Счастливый случай

И вот произошла очередная смена деятельности героини. В один из прекрасных солнечных дней, она в интернете вышла на виртуальную художественную галерею авангардного сюрреализма. Антонина заворожено стала перелистывать творения художников. Черная клякса на фоне белого фона, буро-фиолетовая корова с тремя розовыми рогами, бесформенная масса в луже с глазом, посередине или просто, много квадратиков и прямоугольников, и тут Антонину осенило! Все предыдущие творческие поиски себя, были тернистой тропой к настоящему искусству, а оно вот, перед глазами!

Почитав о новых направлениях авангарда, Антонина решила уединиться от всех на пару недель. Её подруги пребывали в лёгком недоумении, даже они не получили доступ к творческому процессу. Загадочность и таинственность взбудоражило, привыкшую к еженедельным вечерам, интеллигентность. Все с нетерпением ждали явления Антонины с её новыми творениями.

«Великая» художница накупила продуктов с расчетом на пару недель, большое количество слабительного, пищевые краски разнообразных цветов и холсты формата А1 и А2. Творческий процесс начался….

Сперва, она промывала свой кишечник, используя клизму и слабительное, подготавливалась к творению, так сказать. После, на полу, устроив холст на самодельные подставы, она садилась перед экраном, раскорячив ноги. Разводила разные цвета, добавляла слабительное большой концентрации и вводила всё это добро, опять же используя клизму, в кишечник. Через пять минут, с характерным бульканьем и чавканьем, содержимое выстреливалось на холст. Новый метод творческого ваяния был освоен Антониной в совершенстве. Такое авангардное производство было тяжелым и изматывающим, но конечный продукт стоил таких физических усилий. Картины получались с разнообразной палитрой, в зависимости от концентрации и количества красок….

Две недели пролетели в один миг. Удалось создать 16 картин. Измождённая и похудевшая Антонина встречала гостей. Все отметили тёмные круги под глазами и её страдальческий взгляд – люди понимали, через какие творческие муки Антонина прошла. Истинное искусство – это вам не пирожки продавать на базаре.

– Я просто душой это писала, девочки…, знаете – как тяжело эти чувства переживать, сердце то моё не железное! – чуть не плача, жаловалась хозяйка, после того как её лучшие подруги, чуть на колени не упали от восхищения, перед этими шедеврами. С сочувствием и нежностью, они стали обнимать Антонину и говорить про рождение настоящего искусства, и как они счастливы находится в этот момент рядом с ней.

– Это что-то неестественно-мистическое! – чуть не кричал один из приглашённых гостей, его волосы бесбашенно торчали в разные стороны, что выдавало в нём тоже гениальную личность. Он бегал вдоль выставленных работ. – Сколько экспрессии! Огня! Феноменально!!!

Гости в согласии кивали головой и одобрительно гудели, попивая шампанское. Настал счастливый миг творческого удовлетворения Антонины. Она, радостная, стояла у одной из своих картин, и скромно потупив взор перед публикой, поглощала эти флюиды восхищения. А ещё, к концу вечера, подошёл представитель какой-то московской авангардной галереи и предложил выставить эти произведения за вознаграждение….

Вот такое это искусство непонятное, для нашего непросвещённого общества…, правда, после, Антонина ещё два месяца покупала всякие средства от геморроя – но искусство, как говориться, требует жертв….

Стереть аккаунт!

Грише было пятнадцать лет, взрослый парень крепкого телосложения, правда, со стороны смотря, люди бы сказали – среднего, и даже тщедушного. Но перед зеркалом во весь рост, на Гришу смотрел очень даже «ни чё» парнишка. Для убедительности, Гриша втянул животик и напряг бицепсы рук, сжав их. Просто мистер обаяние, если бы не выпирающие ребра.

– Ну, что, детка? Познакомимся? – басистым тембром спросил своё отражение в зеркале, Гриша, исподлобья «пронзая» взглядом. Реально, сколько мужества и красоты в стоящем, в одних трусах, Грише.

– Меня зовут Григорий! Для тебя, красавица, можно Жора! – на последнем слове, голос немного дрогнул, из баса перепрыгнув на фальцет, пришлось Грише немного прокашляться.

– Гришка! Ну, ты скоро! Одному что-ли надо? – за дверью ванны раздался девчачий голосок и ручка замка несколько раз дернулась.

– Скоро, скоро! – пробубнил Гриша, пронзительно всматриваясь в кончик своего носа. Так и есть, маленький прыщик предательски краснел.

– Мааааа! Гришка там заснул! – хныкающий сестрёнкин голос стал удаляться.

Надо было проявить аккуратность и точность в удалении этой подростковой напасти. Приблизив лицо к зеркалу, Гриша всмотрелся, в принципе, с белой головкой, не опасный. Как заправский мастер-давитель, Гриша, резко нажал двумя ногтями на проблему. Проблема брызганула на зеркало, пришлось полотенцем вытирать следы, родителям могло не понравиться….

– Сынок, серьезно, хватит уже ванну занимать, Наташке через пятнадцать минут выходить! – теперь приблизился к двери женский голос, наябедничала «мелкая», подкрепление позвала.

– Выхожу! – крикнул в дверь Гриша, и зло прошептал, в полголоса: – Надоели….

Закрыв льющуюся воду из крана, Гриша опять повернулся к зеркалу. Сложив пальцы рук в виде пистолета, он направил «дуло» в себя и с прищуром, по ковбойски, пробасил:

– Осталовиста, бэби!

