Падение Гипериона

Сингху не понадобилось заглядывать в свои записи или комлог.

– Это зависит от их планов, господин Персов, – ответил он. – Ближайший мир Сети – Эсперанса – в девяти стандартомесяцах от Роя. Наиболее удаленная цель – Старая Родина – примерно в четырнадцати годах пути, если они используют двигатели Хоукинга.

– За это время мы вполне успеем перевести экономику на военные рельсы, – заметила сенатор Фельдстайн. Ее избирателям на Мире Барнарда оставалось жить меньше сорока стандартных часов. Фельдстайн поклялась, что будет с ними до конца. Она говорила внятно, но совершенно бесстрастно: – Это разумная идея. Что пропало, того не вернешь. Даже после утраты ТКЦ и еще дюжины миров Сеть может производить в достаточном количестве вооружение и боеприпасы… За те годы, что Бродяги будут тащиться по Сети, мы накопим сокрушительный промышленный потенциал.

Министр обороны Имото покачал головой:

– Первая и вторая волны лишили нас уникальных сырьевых источников. Экономика Сети хромает на обе ноги.

– Разве у нас есть выбор? – подал с места реплику сенатор Питерс с Денеба-III.

Взоры присутствующих обратились к соседу советника Альбедо.

Словно для того, чтобы подчеркнуть серьезность ситуации, ИскИны делегировали в Военный Совет еще одного представителя, который и сделал доклад об устройстве, получившем неуклюжее название «взрывной жезл смерти». Советник Нансен был высоким загорелым мужчиной, внушающим расположение с первого взгляда. От него прямо-таки исходили флюиды прирожденного лидера.

Но у Мейны Гладстон новый советник не вызывал ничего, кроме страха и отвращения. Она не сомневалась, что эта проекция изготовлена экспертами ИскИнов специально – для создания атмосферы доверия, которая немедленно воцарилась в зале, стоило искусственному советнику, державшемуся столь естественно, открыть рот. Если верить предчувствиям, Нансен был вестником смерти.

Нейродеструктор был известен в Сети уже несколько веков. Этот дар Техно-Центра приняли на вооружение некоторые спецподразделения – например, охрана Дома Правительства и преторианцы Гладстон. Он не жег, не взрывал, не плавил и не испепелял. Он действовал бесшумно и незримо – ни грохота стрельбы, ни вспышек взрывов. Он просто вызывал мгновенную смерть объекта.

Конечно, в тех случаях, когда объектом был человек. Дальность действия нейродеструктора была ограниченной – не больше пятидесяти метров, – но внутри этого радиуса человек, в которого стреляли, падал замертво, а животные и неодушевленные предметы оставались невредимыми. Вскрытие не обнаруживало никаких повреждений, кроме разрыва синапсов. Высшие чины ВКС носили «жезлы смерти» за поясом – как личное оружие и символ власти.

Теперь же, по словам нового советника, Техно-Центр создал устройство, действующее по принципу нейродеструктора, но гораздо более мощное. Техно-Центр до поры до времени решил держать свое открытие в тайне, но вторжение Бродяг и ужасающая угроза, нависшая над Сетью…

Советника засыпали вопросами, причем военные были настроены более скептически, чем политики. Да, «жезл смерти» избавит нас от Бродяг, но что станется с населением Гегемонии?

Укройте людей в убежищах на лабиринтных планетах, убежденно отвечал Нансен, повторяя предложение советника Альбедо. Пятикилометровая толща камня полностью защитит их от смертоносного излучения.

Каков радиус действия нового оружия?

Излучение становится безопасным на расстоянии трех световых лет, отвечал Нансен, спокойный, благожелательный и уверенный в себе, как рекламный агент на ярмарке. Дистанция достаточно велика, чтобы избавить любую систему от Роя, и достаточно мала, чтобы обезопасить все звездные системы, кроме ближайших. Девяносто два процента миров Сети отделены от своих соседей как минимум пятью световыми годами.

А что будет с теми, кого нельзя эвакуировать, допытывался Морпурго.

Советник Нансен разжал руку, демонстрируя пустую ладонь.

Не включайте устройство, пока не удостоверитесь, что все граждане Гегемонии эвакуированы или укрыты, улыбнулся он. Ведь распоряжаться им будете вы сами.

Фельдстайн, Сейбенсторафен, Питерс, Персов и многие другие были в восторге. Секретное оружие, которое покончит со всяким секретным оружием! А Бродяг можно для начала предостеречь – устроить пробное включение.

