Счастливый случай

– Мама, хватит… – раздался неуверенный голосок дочки.

– Молчи доча…, уж у меня остались уши да глаза на заводе…, думаешь – если человек на пенсию ушёл то всё? Нет, милый! Доложили! Я просто не хотел расстраивать Иринку, но пора! Хватит тут из нас клуш глупых делать! Знаю, что и в понедельник ты отпросился, и в среду! Тварь ты подколодная…, вот Иринка! Такие они все! Хитрые, наглые и подлые! Но ни чё…. Лучше раньше вывести их на чистую воду, чем потом, когда в загашнике будут дети!…

Ирина стояла и слушала мать – большие и горькие слёзы струились по щекам её, смывая голубоватый макияж. Артур стоял и в яростном бессилии сжимал и разжимал кулаки, маленький капилляр в левом глазу лопнул, и алое пятно расплывалось на фоне белка.

– Я ещё тогда поняла, что ты за фрукт, когда узнала от твоей матери про твоего отца…, как он слинял от неё к молодой, бросив тебя! Я сразу подумала тогда, гены возьмут своё!…

– Хватит!!! – последние слова об отце были последними каплями, и Артура прорвало. – Не смей…те упоминать отца! А теперь слушай…те меня…, обе! Да! Я всю эту неделю отпрашиваюсь с работы! Не хотел вам раньше времени говорить!

Марья Ивановна кинула взгляд на свою дочку, типа, я же говорила. Ирина прикрыла ладонями свое лицо от стыда, плечи её тряслись.

– Я по объявлениям из интернета, хожу на просмотры полуторок! Сил уже нет – так жить! Надоело! Я не могу смотреть на ваше…, кислое лицо…, мамочка, вечно недовольное в мой адрес. Ваши язвительные словечки и намёки! Я поседел за эти три года, мои нервы расшатаны! Я уже дважды примеривал рукоятку от топора и прицеливался к вашему затылку! Я даже Достоевского прочитал с сочувствием! Хватит!

Тёща с испугом переглянулась с затихшей Ириной.

– А сегодня я нашёл квартиру вполне по моим силам и возможностям! Банк одобрил ипотеку! Через неделю мы уедем от вас…, МАМА! Так что Ирина, собирайся! Нам это надо было сделать давно! – Артур стоял посреди зала с гордо поднятой головой и смотрел на двух женщин, в висках пульсировало.

– Милый, прости… – Иринка подбежала к мужу и обняла его.

Марья Ивановна после слов зятя вся поникла….

– Вот ещё, придумал…, кандалы на двадцать лет одевать…, плохо что-ли вам тут живётся? Вас тут и накормят, и приберутся…. – ворчливо забубнила Марья Ивановна, отворачиваясь от обнимающей пары. Теперь уже из её глаз потекла солёная водичка. Всхлипывая, она пошла в свою комнату: – …, я тут стараюсь для вас…, обстирываю, обмываю…. Совсем бесчувственные и неблагодарные…, тьфу…, слов нет….

Лучше переиграть, чем не доиграть

– Тварь! – кричал в лицо своей жене Антон, обрызгивая её каплями слюны. Выпученные глаза с ненавистью смотрели на благоверную. Любимая, с презрительной ухмылкой, смотрела на мужа, нисколько не напугавшись.

– Какие мы грозные! – с издёвкой, выговорила женщина, по-мужски сплевывая в сторону. – Ты бы лучше сопли свои вытер…, свинья!

– Ах, ты дура! – выдохнул Антон. Схватив за горло жену, и подтянув её к своему лицу – зашипел: – Не доводи меня…, я же тебя как муху пришибу!

– Ой…., герой… – не унимался прекрасный пол, задыхаясь: …, ты гвоздь то…, прибить не можешь…

– Сука! – толкнул он её на диван. – Олеська, лучше не доводи меня!

– Ой йёй, напугал! – Олеся приподнялась с дивана, потирая покрасневшую шею: – А то что? К мамочке побежишь жаловаться?

Крепкая и хлёсткая пощечина опять подкосила женщину. По подбородку, с края губы её, покатилась тонкая струйка крови. На этот раз Олеся сплюнула алый сгусток и снова, без женской грации.

– Как баба бьешь! – неутомимости, и храбрости женщины, можно было позавидовать. Антон отвернулся, в глаза жене было стыдно смотреть. И это было ошибкой. Та резко вскочила с дивана и, схватив, с рядом стоящей тумбочки, вазу, без промедления, обрушила её на голову благоверного: – Вот как надо бить, слизняк!

Ваза разбилась, осколками царапая голову и шею Антона. Муж пошатнулся и рухнул на пол.

– Оооо! – застонал оглушённый мужик, потеряв на мгновение сознание. Через несколько секунд, Антон пришёл в себя. Перед ним висела люстра, и с лева маячило лицо Олеси, немного испуганное и озабоченное. Он чувствовал, как волосы пропитываются чем-то мокрым. – Вазу то зачем схватила…., дура, нам на свадьбу её подарили!

– А мне она никогда не нравилась…. – всхлипнула Олеся, опускаясь на колени перед лежащим Антоном: – Ты как? Больно?

– Ну, наверно больше да, чем нет… – приподнялся Антон, с волос посыпались мелкие осколки стекла, а за шиворот заструилась кровушка. – А ты-то как? Жива то будешь?

– Буду! Только вот зуб куда-то подевался… – заулыбалась Олеся, оголяя кровавые дёсна. Строго по центру верхней челюсти не хватало переднего резца.

