кричать не рискнет.
– Слушай, я ж зачем пришла? Там тебя постоялец спрашивает. Пришлый этот, которого ты вылечила.
– Чего ему от меня надо?