Счастливый случай

Артём, для спокойствия души глянул на удаляющуюся девочку и чуть не поперхнулся. «Фальшивый» алкоголик шёл следом за ней, посматривая по сторонам. От такой сцены попахивало мрачным абсурдом. Артём явственно различил в правой руке нож, а на губах его похотливую и холодную улыбку. Это было исчадие ада, в чистом его виде….

– Да что же это такое происходит…. – не верил своим глазам Артем, кидая прицел то на девочку с маньяком, то на машины, с одной из которых, должен был появиться клиент.

Девочка приближалась  к углу дома, за которым она должна была скрыться. В голове Артёма бил набат…, он понял, что сейчас он находился на какой-то жизненной развилке….

*                                                 *                                                  *                                              *

5 секунд…. Он дергал «ствол», руки задрожали….

4 секунды…. Из машины вышла жертва, его лысина, как яркий маяк, притягивала прицел Артёма. Он разрывался….

3 секунды…. Артём произвёл единственный выстрел, приглушённый глушителем….

2 секунды…. Девочка повернула за угол, продолжая радостно скакать, сзади её, маньяк приостановился….

1 секунда…. И упал лицом в пол, орошая своей чёрной кровью асфальт….

Артём сидел у открытого окошка…, клиента уже закрыли со всех сторон и проводили  к входу в банк, шанс был упущен. Даже если бы было время на перезарядку, почему то, он понял, что всё…., он исчерпал себя…, но на душе было легко и хорошо. Он опять посмотрел на небо, одно из облак опять очень напоминало корову. Артём улыбался….

Омар

Антон уже почти полгода отработал аниматором-зазывалой в маленьком ресторанчике «Омар». В 10 утра он одевал паралоновую, ненавистную «шкуру» этого морского гада, изрядно пахнущую внутри пОтом и ещё чем-то мерзким. Выходил на улицу и «радостно» скакал по тротуару в двух с половинометровой, красной одежонке. Он всовывал, своими клешнями, в руки прохожих, рекламные буклеты своего заведения и, полными энтузиазма словами, предлагал зайти в гости.

Первая передышка начиналась в 13-00. Дотянувшись до своего верха, то бишь, усов, и склонив их, чтобы пройти в двери, Антон уходил в служебные помещения, в комнату отдыха, где с омерзением снимал с себя этот костюм. Сполоснув в умывальнике руки и голову, он включал чайник, потом по коридору пробирался в кухню ресторана, где Анвар, помощник шефа, вручал ему обед на подносе. Кормили вкусно из трех блюд и главное – бесплатно, не всегда свежим, но пока, славу богу, ни разу не пронесло.

– Как там, на воздухе, Антоха? Весело? – интересовалась какая-нибудь официантка или кухонная работница, вошедшая покурить или перевести дух в комнату.

– Обхохочешься… – бубнил в ответ, Антон, проглатывая обед. Организму было двадцать пять лет, и никаких отложений в боках ещё не намечались. Да и работа в таком костюмчике высушивала априори.

В 13-30 заходил шеф, директор этого заведения. У него были свои принципы, не понятно на чём основанные. Он считал, что хороший руководитель должен знать своих подчиненных в лицо, и регулярно общаться с ними. Почему-то общение было строго подвержено временному регламенту. С 13ти до 13-20 он заходил на кухню, с 13-20ти до 13-30ти он общался с техперсоналом, потом наступал период разговора с Антоном или ещё с кем «залётным», по неосторожности заглянувшим в комнату отдыха. Последний месяц в 13-30 до 13-45ти никто и не забегал – люди прочухали эту регулярность командира…

– Здорова, Антоний! – шеф «включал» своего парня и крепко сжимал ладонь Антона в рукопожатии. – Как брат, дела?

– Добре, Глебович! Лучше всех! – молодость, и в меру, наглость – лучшее оружие при общении с хозяином. А если честно, на вакансию «омара», желающих не наблюдалось, можно немного и понаглеть. Антон даже не вставал с дивана во время приветствия.

