Хартвуд

– Ты молодец, дорогая. А теперь – полезай в машину и поезжай домой, к Тому.

– Но Фрэнк, почему никто не брал трубку? Мне казалось, такое возможно только в чрезвычайных ситуациях. Что происходит?

– Как раз это я и хочу выяснить.

– И где остальные парни?

– Долорес, ты очень мне помогла, а теперь, пожалуйста, сядь в машину и отправляйся домой. На телефоне пока побудет Дейв, а мне срочно надо ехать.

Женщина всхлипнула, протёрла глаза рукавом лёгкого свитера и направилась к машине. Фрэнк проводил её взглядом и тоже пошёл к своему автомобилю.

Значит, от Тома сейчас никакого смысла. Фрэнк обязательно поинтересуется его состоянием, когда узнает, какая участь постигла двух других офицеров.

Сейчас стоит отправится к Полу. Он, пока что, представляет самую большую ценность и, по совместительству, самую крупную загадку. Чтобы Пол Джексон не вышел на работу должно было произойти что-то поистине впечатляющее. Странно, что сейчас не разразилась буря, спровоцированная всеми этими треволнениями судьбы.

– Ещё одно дерьмовое клише. – Прохрипел Фрэнк и нажал на педаль газа.

Пол жил на окраине Хартвуда. Далеко от участка, но что ещё хуже – далеко от людей. Впрочем, когда-то там жило приличное количество людей, а Пол, бывало, отпрашивался чуть пораньше чтобы успеть на кусочек жареного стейка, которым его и жену угощали благодарные соседи. Впрочем, те времена давно канули в бездну, и теперь, вместо заливистого смеха мисс Флауэрс и заманчивого запаха свежеприготовленного бекона на улице Поплар царила гробовая тишина. Как, однажды, признался сам Пол – он специально не нарушал мрачного спокойствия пустых домов – они служат ему напоминаем о том, сколь высока цена провала. Фрэнк много раз пытался объяснить тому, что в резне на Поплар стрит нет ничьей вины, что звонок поступил слишком поздно, и что, даже если бы они успели прибыть на место, просто погибли бы сами, но Пола, это, кажется, не слишком заботило.

Фрэнк свернул на улицу. Дом Пола – ближе к середине, так что до него предстояло минуть с десяток деревянных надгробий. Они хотели привести улицу в порядок, хотя бы придать менее мрачный вид, но Пол настоял, чтобы всё осталось как прежде. Сказал, что это тоже будет служить ему напоминанием. Фрэнк не одобрял подобного издевательства над собой, но Пол стоял на своём с упорством осла, так что Фрэнк сдался. И теперь любой, кто хотел навестить Пола Джексона, был вынужден наблюдать аккуратные рядки двухэтажных деревянных могил.

Окна в большинстве домов были выбиты, то же самое – с дверьми. В стенах некоторых зданий виднелись прорехи. Черепица осыпалась, проседали фундаменты. Дорожки давно превратились в непроходимые лазы а аккуратные садики представляли собой хитросплетения сорняков. В добавок, большая часть домов потеряла свою яркость – старая краска выцвела и облупилась, придавая ощущение тяжёлой, зловонной винтажности. Грязно-голубой, болезненно-зелёный, желтовато-белый – вот цвета Поплар стрит. Цвета Пола.

От приступа меланхолии Фрэнка отвлекло прибытие на место. Он настолько резко вдавил тормоз в пол, что, даже при небольшой скорости, его бросило вперёд.

Единственным домом, подвергавшимся ремонту на этой улице, был дом Пола. Теперь же он выглядел как поле боя. Дверь вырвана с корнем, часть окон отсутствует, в части виднеются отверстия от пуль. Глубокие порезы украшают стены, особенно рядом с разбитыми окнами. Кажется, в крыше несколько крупных отверстий, но точно сказать было невозможно из-за темноты.

Фрэнк вылез из машины, расчехлил револьвер и медленно двинулся ко входу.

– Пол? Это я, Фрэнк. – В ответ – тишина. Фрэнк вгляделся в темноту дома через бывший дверной проём. В дальнем конце коридора что-то тихо зашевелилось. Фрэнк попытался всмотреться, но оттуда донёсся до боли знакомый щелчок и Шеф отпрыгнул в сторону. За щелчком почти незамедлительно последовал дуплет – слава Богу – не в Фрэнка, но часть дробинок попала в его внедорожник, прострелив заднюю дверь.

