Торианская империя. Книга 1. Судьба правит галактикой

Саредос замолчал, остановился, чтобы перевести дыхание и отпить немного воды из своего стакана. Адмирал продолжал молча сидеть и внимательно слушать своего собеседника, стараясь не пропустить ни одного слова и не перебивать его по возможности. Передохнув и глотнув воды, Саредос продолжил:

– Мы летели примерно семь или восемь суток, а капсула продолжала отсылать сигнал бедствия. Принимал его кто или нет я не знаю. Еды в капсуле была мало, на двоих на долгий период нам бы её не хватило. Мне пришлось поговорить с Норианом и объяснить ему, что его родители, братья и сёстры, вся семья погибли на взорвавшемся корабле. На удивление он всё понял и не замкнулся в себе, как это бывает с детьми столь раннего возраста. Я учил его раньше и смог научить сейчас всему, что необходимо делать и что говорить в случае, если нас найдут, чтобы не выдать себя. К счастью, он всё принял очень серьёзно. Видимо, сказалось то, что я воспитывал его с самого детства. Из-за ограниченности припасов и проблем со скоростью я принял решение уйти в стазисный сон, понимая, что не могу рассчитать необходимый срок и место положения. Ведь мы рисковали, что нас вообще никогда не найдут. Это оказалось не так. Нас нашёл капитан грузового курьера, который не стал задавать слишком много вопросов, а помог мне и Нориану беспрепятственно осесть на Сагитариусе-8, минуя все возможные проблемы в космопорте. Дальше всё просто. Я имел доступ к деньгам семьи Нориана, а с помощью идентификации по его ДНК я смог получить почти все семейные капиталы под свой контроль. Я организовал Нориану жизнь на Сагитариусе-8, а сам открыл компанию по грузоперевозкам, во главе которой поставил капитана Зоргана, того самого капитана что помог мне и Нориану спастись. Впоследствии, когда капитан потерял один из кораблей своего флота, я ввёл его в курс дела, рассказал, для чего в действительности существует эта компания. Через неё я смог беспрепятственно вести дальнейшее расследование, а команды этих кораблей вольно или не вольно доставляли мне информацию со всех уголков империи, куда летали. Некоторую доставленную информацию я проверял лично.

Саредос сделал короткую паузу и заключил:

– Адмирал Макариа, это и есть настоящая причина, из-за которой я не стал передавать вас имперской безопасности. Нориан обнаружил вас по чистой случайности, а я решил сначала выяснить, кто вы и почему оказались в этом контейнере. Для нас вы были предположительно похищенным птолеанином с перепрограммированной личностью.

Саредос замолчал и стал ожидать реакции адмирала на услышанное. Тот не отвечал, сидел, задумавшись, как будто продолжая что-то слушать или размышляя над тем, что уже услышал. Наконец придя к какому-то решению, адмирал посмотрел на Саредоса и начал говорить:

– Знаете, с одной стороны, я рад тому, что вы сказали. С другой стороны, очень этим обеспокоен. Для начала… Вы сейчас положили на чашу весов важную причину, чтобы не начинать новую войну против пиратов или независимых. Пока я отсутствовал, у имперского командования было мнение, что меня похитили для каких-то целей то ли «независимые», то ли пиратские кланы. Во всяком случае, разведывательная операция уже ведётся несколько месяцев, и до этого нашего с вами разговора она была безрезультатна, чему я очень рад. Войны не будет.

– Адмирал, вы отсутствовали два месяца?? – перебил Аргона Саредос. – За этот период о вашем похищении нигде не было сказано ни слова. Именно по этой причине я даже подумать не мог, что торсианец, лежавший передо мной на медицинском столе, это вы.

– Да, меня не было два месяца. Имперская военная разведка всё засекретила, и это естественно, потому что я вторая фигура в империи после императора, а по факту – первое военное лицо Торианской империи. После взрыва моего флагмана, некоторое время все думали, что я остался во время взрыва на крейсере. Позже, когда собрали информацию проанализировав данные о шаттле, покинувшем корабль непосредственно перед взрывом, решили за это ухватиться и допустили вариант моего похищения. На этом фоне два месяца в строжайшей тайне велись мои поиски. В итоге я был случайно обнаружен вашим приёмным сыном. Что касается всего прочего, о чём вы мне тут говорили столько времени… – адмирал сделал паузу обдумывая что ему сказать и снова продолжил. – Это всё нужно проверять. Вы рассказали очень интересную историю, назвали это потенциальным вторжением и не привели ни одного бесспорного доказательства своих словам. По сути, вы просите верить вам на слово, и я вам верю. Повторяю: я вам верю! Но… Мне нужно что-то ещё для того, чтобы начать действовать и принимать какие-то меры. Мне не совсем ясно, с какими целями я был похищен этими, как вы их называете, перепрограммированными. Конечно, можно представить для чего, но это будут обычные предположения, что меня абсолютно не устраивает. Мне нужно подумать, а пока что я позволю увидеться вам с вашим приёмным сыном. Мы продолжим наш разговор позже.