– Смотрел как вчера «Трактору» вдули? – хоккею все статусы покорны, именно в этой игре все мужики специалисты, неважно какого возраста…, ну, или почти все. Шеф устроился рядом с Антоном, на диване.

– До трёх – ноль ещё смотрел, потом переключил, там уже всё было ясно…, а вообще этот сезон провален… – глубокомысленно изрёк Антон, отхлёбывая горячий кофе.

– И я о том же…, такие деньги они получают…, легионеров набрали…, а толку? Гнать надо всех в за шею и молодёжь ставить…, а то содержим этих спиногрызов….

– Да уж…. – спорить с шефом пока Антон не решался, мало ли…, хотя у него было своё видение причин неудачных игр. На пару минут наступала тишина, оба смотрели бездумно в маленький телевизор.

– Ладно, Антоний! Держись брат, ты нам нужен! Улыбка несёт позитив! – заканчивал своё общение с Антоном, командор, глупо улыбаясь. Время контакта с подчиненными заканчивалось, и шеф проявлял нетерпение.

– Окей! Глебович! – кивал головой Антон, соображая, зачем в «омаре» улыбаться, если люди за тряпичной сеткой не видят лица артиста.

Антон остался один в комнате, только лёгкий шлейф аромата дорогих вод шефа ещё говорил о недавнем его присутствии. Пора было натягивать на себя костюмчик – обеденный перерыв кончался. Проглотив последнюю кофейную жижу и заточив остатки еды, Антон «наряжался» в вонючее членистоногое существо.

* * *

– Ой, какой прикольный! – очередная дамочка радостно визжала от непонятного восторга, при виде Антона. Её подруга, так же под шафе, вытаскивала фотоаппарат, готовая к «незабываемым» кадрам. Поочередно меняясь, они провели небольшую фотосессию в разных позах с морским гадом. Антон проявлял фантастическое воодушевление и напускную радость, результат не заставил себя ждать – эта парочка растворилась в недрах ресторана.

Иногда Антон задумывался над смыслом жизни, благо времени для этого было «море», зачем всё ЭТО? Скакать, как угорелый, по улице в ряженой кукле и зазывать толпу…, вроде ничего не производишь…. Но дальше Антон не развивал свою мысль, почему-то он стопорился и не видел дальнейших перспектив. У него даже сновидения были зациклены на омарах, пару раз, он совокуплялся с такой же морской «красавицей», но у неё были чуть меньше «усыки», после чего просыпался утром со «стояком»…, а вот это было уже ненормально….

– Урод! – кто-то вдарил ногой по заду, через слой паралона….

–Чё? – в недоумении стал неловко поворачиваться Антон, пытаясь разглядеть в своё окошечко обидчика.

– Через плечо…, даун! – удар повторился, но разглядеть удалось. Это был подросток лет четырнадцати, в метрах двадцати стоял такой же засранец. Оба ржали как ненормальные, второй снимал на камеру телефона этот инцидент.

– Вы оборзели что-ли? – возмутился, Антон, резко выкручиваясь. Хвост «омара» застрял в рядом стоящей лавке, и законы физики взяли своё – с придохом, горе-аниматор, сделал кульбит. Приземление было акробатически неудачным, на пятую точку. Копчик возмутился нудной болью.

Было обидно и неприятно, пацаны стояли и ухохатывались. Любопытствующие прохожие останавливались заинтересованные действием.

– Ах вы, твари, держитесь! – озверел Антон, в остервенении вскакивая на ноги, благо хвост отцепился. Из-за неуклюжего костюма пришлось делать лишние движения головы, все же она дополнительно весила килограмма пять. На этот раз длинные усы мотанулись об перило злополучной лавки. Опять резкий рывок…., небо в окошечке…, ноги вперед и падение….

Антон лежал на асфальте и смотрел на проплывающие облака. Он слышал хохот этих малолеток, смех других людей и наверно, пролетающие над ним голуби тоже курлыкали от веселья.

