Французский поцелуй

– Я вижу, тебя тянет уже к совсем молоденьким? Только они могут тебя теперь возбудить? Какое же ты грязное животное!

– Шанталь, побойся Бога… Что ты несешь?!

– Бояться Божьего гнева должен ты, а не я! – воскликнула женщина. – Оказывается, ты просто сексуальный маньяк. – Она презрительно скривилась. – Все эти пять лет я и не знала, с кем живу!

– Изабель Серрантес – это просто девушка, спортсменка, которую я хочу использовать в качестве модели. – Клод стиснул кулаки. – Тебе должно быть стыдно за то, что ты возводишь на нее и на меня такую чудовищную напраслину.

– Напраслину? – Шанталь Тюренн разразилась дьявольским хохотом. – Да нет, Клод. Я говорю чистую правду. И ты это знаешь лучше, чем кто-либо еще. – Она приблизила свое лицо к лицу скульптора, и Дешанеля поразил воспаленно-лихорадочный блеск ее глаз. – Значит, тебя потянуло на совсем молоденьких? Ну что ж, я не буду тебе мешать. – Она выпрямилась. – Я уже сказала тебе: или я, или все остальные женщины. Ты выбрал их. Поэтому прощай, Клод. Прощай навсегда!

«Навсегда!» – эхом отчаяния отозвалось в душе Дешанеля.

Застыв в каком-то странном оцеплении, он молча наблюдал за тем, как Шанталь идет к двери. Шаг, еще шаг… дверь захлопнулась, скрыв ее – теперь уже навсегда.

Клод провел рукой по лицу. Может быть, следовало все же попытаться вернуть ее?

– Нет, – прошептал он, – это бесполезно.

Он слишком хорошо знал Шанталь. Нет, она ни за что не переменит своего решения.

Он тяжело опустился в кресло.

– Я потерял ее навсегда, – еле слышно произнес Клод.

Он уставился в пустоту. На душе скребли кошки. Разве он мог предположить всего месяц назад, что все обернется именно таким образом?

– Проклятый конкурс! – вырвалось у скульптора. – Это все из-за него!

Он почувствовал, как у него кружится голова. Вот и Шанталь бросила его. И что же у него теперь впереди? Что ему делать?

Клод медленно выпрямился в кресле. Что делать? Выигрывать конкурс! Больше ему ничего не остается. Выигрывать конкурс и доказывать, что именно он – лучший скульптор. Это единственный вариант, достойный его и как мастера, и как мужчины.

Но для этого ему надо было во что бы то ни стало найти Изабель.

После целой серии лихорадочных звонков он получил наконец телефон руководителя сборной команды Андорры по плаванию – доктора Альберто Агирре.

– Я – французский скульптур Клод Дешанель, – выпалил Клод в трубку. – И мне надо срочно найти Изабель Серрантес – она должна стать моделью для моей скульптуры.

– А вы думаете, я могу вам в этом помочь? – сухо проронил Агирре. – После того, как она выиграла серебряную медаль, Изабель исчезла. Никто не знает, где она – то ли скрывается где-то здесь в Марселе, то ли умчалась в Андорру, то ли находится где-то еще. Мы сами хотели бы ее найти, но, увы, это невозможно, сеньор. – И Альберто Агирре положил трубку.

– Своенравная девчонка, – прошептал Клод. – Надо же, как ее задел этот дурацкий проигрыш. Но где же мне теперь искать эту упрямицу?

Он задумался. Как бы ни переживала свою неудачу Изабель, как бы ни стремилась она скрыться от людей, в конце концов она все равно должна была вернуть домой, в родную Андорру. Ведь там был ее дом, ее родители, родственники и друзья. Если он сумеет найти кого-то из них, то он сумеет найти и саму Изабель – как бы она ни избегала контактов с окружающим миром.

«Похоже, придется ехать в Андорру», – подумал Клод. Но, как ни удивительно, эта мысль не вызвала в нем неудовольствия – наоборот, он даже испытал что-то вроде прилива энтузиазма. «В Андорру так в Андорру, – подумал он. – Чем я, собственно, хуже легендарного Роланда? Тот прибыл туда на боевом коне – а я прилечу туда на самолете». Он рассмеялся:

– И, надеюсь, не сгину в одном из коварных пиренейских ущелий, как это приключилось с беднягой Роландом.

Два дня спустя Клод вновь позвонил Альберто Агирре.

– Изабель так и не появилась? – со слабой надеждой в голосе поинтересовался он.

– Нет, – мрачно процедил доктор Агирре. – Она исчезла. И даже не посещает тренировки. – Он вдруг взорвался. – Если бы я знал, что все этим кончится, то вообще не взял бы ее в Марсель на эти соревнования. Слишком уж много волнений она всем доставила!

«Значит, я – далеко не первый, и даже не последний, на ком испытывает свое своенравие эта девчонка», – подумал Клод Дешанель и улыбнулся. Делать было нечего – надо было лететь в Андорру.

Аэропорт андоррской столицы Андорра-ла-Велья представлял собой узкий островок ровного бетона, окруженный громадами вздымающихся почти до самого неба гор. Пилоту пришлось продемонстрировать немалое мастерство, чтобы суметь посадить самолет в этом месте. Выйдя из лайнера, Клод полной грудью вдохнул здешний воздух. Он казался удивительно свежим и чуть-чуть разреженным.

Пассажиров погрузили в автобус с огромными прозрачными окнами и стеклянным потолком. Выехав из аэропорта, автобус с поразительным проворством взбежал по узкому серпантину дороги на окутанную косматыми облаками вершину горы – и стремительно скатился вниз, в широкую горную котловину. Насколько хватало глаз, котловина была усеяна небольшими белыми домиками, среди которых попадались церкви с островерхими черепичными крышами. Это и была Андорра-ла-Велья.

Автобус остановился на небольшой центральной площади напротив старинного «Дома Долин», где под одной крышей располагались правительство, парламент и Верховный Суд Андорры. Туристы высыпали наружу. Группа немцев сразу же стайкой побежала к продавцу сувениров – им явно не терпелось потратить деньги на местные достопримечательности. Клод достал из кармана карту столицы Андорры, заблаговременно купленную еще в Марселе, и стал искать дом, где жили родители Изабель. Он находился на улице Ордино. Судя по карте, до него было рукой подать.