Кино и прочее

Из других комнат доносились отчаянные крики, монголы ворвались и в них. Они убивали детей и стариков, бросались на женщин.

Иван прокладывал дорогу мечом. Старики-слуги бились с монголами топорами, но сильные и быстрые степняки расправлялись с ними без усилий.

– Ваня-Ваня!– донесся со двора крик его маленькой сестренки Варвары.

Он обернулся на крик. И в этот момент монгол с куцей седой бородой ударил его по голове тяжелой дубинкой из потемневшего от времени дерева. Иван схватился за разбитую голову и медленно осел на пол.

– Злой урусутский мангус,– пробормотал монгол, заходя сзади и нанес Ивану еще несколько ударов по голове.

– Ваня!– закричала Настасья Вадимовна. Но в этот момент ее схватил высокий мощный монгол и поволок за собой.

И в тот же миг у Евпатия потемнело в глазах. Он сидел за столом в гриднице князя Михаила Черниговского. Второй день он добивался у князя помощи для Рязани.

– Что с тобой?– настороженно спросил его князь Михаил.

– Не медли, князь, не медли,– повторил Евпатий.– Дай мне дружину в тысячу – полторы. И не забудет тебя народ рязанский, в ноги поклонится.

– Твоими бы устами мед пить,– усмехнулся князь.– Да ведь нет мне проку, отсылать дружину в Рязань. А ежели татарин к Чернигову подойдет, кто мне поможет?

– И я о том же говорю, князь!– кивнул Евпатий.– Русским князьям рати свои нужно собрать в один кулак и вымести орду одним махом!

– И кого же ты головой над войском поставишь? Уж не князя ли рязанского Юрия Ингваревича?!– усмехнулся князь Черниговский.

– Да хоть бы и тебя, княже,– ответил Евпатий.– Лишь бы ты войско за собой повел…

– Много мы говорили, Евпатий,– как бы с сожалением произнес Михаил Черниговский.– Но дружину Рязани я не дам.

– Да как же так, князь?!– начал Коловрат, но Михаил оборвал его:

– Я о Чернигове думать должен и о народе черниговском! Ты уж не обессудь… Я позволю тебе набрать отряд удальцов, коли пожелают за Рязань биться. Оружие дам, коней дам! Кликни по городу. Поди найдутся охотники ехать с тобой…

– И на том благодарствую,– кивнул Евпатий.– Среди черниговцев удальцов немало. Даст бог, соберу дружину славную!..

– Бог в помощь, Евпатий,– князь поднялся.– Юрию Ингваревичу от меня кланяйся!

Евпатий вышел из гридницы и посмотрел на своих сопровождающих – рязанских дружинников. Они поднялись с лавки.

– Не дал Михаил рати,– покачал головой Евпатий.– Согласен только отряд снарядить. Два дня у нас, братцы, чтобы триста удальцов набрать.

– Это мы мигом,– кивнули в ответ дружинники.– Черниговские людишки нам знакомы. Кого по кабакам соберем, кого из княжеской дружины переманим.

– Не того от нас в Рязани ждут,– сказал Евпатий, оглянувшись на дверь княжеской гридницы.– Не такой малой силы. Выбирайте самых отчаянных! Чтобы один десятка стоил!

Евпатий разослал дружинников во все концы города, а сам нашел княжеского тысяцкого Андрея Романова. Знали они друг друга тоже с незапамятных времен, с тех дней, когда пересеклись дороги Евпатия и его побратима – князя ростовского Василия Константиновича.

– Нет ли вестей из Рязани?– спросил он Романова.

– Не обессудь, Евпатий. Молчит Рязань,– ответил тот.– Слышал, что ты удальцов со всего Чернигова в отряд набираешь. Сам бы к тебе пошел, да все же прав князь: на кого мы Чернигов оставим?

– Придет час, Андрей, и вы мои слова помянете,– вздохнул Евпатий.– Поодиночке от татарина не отбиться и не подкупить Батыгу. Он не за дарами пришел, не за данью, а за всем, что мы нажили, за всем, что нам отцы оставили. Если Рязань не отстоим, Батыга вслед за ней Владимир развалит, Суздаль, Ростов.

– Больно ты мрачен стал, Евпатий,– покачал головой Романов.

– Я с мунгалами бился, Андрей, от того и мрачен. Это несметное и злобное племя. Или мы их, или они нас! И то ведаю, что твой князь и все князья окрест думают договориться с Батыгой. Но Батыге не союзники нужны, а полоники. Одних продаст, другие кобылиц в степи пасти будут. Все это я князю твоему рассказал, но он не внял речам моим. Сидел и в бороду усмехался.

– Думы у вас разные,– начал было обеливать князя Андрей.

Но Евпатий оборвал его:

– У нас дума одна должна быть, о Руси!

– Не держи ты на нас зла,– не выбирая уже слов, искренне сказал Романов.– Русь велика, а нам о Чернигове думать надобно…

– Бог вам судья, Андрей,– покачал головой Коловрат.– Но помни, Рязань вы своре голодных псов на растерзание бросили.

Он развернулся резко и пошел прочь от терема княжьего. Романов хотел было остановить его, но только рукой махнул с досады.

– Как звать?– спросил Евпатий, глядя на дюжего детину.

– Прохор Ильин сын,– отозвался тот.– Пронские мы.

– Кто еще с тобой?

– Братан, Васятка,– Прохор кивнул на такого же высокого и мощного мужика.

– А что в Чернигове делали?

– Каменотесы мы, храм божий строили,– за Прохора отозвался брат.

– Копье с мечом в руках держали?– Спросил его Евпатий.

– Дело привычное,– хором отозвались братья.– Это мы завсегда можем!

– Покажи,– кивнул Евпатий.

Один из дружинников протянул Прохору меч. Тот взял его, прикинул на вес, примерил к руке и принялся вращать, успевая делать молниеносные выпады.

– То же могу и с копьем делать,– сказал Прохор, возвращая меч.

– Удалец,– похвалил его Евпатий и посмотрел на Василия.– А ты на что горазд?

– Так же могу,– просто ответил тот.– Цепь могу порвать, воз груженный сдвинуть могу, коня могу с копыт кулаком свалить.

– Становись в дружину,– кивнул Евпатий.

Набор в отряд подходил к концу. Прознав о том, что рязанцы набирают удальцов, а вооружит их князь Михаил, к Евпатию начали стекаться все, кто бы не смог купить ни меча доброго, ни коня быстрого. Из собравшихся на дворе рязанцы с пристрастием выбрали три сотни самых отчаянных, самых сильных, самых бесстрашных и беспощадных бойцов.

Со двора княжеского привезли кольчуги, латы, шеломы и оружие, пригнали из княжеских конюшен сотню отборных жеребцов. Со смехом, с шутками-прибаутками добровольцы примеряли доспехи. У кого коня не было, тот выбрал из княжеского табуна.