* * * *

– Да сколько можно то…. – зло шипел через зубы Антон, поднимаясь на ноги – ….что за издевательство….

Схватив свои злополучные усы и подогнув их, он пошел внутрь ресторана. Пора было всё высказать Глебовичу.

– В конце концов, я человек и имею своё право… – бормотал Антон, в голове клокотало от обиды, щёки горели в «адском» огне.

Толкнув дверь в кабинет шефа, без церемоний и предисловий, Антон ворвался к Глебовичу, и прошёл к его столу, снося неуправляемым хвостом графин с водой.

– Антоний, ты чего? – чуть дрогнувшим голосом спросил шеф, испуганно хлопая ресницами.

– Глебыч…., сколько можно? Я уже полгода как ряженным прыгаю в этом вонючем «омаре»… – смешно махнул «клешнями» Антон, вызвав истеричный смешок начальника – …Хватит! Надоело!

– Антоша…., успокойся, ради бога…, хмм…, чего ты хочешь, брат? Я это сделаю в меру своих сил! Обещаю!

– Так… – опешил Антон от тона шефа – …Ну…, эээ…, подрежьте эти поганые усы…, и хвост тоже, а то цепляются нафиг….

Ну не мог Антон представить, что-либо другое во «вне»…, стопорился….

Немного авангарда

Она любила принимать раз в неделю, гостей, своего, околотворческого круга. Туда входили начинающие музыканты, поэты, художники и, конечно же, люди коммерческой направленности, а куда без них, кушать-то и пить хочется всем. Ведь все эти непризнанные вундеркинды, доход имели очень уж малый, а покушать и попить любили вкусно – не соизмеримо к своим «недооценённым» талантам. Копчённые мидии да гребешки, малосоленая сёмушка с осетриной, икра красная, всякая там экзотическая фруктовщина и овощинина, не говоря уж о санкционных сыров да колбас – вот обычное меню этих светских раутов. И за всё это платили приглашённые «папики»…, как она умудрялась их раскошеливать на эти посиделки, творческой молодёжи было не понятно, но и спрашивать особо никто и не хотел.

И что самое удивительное в этих вечерах – большая часть приглашённых, были особи мужского пола, некая такая «псовая стая», увивающая за хозяйкой. Хотя если честно, парочка её лучших подруг всегда присутствовали на посиделках, но эти две дамы были влюблены друг в друга, и вида они были, на фоне хозяйки, очень уж мужицкого. Нрав у этих девушек был ядовит и ост, за словом далеко не лезли и прям в глаза ваши, могли сказать, кто вы и куда вам следует идти. Так что, игривости и ухаживания гостей, доставались лишь хозяйке одной, чему она, в глубине души, была рада.

Каждый раут был посвящен какой-нибудь основной теме. Тематика эта зависела от творческой тяги хозяйки именно на этой недели. Ну что мы тавтологией занимаемся, хозяйка да хозяйка, пусть имя у неё будет Анна, а еще лучше Антонина, да, именно, Антонина. Антонина могла заняться ваянием шедевров из глины, тогда субботний вечер был посвящён именно скульптурологии. Потом, неожиданно, она открывала в себе талант пейзажиста, и в день, под восторженные восхваления очередного наставника, намалёвывала пару цветастых картин. Производительность у Антонины была феноменальной. Две её лучшие подружки, только и говорили: «Антониночка, это шедевриально!». И в очередной раз, гости ходили по залу, просматривая недельную работу хозяйки. Будь то картины, скульптуры или просто, какие-нибудь поделки, но однозначно, гости, в восхищении, охали да ахали. Конечно, когда в твоей руке белый хлеб с намазанным, на нём, маслом и обильно посыпанный красной икрой, критиковать как-то и не очень охота эти произведения весьма сомнительной художественной ценности.

Сама Антонина в глубине души понимала истинную ценность своего искусства, но это понимание было атрофировано и высушено хвалебными одами окружения. И даже две ненавистницы мужского пола, обличительницы всех и во всём, режущих правду-матку, так и не открыли истинный взгляд на эти творения Антонине.