– Пол, мать твою, какого хрена? – заорал Фрэнк. Пару секунд после этого было тихо, если не считать звона в ушах, а затем в доме что-то тяжело рухнуло, и теперь ночная тишина нарушалась лишь едва различимыми хрипами.

Фрэнк поднялся, шагнул в темноту и медленно направился к источнику хрипов.

– Шеф, если это действительно ты, то я в гостиной. – Голос слабый, еле различимый, в нём едва ли можно было узнать обыкновенно низкий бас Пола.

Фрэнк вошёл в гостиную и застыл. В комнате царил не просто хаос – здесь как будто велись боевые действия. Всё, что можно было разрушить, разбить, разнести – было именно в таком состоянии. Но хуже всего, что таким был и Пол. Он сидел, прислонившись спиной к стене рядом с проходом, и с его тела медленно текли ручейки крови. Текли с многочисленных порезов и ран. Заливали лицо, голый торс и ошмётки брюк, некогда служивших формой. Запах крови царствовал в доме, а верным слугой ему стал смрад пороха.

– Пол? Боже, какого хрена?

– Это они, Фрэнк… Это твари, которые приходили тогда. Это…

– Ладно, помолчи пока, Пол. Кто бы это ни был – оставаться здесь – херовая затея, а тебе вообще нужно как можно скорее показаться Доку. Идти можешь?

– Нет.

Плохо. Фрэнк, кряхтя и тяжело дыша взвалил Пола на плечо. Рубашка мигом пропиталась кровью, но это мелочи. Неприятней была нога, мерзко занывшая от нагрузки, но Шеф проигнорировал и её. Дотащив Пола до машины, Фрэнк усадил его рядом с задним колесом. Если спасение утопающего – дело рук самого утопающего, то чертов Пол сам нахлебался воды. Всё заднее сиденье было в осколках стекла. Фрэнк максимально быстро стряхнул их левой рукой, не обращая внимания на получаемые порезы. После этого он кое-как запихнул во внедорожник далеко не лёгкого, пускай и вылившего из себя лишний литр веса, Пола, затем сам уселся в машину.

– Фрэнк?

– Что?

– Это были они. Те… Ну, те, кто убил Меган и остальных.

– Откуда ты знаешь, Пол? Столько времени прошло.

– Они копировали голоса, Фрэнк! Я одевался на работу, когда услышал предсмертный крик моей жены. Вот я застёгиваю брюки, а вот – слышу дикую, предсмертную агонию самого дорогого мне голоса и начинается ад.

– О чём ты, Пол?

– Дикий крик, прямо из-за окна. Смесь… Ну, знаешь… Ох… Мольбы и ужас, а потом просто дикий крик. У меня сердце почти встало. Я подошёл посмотреть – а они уже поджидали – разбили окно и влетели в комнату, несколько ударов, и я уже лежу, на груди – порезы, а их и след простыл. Я бросился в коридор, но один уже был на потолке и, и…

– И что? Пол? – Фрэнк обернулся. Похоже, что Пол потерял сознание. В любом случае они были достаточно близко к улице Тома, а там Док подлатает беднягу. По крайней мере, Фрэнку очень хотелось верить, что подлатает.

У Тома стояла машина Дока. Вдвойне хорошо. Значит, скорее всего с Томом всё в порядке, а ещё – не придётся искать Дока по всему городу. В окне первого этажа маячит Долорес. Как только она замечает машину – кричит что-то вглубь дома. Спустя мгновения из парадного входа выходит Док – без формы, усталый и помятый. Фрэнк жестом указывает тому, чтобы помог у машины. Когда Док сквозь разбитое окно видит, что за груз расположился на заднем кресле, его и без того глубоко посаженные, постоянно увенчанные мешками глаза, кажется, западают ещё сильнее.

– Фрэнк, бери его под руки, только очень осторожно. Я и в такой тьме вижу, что он вот-вот отъедет.

Вместе они аккуратно внесли Пола в дом и уложили на диван в гостиной. Долорес, вошедшая в комнату, побледнела и начала медленно оседать на пол, но Док, вытолкал её из комнаты, сказав, чтобы та принесла его сумку из фургона.