Прощу прощения, снова заговорил Нансен. Его обнаженные в улыбке зубы были жемчужно-белыми, как и его одежда. К великому сожалению, пробное включение невозможно. Это оружие действует точно так же, как «жезл смерти», только на гораздо большем расстоянии. Никакой ударной волны, никаких взрывов и пожаров. Нейтринный поток не превысит фона. Только мертвые враги.

Для демонстрации, подхватил слова коллеги советник Альбедо, необходимо использовать нейродеструктор хотя бы против одного Роя.

Энтузиазм Военного Совета ничуть не уменьшился.

Вот и выход, воскликнул спикер Альтинга Гиббонс. Испытываем устройство на одном из Роев, по мультилинии сообщаем результаты другим и даем им час на капитуляцию. В конце концов эту войну начали не мы! Что значат несколько миллионов мертвых врагов в сравнении с миллиардами жертв, к которым приведет многолетняя война!

Хиросима, сказала Гладстон, причем так тихо, что ее услышала только Седептра Акази. За все заседание она не произнесла ни слова.

Где гарантия, что за три световых года лучи потеряют свою убийственную силу, спросил Морпурго. Вы проводили испытания?

Советник Нансен смущенно улыбнулся. Ответь он утвердительно, у него потребовали бы доказательств – горы мертвых тел. В противном случае надежность устройства оказалась бы под сомнением. Мы уверены, все будет хорошо, сказал он, все так же улыбаясь. Моделирование дало прекрасные результаты!

«ИскИны Киевской Группы говорили то же самое о первой сфере сингулярности, – отметила про себя Гладстон. – Той самой, что погубила Землю».

Как ни странно, Сингх, Морпурго, Ван Зейдт и кое-кто из экспертов не впали в эйфорию и выдвигали все новые и новые возражения. Безбрежное Море уже невозможно эвакуировать, а единственный лабиринтный мир первой волны – Армагаст – расположен всего в одном световом годе от Пасема и Свободы.

Слушая их, Нансен лишь улыбался.

– Вы хотите демонстрации, и это вполне понятно, – с расстановкой сказал он. – Вам нужно показать Бродягам, что вы не потерпите вторжения, и удержать потери на минимальном уровне. В то же время вам необходимо обезопасить местное население. – Он замолчал, положив ладони на стол. – В таком случае, что вы скажете о Гиперионе?

Зал загудел.

– Но ведь Гиперион не входит в Сеть! – заявил спикер Гиббонс.

– Пока там действуют порталы ВКС, он является неотъемлемой частью Сети, – отчеканил Гарион Персов – явный сторонник Нансена.

Суровое лицо Морпурго ничуть не смягчилось:

– Через час-другой их там не будет. Наши боевые порядки вокруг сферы сингулярности могут быть прорваны в любой момент. Вот-вот падет и сам Гиперион.

– А как же администрация Гегемонии? – спохватился Персов.

Ему ответил Сингх:

– Эвакуированы все, за исключением генерал-губернатора Тео Лейна. Его так и не нашли в суматохе.

– Жаль, – без особого, впрочем, сожаления констатировал Персов. – Значит, остались в основном местные жители. Ну, они-то без особого труда попадут в тамошний лабиринт.

Барбара Дэн-Гиддис из Министерства экономики, сын которой был управляющим на фибропластовой плантации под Порт-Романтиком, быстро произнесла:

– За три часа? Невозможно.

Нансен встал.

– Позвольте с вами не согласиться, – вежливо начал он, поклонившись Дэн-Гиддис. – Можно передать по мультилинии предупреждение местной администрации, и мирное население срочно эвакуируют. На Гиперионе существуют тысячи входов в лабиринт.

– Город Китс осажден, – рявкнул Морпурго. – Бои идут по всей планете.

Советник Нансен кивнул, скорбно сдвинув брови:

– И вскоре эти варвары предадут ее мечу. Перед вами непростая дилемма, леди и джентльмены. Но устройство сделает свое дело! В системе Гипериона не останется в живых ни одного захватчика, а миллионы жителей планеты будут спасены. Мало того – это будет хорошим уроком для Бродяг в других регионах. Нам известно, что их Рои сообщаются между собой посредством мультилинии. Уничтожение Роя, первым вторгшегося в пространство Гегемонии, отрезвит их.

Нансен вновь покачал головой и оглядел собравшихся с почти отеческой озабоченностью. Только чудовище могло усомниться в его искренности.

– Дело теперь за вами. Оружие ваше. Вам решать, использовать его или нет. Неприкосновенность человеческой жизни – для нас закон, но сейчас, когда на карту поставлены судьбы миллиардов?! – Нансен нахмурился и сел, не закончив фразы.

Собравшиеся с шепота перешли на крик. Страсти накалялись.