– Адмирал, я могу связаться на Сагитариусе с моими сотрудниками? Двое суток моего отсутствия – это очень много. Тем более на фоне происходящего, – попросил Саредос.

– Думаю, что и это я вам позволю сделать. Во всяком случае, одного разговора с вами мне хватило, чтобы понять, что вы не врёте и вы мне не враг, тем более мне сейчас подсказывают, что вы прошли проверку теми методами, которые мы обычно используем для допроса, – адмирал Макариа слегка постучал пальцем по уху, как бы показывая, что он всё время был на связи со своими офицерами за пределами каюты. – Только не вздумайте сообщать своим друзьям, где вы находитесь, – предупредил адмирал и встал тем самым показывая, что разговор подошёл к концу. – Кстати, попробуйте походить, разомните ноги, я думаю, у вас уже получится без посторонней помощи.

Дав совет напоследок, адмирал покинул каюту, оставив Саредоса одного размышлять над тем, что тут только что произошло.

Едва адмирал ушёл, Саредос тут же попробовал встать, и на его удивление у него всё получилось с первого раза. Ноги были ещё слабы, но он уже мог самостоятельно передвигаться, что очень его порадовало. Сделав несколько шагов, он понял, что довольно крепко стоит и может себе позволить отказаться от кресла и самостоятельно пройтись по каюте. Первым делом Саредос медленно и осторожно вернулся к репликатору и снова сделал себе стакан с водой. Ему почему-то очень сильно и постоянно хотелось пить, и прежний стакан с водой он опустошил ещё во время разговора с адмиралом. Напившись, Саредос сделал несколько приседаний, чтобы разогнать кровоток и окончательно понять, что он действительно может передвигаться без чьей-либо помощи.

Без всяких предупреждений, люк в каюту открылся, и вошёл генерал Эритос. Увидев Саредоса, который разминал ноги, Эритос удовлетворённо кивнул и произнёс:

– Очень хорошо! Вы приходите в норму. Вам, наверное, жутко хочется пить? – поинтересовался он у Саредоса.

– Уже второй стакан воды выпиваю, – подтвердил Саредос.

– Это нормально, ваш организм восстанавливается и, как я вижу, даже намного быстрее, чем у других. Видимо, у вас отличное здоровье несмотря на ту маленькую проблему…

– С этим проблем нет, – ответил Саредос, – иначе я бы не попал на военную службу, тем более в военную разведку.

– Это да… с этим я согласен, – Эритос прошёл внутрь каюты, повернулся к Саредосу. – Но оставим это пока. Я пришёл к вам вот по какому поводу… Адмирал дал вам разрешение на свидание с вашим сыном и позволил связаться с вашими сотрудниками на Сагитариусе-8. Так вот, чтобы вы могли это сделать, я принёс вам голофон. Его мощности хватит, чтобы связаться с планетой отсюда, из каюты корабля. Кстати, полковник, я следил за вашим разговором с адмиралом и могу заметить, что вы очень озадачили его своим рассказом и, судя по всему, он вам действительно верит, хотя перед разговором с вами он был даже не нейтрален по отношению к вам, а, скорее, немного враждебен, если можно так выразиться… После разговора он резко изменил своё мнение. Думаю, вашей жизни ничего больше теперь не угрожает раз вам верят. Теперь по поводу вашего сына… Сейчас он ужинает, как закончит – я сам смогу его к вам приведу, если вы желаете.

– Конечно, я желаю! – воскликнул Саредос. – Мой андроид… а точнее, его личный андроид Кару – с ним?

– Боюсь, что нет, – отвечал Эритос. – Вы сами понимаете, он искусственный интеллект, и никто из нас не готов был о нём заботиться, тем более во время спецоперации. Могу только сказать, что его деактивировали, и почему-то при считывании памяти мы не смогли добыть никакой информации. Но сам андроид не пострадал. Мне очень интересно, почему мы ничего в нём не нашли, вы не знаете, полковник? – саркастически поинтересовался Эритос.

– Вам так важно считать его память?

– Уже нет. В этом нет необходимости. Просто мне стало интересно, почему мы не смогли этого сделать.

– Потому что я сам его программировал, и он не стандартная модель. При таких вот ситуациях, как ваш захват в моём доме, если андроиду грозит отключение и полная деактивация, вся память экстренно сгружается в отдельное хранилище и блокируется несколькими ступенями защиты. Теперь, если его включить, он будет пустым без обратной загрузки, которую он может осуществить сам, если посчитает, что ему больше ничего не угрожает.

– Что ж.. это вполне достойное объяснение, – согласился Эритос. – Я иногда забываю, что мы из одного подразделения. Ну да ладно, я оставлю вам голофон, можете развлекаться. Но только осторожно! Не проболтайтесь, где вы находитесь, иначе у ваших сотрудников будут проблемы… Это не угроза, а предупреждение, чтобы вы не делали глупостей, – пояснил напоследок Эритос и снова, уже во второй раз, оставил Саредоса одного в каюте.