– Какого черта, Фрэнк? – Спросил Док, как только убедился, что Долорес ушла. – Что происходит? Том отравлен, Пол выглядит так, будто его на терке натирали. Проще будет изготовить сыворотку бессмертия и сшить чертов ковёр, чем излечить и зашить кого-то из них. Судя по тому, что в участке пусто, с Бобби и этим новичком тоже худо. Кто-то охотится на вас? Мне казалось, что у вас всё… – Он умолк. В комнату вошла Долорес, пыхтя от тяжести докторской сумки. Фрэнк помог ей дотащить сумку до чайного столика.

– Ты знаешь, что с Бобби и этим, вторым? – Произнёс Док, доставая жгуты, бинты, бесконечные скляночки и прочую атрибутику.

– Макбрайда я отослал, с ним что-то неладное, а где Бобби я не знаю – он бросил этого идиота валяться в участке и куда-то свалил.

– Так поезжай к Бобби и поинтересуйся у него сам. Долорес, давай за Шефом, только не к Бобби, а в клинику, нам нужна вторая положительная группа крови и капельница, ему нужно перелить кровь, иначе умрёт.

– Но Энгель, я… – Попыталась возразить Долорес. Док лишь коротко глянул на неё поверх очков.

– Если ты охотнее справишься с обработкой и зашиванием ран – милости прошу.

Долорес открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла, и чуть понуро пошла к выходу из дома. Фрэнк ещё секунду постоял в гостиной и направился следом. Долорес уже заводила машину, когда Фрэнк вышел из дома, так что он решил ей не докучать и направился к своему автомобилю. Фрэнк сел на водительское сиденье и, откинувшись на спинку, наблюдал, как два красных огонька медленно уплывают в ночь.

Рано расслабляться. Остался Бобби, пожалуй самый загадочный случай из всей троицы. Тому стало плохо дома, на Пола напали, не дав и шанса добраться до участка, но вот куда свалил Бобби – загадка. Фрэнк надеялся, что, если Бобби и нет дома, то, по крайней мере, Инес может знать, куда он делся.

Бобби живет ближе всех к участку. Пожалуй, чисто из соображений скорости стоило отправится к нему в первую очередь, но теперь Фрэнк сомневался, что такое решение было бы правильным. Да и к черту такие рассуждения – сделанного не воротишь.

Третий дом от поворота – бежевый, двухэтажный, всегда чистый и готовый принять гостей – домик Бобби и Инес был, пожалуй, одним из немногих светлых пятен в Хартвуде. Несмотря на то, что Бобби в основном старался держаться особняком и вообще строил из себя мрачного типа – рядом с Инес он расцветал. Да и не удивительно – добрая, приветливая, вечно улыбающаяся Инес – как будто противоположность самого города. Естественно, что она стала всеобщей любимицей, а Бобби заимел статус счастливца.

Однако сейчас их дом выглядел как никогда неприветливо. Света в окнах нет, всё заперто, на первый взгляд – всё в порядке. Только вот странное предчувствие не покидало Фрэнка, когда он смотрел в пустые окна. Что-то тревожное в груди. Что-то не даёт покоя. Как будто вот-вот будет…

Буря?

Фрэнк закрыл глаза, сосчитал до пяти и вышел из машины. Дом как дом, всё тот же дом Уильямсов. Фрэнк подошёл к парадной двери и уже занёс руку, чтобы постучать, но остановился. Огляделся. Прислушался. На улице – самая обычная ночь, не тёплая, не холодная, тихая ночь. Дверь тоже обычная – ни следов взлома, ни повреждений – ровным счётом как и у остального здания. Но было что-то… Фрэнк закрыл глаза и сосредоточился. Рука со сжатым кулаком медленно опустилась. То ли все события ночи сказывались, то ли старческий маразм, но что-то точно было не так. Фрэнк не мог точно объяснить. Может – воздух холоднее обычного, может – тишина стала какой-то зловещей, может – темнота сгустилась чуть сильнее.

Фрэнк достал револьвер из кобуры и медленно повернул дверную ручку. Не заперто. Теперь он не жалел, что не стал стучать. Если в их городке дверь не заперли на ключ – значит случилась беда. Фрэнк приоткрыл дверь и сразу почуял знакомую вонь. Из дома несло кровью. Фрэнк закрыл глаза и попытался подчинить себе резко упавшее сердце. Если Бобби и Инес погибли, пока он валялся дома прихваченный депрессивными мыслями – он себе этого никогда не простит.