– Я что-то больше не хочу эти, нафиг, эксперименты с сексом через ссору…, а то ты говорила, помниться, что тебе не нравиться ещё набор сковородок, подаренный родителями…

Оба сидели на полу и истерично хохотали.…

А через час, после того как умылись и отдезинфицировали раны, они занялись любовью. И в принципе, ничего особого…, только полученные раны побаливали…. Это пусть они в Европе у себя экспериментируют, а мы уж как-нибудь по-простому, по старинке…

Мы все такие разные

Иногда, под вечер на меня находят печаль и лёгкая грусть. Я включаю музыку из своего любимого сборника. В нём почти двести песен разного жанра и стиля. Есть там тяжёлый рок, и романтичный поп-рок, тут же соседствует кантри музыка и глупая попса девяностых. Несведущий человек, включив его, с удивлением услышит авангардные композиции, а следом социальный реп, но потом эти «шедевры» сменит классическая ода в оркестровой аранжировке. Для полного «сюрреализма», в своём «виннапе» на компе, стоит галочка на «неизвестности», то есть порядок исполнения музыкального листа для всех, и для меня в том числе, секрет! С каждым годом сборник растёт, иногда услышишь на радио или телевидении новую песенку, которая тронет чем-то сердце, и начинаешь её искать для скачивания.

Все мы люди, и бывает так, что приглашаешь друзей-приятелей на какой-то праздник. После хорошей посиделки возникает желание поделиться с гостями своей душой, и тогда я включаю этот сборник. Под лёгким шафе музыка кажется ещё более шедевриальной и гениальной, но вот ты бросаешь украдкой взгляды и читаешь недоумение на лицах гостей. Охота спросить: Вы что? Глухие? Это же эпохальная музыка на все времена! Почему вы не чувствуете это?

Именно так и произошло в один из таких вечеров….

– А можно «Блестящих» послушать? – неожиданно предложил сорокалетний друг Федя. Я, почти в шоковом состоянии, кивнул головой и выключил свою музыку. Федя подскочил к компьютеру и вошёл на свою страничку «В контакте». – Это ведь гениально! Послушайте!

Теперь недоумение появилось и на моём лице: Что? Что? От Феди я такого….. – не ожидал. Глупый мотив зазвучал в колонках, безголосые девочки запели банальности. Федя от наслаждения прикрыл глаза.

– Вот это музыка! Простая и не напряжная… – пробормотал Федя, теперь я, моя жена и его девушка переглянулись. И в самом деле, сорок лет мужику, много седых волос – и такой вкус…. Он поймал наши взгляды: – Вам что? Не нравиться?

– Не, не…, нормально! – успокоила его моя жена, проявляя толерантность и терпение, чего я раньше за ней не наблюдал.

– Ладно, понял! – обиделся Федя – Тогда слушайте другую песню!

И он включил матерную песню «Сектора Газа» про деревню и амно прилипшее к штиблетам…. Такой перепад стиля никто из нас не ожидал, после «блестящих» такая песня была неожиданностью. Мат и тяжёлый металл весь зал окутал жестяной пеленой. От неловкости мы заёрзали на стульях.

– Вам и это не по вкусу – это же чистый и русский язык, реальный, если что! – в глазах моего друга я увидел разочарование, но потом он вдруг воодушевился: – Я знаю, что вам понравиться! Как вам это!

«Купола набью я на плече…» – Михаил Круг, один из мастеров русского, воровского шансона…. И Эту музыку слушает Федя, который однажды проехал на красный свет, а потом полгода трясся и ждал административного штрафа от служителей правопорядка. А ещё он нашёл кошелёк на тротуаре с двадцатью тысячью рублями и отнёс его в полицию. Начальник отделения пожал руку и назвал его самым честным горожанином нашего города, чувствовался сарказм в словах – но этого не чувствовал Федя….

– Пусик…, ну это уже лишни! – подошла к компьютерному столу его подруга Марина и погладила плечо Феди. «Пусик»…, надо же, кто бы мог подумать…, и вообще, откуда такое слово взялось? Теперь мы с женой переглянулись и улыбнулись. – Не всем нравится такие песни…, дай девочкам своё послушать!

– Не понимаю…, это же классика… – тон Феди поник, наверно Марина знала на что «давить», и он уступил место.

Марина, как маленькая девочка, дорвавшаяся до мороженого, с упоением включила своё. Двадцать минут мы слушали каких-то Крита, Иглесиса, «Лове», «Muse» и Принца… Мы терпеливо слушали и внемлили Маринкиным хитам. Она с надеждой на нас посматривала, а мы с натянутыми улыбками ей кивали.

Естественно, потом подошла к «пульту душевных мелодий» моя жена, и мы прослушали несколько песен Агиллеры, Пинк, Мадонны, а в завершении – старую песню 90ых годов «рябиновые бусы» какой-то певицы, мало того, жёнушка ещё и подпевала припевы. Мы все должны были проникнуться…, и мы прониклись.… Федя на диване засопел, я в углу наливал стопочки водочки с выключенным мозгом, Марина стояла за спиной моей жены, в глазах её читалось терпение «матери Терезы».

Потом мы проводили друзей и странное дело, уже ложась спать, я вдруг понял главное. В нашем мире миллиарды людей, мы все чем-то похожи друг на друга, но нас нет одинаковых. И каждый пытается найти понимание и свою отдушину в окружении…. Может, стоит прислушаться к другому человеку, чтобы поняли тебя?

– Ты самая красивая и лучшая! – зачем-то прошептал я своей засыпающей жене и приобнял её.

– Ты тоже самый лучший… – сонно ответила она на мой позыв и поцеловала.

– «А ещё у тебя нет совершенно голоса…» – мелькнуло у меня в голове, но озвучить мысль я постеснялся.

Бессонница