Саредос вернулся к дивану и, сев на него, взял в руки голофон. Какое-то время он предавался ещё воспоминаниям о военной службе, которую он покинул двадцать лет назад, но потом, словно опомнившись, тряхнул головой и набрал вызов на голофоне, предварительно отключив голографическую передачу и оставив только голосовую связь. Ответ долго ждать не пришлось, на вызов ответил Зорган.

– Да, слушаю! – раздался спокойный голос.

– Это я, – отозвался Саредос.

– Саредос, ты? – переспросил Зорган, и голос его дрогнул.

– Да! – снова отозвался Саредос.

– Почему без изображения? – насторожился Зорган.

– Так нужно, – ответил Саредос. – Не обращай внимания, это сейчас не особенно важно. Ты где?

– В твоём доме. Ищем что-нибудь, что позволило бы нам понять, куда ты делся вместе с Норианом и андроидом, – ответил Зорган.

– Ну, можете прекратить поиски. Я нашёлся, и они тоже.

– С вами всё в порядке? – снова переспросил Зорган.

– Уже да, насколько я могу судить. Проблемы остались позади, и нам ничего больше не угрожает, если ты об этом.

– Ну, ты хоть можешь сказать, где ты сейчас?

– Как раз этого я и не могу сделать, но могу заверить тебя – сейчас всё нормально и, судя по всему, я скоро вернусь в целости и сохранности вместе с Норианом. Мне позволили связаться с тобой, что я сейчас и делаю. Зорган, прекрати мои поиски, потому что это бессмысленно, ты ничего не найдёшь, кроме проблем. Сейчас просто ожидайте меня. Думаю, я скоро вернусь.

– Это как-то связано с тем, что мы нашли в грузовом контейнере? – снова попытался выяснить хоть какую-то информацию Зорган.

Немного подумав, Саредос решил, что на это можно дать ответ, и ответил:

– Да, связано, но как – даже не спрашивай. Сейчас важно, чтобы вы не искали меня и не тратили на это ресурсы и время. Просто продолжайте делать то, о чём я говорил в доме в последний вечер.

– Я понял, – отозвался Зорган. – Всё сделаем. Надеюсь, ты скоро вернёшься!

– Я тоже на это надеюсь! До связи!

Саредос отключил голофон и бросил его обратно на диван. Настроение было плохое, но ещё больше оно испортилось после разговора с адмиралом. Саредос терпеть не мог, когда чего-то, что касается его, не получается контролировать. Сейчас был именно такой случай. Всё, что он может сейчас делать, – так это ждать какого-то решения, которое зависело только от Аргона Макариа. Саредос отчётливо понимал, что только верховный адмирал мог решить его судьбу. А ещё понимал, что несмотря на все заверения Эритоса, адмиралу всё-таки не совсем понятен рассказ Саредоса. Угораздило же ему вляпаться в похищение адмирала, а главное, кто бы мог представить, что такое вообще возможно, да ещё и скрывалось столько времени. Саредос всегда старался держаться подальше от высших военных должностей, хотя и сам раньше занимал одну из таких. И вот он снова вернулся к тому, от чего ушёл. Казалось бы, всё было продумано и подготовлено. Тихая и мирная жизнь на Сагитариусе-8 позволяла растить Нориана и обрести новый дом, хотя бы на то время, пока вторжение чужих не докатилось до систем птолеан. На этот случай – на случай, если бы чужаки добрались и до птолеан, – был заготовлен запасной план в виде галарианского крейсера, который ему удалось получить совсем недавно. Чтобы добыть галарианский крейсер, ему пришлось предоставить Совету галарианцев всю известную и секретную информацию – ту самую, которую он сегодня поведал Аргону Макариа. Ну и кроме этого, разумеется, дополнительно отвалить кучу кредитов за крейсер. Но Саредос не волновался из-за денег. Оно того стоило.

Этот корабль был полностью автономен, он мог передвигаться по космосу, как никакой другой, и возможности его были практически беспредельны. Единственным ограничением была скорость. Всё, что могло понадобиться живущим на его борту, добывалось в автономном режиме комплексами самого корабля. В нём же это всё перерабатывалось и строилось вплоть до саморемонта. Корабль даже не был зависим от топлива, потому что был способен заправляться от звёзд, коих в пространстве было великое множество. И теперь одно из таких чудо-технологий принадлежало ему и Нориану и в данный момент висело на орбите Сагитариуса-8, дожидаясь новых полётов.

Пока Саредос размышлял, потеряв счёт времени, двери в каюту открылись, и в неё под присмотром охранника вошёл Нориан. Оставив картанского мальчишку в каюте с Саредосом, охранник вернулся на свой пост.

Шум у двери отвлёк Саредоса от раздумий. Он открыл глаза и увидел Нориана, стоящего в проходе, а за ним имперского бойца, покидающего каюту. Первым заговорил Нориан:

– Папа, что происходит? Где мы и почему мне ничего не говорят?

– С тобой всё нормально? – взволнованно спросил Саредос сына.

– Да, я в норме! – подтвердил Нориан.

Саредос указал рукой на огромное, занимающее практически всю стену каюты демонстрационное окно.