Жена Его сиятельства

– Что вы собираетесь проверять?

Джулия напряженно наблюдала за Конли. Если тот скажет, что будет продолжать проверки… Нет, лучше она останется нищей и бездомной, чем позволит какому-то постороннему мужчине делать то, что и от мужа-то с трудом терпела.

– Всего лишь соблюдение условий завещания, ничего более, – спокойно сказал Кристиан.

Сейчас он снова был похож на того Конли, которого она знала раньше – невозмутимого, уверенного в себе и в том, что он все делает правильно.

Джул глядела на него, пытаясь понять, что подразумевают его слова. Условия завещания… А ведь одним из пунктов значится хранение верности покойному супругу. И как Кристиан собирается следить за его соблюдением? Неужели с помощью Джонаса? Она брезгливо передернула плечами. Та же тюрьма, те же условия, только тюремщик другой. Зачем терпеть? Ради чего? Если раньше на кону стоял Лонгберри и жизнь семьи, то сейчас ее ничто не держит. Кредит погашен, кое-какие накопления у нее есть, а с остальным пусть отец сам разбирается, она свой долг выполнила. Нет, нужно бежать, нельзя допустить повторения того, что было.

– И я очень надеюсь, Джулия, что между нами по-прежнему будет царить добрая дружба, – со значением сказал Конли, и его требовательный взгляд вынудил Джул кивнуть.

Она понимала, что сейчас с Кристианом лучше не ссориться. Пусть думает, что Джул смирилась.

– Я могу просмотреть завещание полностью?

Джулия заставила себя говорить непринужденно. Ей ведь не привыкать скрывать свои эмоции!

– Если вы так хотите, – пошел на уступки довольный ее покорностью Кристиан.

Он протянул документ, и Джул внимательно пробежала глазами все пункты. Что ж, никаких других упоминаний о ней, кроме уже озвученных, в завещании не было. Как и сказал стряпчий, все имущество отходило леди Виктории Норрей.

– Джулия, завтра вам нужно уехать.

Конли посмотрел на нее с нажимом.

– Хорошо. Я велю Кларе собрать вещи.

Джул взглянула на племянника графа и поднялась с дивана.

– И помните, Джули, – не вставая из-за стола, сказал Конли. – Я буду приезжать каждое первое воскресенье месяца.

Джул молча кивнула. Что ж, она лишний раз убедилась в том, что спокойной жизни в Вуллсхеде не будет. Теперь ей стало окончательно ясно, что завещание – ловушка, из которой нужно выбираться как можно скорее.

– Кристиан, вы ответите на мой вопрос? – уже на выходе, придержав рукой высокую створку, спросила Джул.

– Что вы хотите узнать?

В голосе Конли послышалось напряжение.

– Почему графа похоронили в Лондоне, а не в фамильном склепе в Вуллсхеде? Нет, я знаю, что Уильям так хотел, но не понимаю, почему?

– Вас действительно это волнует?

– Мне просто интересно.

– Дядя считал, что история рода Норреев начинает свой очередной виток, и решил положить начало новым традициям. Тем более что Вуллсхед достанется вам и уйдет из семейного наследия.

– Вот это-то и странно, – задумчиво пробормотала Джул.

– Что именно?

– То, что граф оставил Вуллсхед именно мне.

– Джули, не забивайте голову ненужными вопросами. Вы должны радоваться, что дядя принял такое решение. Вуллсхед – прекрасное имение, с хорошим доходом. В будущем вы станете богатой женщиной, Джул.

Джулия внимательно посмотрела на родственника. Конли выглядел спокойным, даже умиротворенным. Видимо, радовался тому, что выполнил поручение дяди. Ну-ну. Пусть порадуется.

– Прощайте, Кристиан, – холодно сказала она.

– До свидания, Джул, – с намеком ответил Конли. Он снова взял перочинный нож и покрутил его в руках. – Я буду с нетерпением ждать нашей встречи.

Джулия ничего не сказала. Она опустила голову, чтобы скрыть свои крамольные мысли, и вышла за дверь.

***

Следующим утром Джул с Кларой выехали из Лондона, и к ночи они прибыли в Вуллсхед.

Старый замок встретил Джулию настороженной тишиной. Двор был пуст, серые башни угрюмо нависали над остановившейся каретой, внутри, в холле, отчетливее, чем раньше, пахло плесенью. Или это она успела отвыкнуть от «ароматов старины»?

– А куда все подевались, миледи? – спросила Клара, недоуменно оглядываясь по сторонам.

Голос служанки разнесся по первому этажу гулким эхом, и Джул невольно поежилась. Ей показалось, что дом умер вместе со своим хозяином. Она и раньше чувствовала, что Вуллсхед связан с Норреями едва ли не кровными узами, а сейчас это ощущение только усилилось.

– Боссом! – громко позвала она, торопясь скинуть непонятное наваждение.

Ответом ей стала тишина.

– Совсем распустились без хозяина, – тихо проворчала Клара.

– Есть кто живой? – уже громче позвала Джул, не желая признаваться себе, что волнуется.

Спустя несколько минут послышались шаркающие шаги, и в дверном проеме возникла худая фигура дворецкого.

– Миледи? – в интонациях слуги послышалось удивление. – Вы вернулись?

– Да, вернулась, – ответила Джул. – А почему здесь так темно и тихо?

– Так траур же, Ваше сиятельство.

Боссом склонил голову и незаметно вытер слезящиеся глаза.

– Зажгите свечи, – отрывисто приказала Джул. – И растопите в моих покоях камин.

Она стянула перчатки, решительно вздернула подбородок и направилась к лестнице. Ничего, она здесь ненадолго. Переночует, а утром соберет вещи, достанет из тайника деньги и подаренные Уильямом драгоценности и уедет в одно из шумных западных графств.

«Здравствуйте, сиятельные леди и лорды, – беззвучно произнесла она, проходя мимо портретов графских предков. – Вот я и вернулась. Скучали по мне? Или надеялись, что мы больше никогда не увидимся? Не волнуйтесь, скоро вы окончательно от меня избавитесь!».

Разумеется, Джул не ждала никакого ответа. Мазнув взглядом по высокомерным лицам, она усмехнулась и ускорила шаг.