Выходя из ванной, под рукой прошмыгнула Наташка, успев со всей своей девчачьей восьмилетней силы, треснуть в бок Григория. – Дурак!

Было немного обидно получить от соплюшки, но дверь уже захлопнулась и закрылась изнутри.

– Сама дура! – всё же крикнул вдогонку Григорий и, подтянув сползающие трусы, важно засеменил на кухню.

– Предки – салют! – поднял вверх руку, Григорий, немного жест был похож на фашистское приветствие.

– Не кривляйся! Садись и ешь! – грозно сказала мама, она стояла у плиты и накладывала кашу в тарелку.

– Не в духе! – тихо прошептал отец, заговорщески подмигивая Грише. Он с преувеличенным наслаждением хлебал «манку» за столом.

– А чё так? – так же тихо спросил Гриша у отца, усаживаясь на своё место.

– Ни чё, а что! Оболтус! – получил не сильный подзатыльник Гриша, от мамы, подкравшейся сзади. Под носом закружилась тарелка. – Ешь, неуч.

Отец опять подмигнул, улыбаясь, его почему-то радовал «террор» сына от благоверной.

* * * *

Сестра первая вышла из дому, во дворе её уже ждала подруга. По наивному, сделали вид целовальной встречи, не соприкасаясь губами, где-то насмотрелись, дурочки, гламурной «сердечности». Тьфу, сплюнул Гриша, смотря на эту сцену в окно, в своей комнате. Взявшись за ручки, девочки побежали в школу. На подоконнике, Гриша писал, в этот момент, письмо. Лоб его хмурился, мысли с трудом ложилась на бумагу, вот если бы на «клаве» это писать.… Но уговор был такой – только от руки!

Наконец письмо было написано, горестно вздохнув, Гриша взял эту бумагу и подошёл к письменному столу и засунул её под клавиатуру.

– Ну что любимая комната? Покедова! – тихо прошептал Гриша, окидывая свою комнату печальным взглядом. На стене висела шестиструнная гитара, рядом плакат с «Агатой Кристи» – братья Самойловы дружно еще обнимали друг друга, надо же. На кровати валялся плюшевый тигр, одна из тех старых игрушек детства, которые так жалко выкинуть. Схватив спортивную сумку со стула, Гриша вышел из комнаты.

– Сынок, сколько сегодня пар у вас? – спросила мама, они с отцом как раз одевались в прихожей, так повелось, родители выходили всегда вместе из дому, на работу.

– Три пары, мам. – Дрогнувшим голосом ответил Гриша, почему-то в этот момент, особенно почувствовал к ним любовь. Хотелось обнять обоих и расцеловать.

– В магазин зайди после учёбы, купи литр молока, хлеб и сметану! Ты останешься за старшего, сестру накорми, суп в холодильнике, котлеты не трогать, на ужин они…, ну все сына! – ЦУ были получены, и мамочка чмокнула в щеку, подошедшего, Гришу, а отец потрепал волосы.

– Предки, я вас люблю! – не выдержал Гриша, прошептав эти слова.

– Мы тоже тебя любим! – сказала мама, немного с испугом глянув на сына. – Ты не заболел?

– Нет, всё нормально, ма!

– Ой, что за сопли! – сконфузился отец, открывая входную дверь. – Пора бы уже выезжать, а то в пробки попадем.

Дверь за родителями захлопнулась, Гриша остался один в квартире. Забрав с тумбочки оставленные деньги на продукты, он стал одевать кроссовки. Почему-то, с каждой минутой, силы таяли. Хотелось на всё плюнуть и остаться дома, прилечь на кровать и включить телик. Но дела надо было доводить до завершения, не поймут такой слабости люди.

Наконец Гриша вышел из квартиры, но пошёл не вниз, а вверх по лестнице. Дойдя до пятого этажа, Гриша вытащил из заднего кармана джинсов, приготовленный ключ, и дёрнул на себя, вниз, лестницу, ведущую на чердак. Она на салазках, съехала на пол. Ключ к замку подошёл отлично, и люк был открыт.

* * * *

– Эй, пипл, всем привет! – махнул приветственно Гриша. Телефон стоял на вентиляционной трубе с направленной камерой на парня. – Настал час икс, господа подписчики…., не забывайте ставить лайки под видео. Мой ник «Бравый» в группе и я первый, выпавший вчера на голосовании. Спасибо, кто поддержал моё имя. В следующем розыгрыше, я отдаю свой голос «Аэлите», она меня поддерживала всегда в трудную минуту. Кстати, группу нашу поздравляю с тысячным подписчиком, час назад, зашёл на страничку, увидел! Ну, пора!

После последних слов, Гриша подошёл к телефону, он работал в режиме «Видео». Достал палку для селфи и вставил телефон в проём, и опять направил камеру на себя.

– Начнём шоу! – подмигнул зрителям, Гриша. – Мальчики и девочки! Ведём онлайн-трансляцию с крыши моего дома, сейчас мы это сделаем. Я как Гагарин, буду первым в нашей группе. Вы обязаны там поставить лайки под видео, я вернусь – проверю! Шутка!

Говоря этот монолог, Гриша пятился назад, к краю крыши, не переставая работать с «палкой».

– И ещё одно! Вы самые лучшие! Серьёзно! – и вот уже Гриша стоял на грани и печально смотрел в объектив. За спиной, под ним, была улица, на тротуаре дворник мёл листву… – Аэлита, я люблю тебя!… Поехали!

Выкрикнув гагаринскую речёвку, Гриша сделал шаг в пустоту. И начался полёт со снимающем селфи….