Откуда берутся герои

Учение о Создателе было куда более разумно и опиралось не на веру и философские измышления религиозных деятелей, а на объективное знание. Постулаты были проверяемы, присутствие Создателя действительно ощущалось всеми служителями, также они регулярно переживали явные проявления Его воли. А если всё же возникали какие-то сомнения, их вполне можно было разрешить, обратившись к обитателям мира Творения – удивительным и могущественным существам, обитающим непосредственно в месте пребывания Создателя. Ангелы, да. Коэл их пока что не встречал, всё же они не так часто появлялись в Сердце и тратили время визитов на что-то полезное, а не на раздачу автографов. Кстати, именно ангелы на заре истории собрали первых послушников, обучили их, создали первые постройки монастыря и основали Орден Мира.

В общем, этот мир религиозных войн и распрей не знал, а слово «ересь», хотя и существовало в языке, но не несло в своём смысле оттенка опасности, обозначая скорее странное заблуждение недалёкого упрямца. Да, были дивные персонажи, которые утверждали, например, что разумные не были созданы, а переселились сюда из каких-то других миров, а то и самозародились чуть ли не из грязи, но этих персонажей и их бредни никто не воспринимал всерьёз.

Коэл отлепился от стены и продолжил путь.

Соученики, соученики… Кого из знакомых он вообще хотел бы встретить? И вопрос на двадцать пять монет – кого из них ещё в монастыре? Вообще, «кандидатский минимум» знаний получали за три-четыре оборота, в зависимости от того, учился ли чему-то послушник до монастыря или даже читать-писать не умеет. А дальше – не понятно. Считается, что чем раньше попадаешь на Испытание, тем больше шансов его пройти. Кому-то сообщали о том, что он или она готовы и надо делать выбор ещё даже до окончания основного обучения, кому-то чуть позже. И либо они отказывались от Испытания и навсегда оставались послушниками, занимаясь хозяйственными делами Ордена, либо отправлялись на Испытание и тоже покидали монастырь так или иначе.

Недавние дети с глазами стариков и памятью о собственной смерти, вооружённые мечами и магией отправляются окормлять паству и причинять всяческое добро… Мда, в таком контексте он это раньше себе не представлял.

Так зачем нужна память о смерти? Ормий советовал подумать, но у Коэла во время беседы этот вопрос потерялся в голове под грузом переживаний. Он принялся перебирать в уме варианты, но варианты выходили какие-то хромые на обе ноги. Разве что, чтобы меньше той смерти бояться? Вроде как: неприятно, конечно, но беда знакомая, проходили уже. Этот ответ его тоже не сильно устроил, но пока что он решил на нём остановиться. Их в том числе учили, что ответы на многие жизненные вопросы и уроки можно найти далеко не сразу.

Обратно к соученикам. Какая-то деталь не давала Коэлу покоя. Так, три-четыре оборота, потом выбор… А он провёл в монастыре все шесть! И, да, все, кто вступил в Орден примерно в то же время, что и он, монастырь уже покинули. И два последние оборота, даже чуть дольше, ему оставили только обязательные занятия философией, магией, чему он был только рад, и немного боевой подготовки. Других занятий он уже не посещал и был загружен работой уровня принеси-подай, вскопай грядки, разгрузи телегу.

Получается, паршивым он был послушником, всё учили его чему-то, учили, а он понять не мог. Или нет? Или… Или не стоит попусту голову ломать, а стоит пойти и спросить. В конце концов, вопрос он вроде сформулировал неплохой. А хороший вопрос – половина ответа, как сказал кто-то из изученных философов.

За этими размышлениями Коэл, автоматически поворачивая в нужных местах, добрался до кельи, где взял чистую одежду и полотенце, после чего двинулся в душ. «Да, вот такое вот у нас магическое средневековье», – довольно отметил он, добиваясь нужной температуры воды кручением деревянной рукоятки смесителя. В ответ на эту мысль в трубах загудело, и его обдало ледяной струёй, которая тут же сменилась почти кипятком.

Пришлось признать, что совершенства нет ни в одном из миров.

Наскоро, но с удовольствием обсушившись с помощью магии – это не было даже заклинанием, просто малое проявление таланта, вызываемое чистым волевым усилием, как тот же огненный лепесток. Вариантов таких малых проявлений известно множество, на что фантазии хватало, все они были слабенькие, но быт могли сильно облегчить. Так вот, наскоро обсушившись, кардинально взбодрившийся Коэл отправился на обед.

Трапезная встретила тихим гулом голосов и запахом тушёной капусты. Наложив себе из общего котла полную миску этой самой капусты, щедро замешанной с грибами и кусочками каких-то овощей, Коэл подцепил пару коричневых ломтей плотного пряного хлеба. Он было хотел плюхнуться на ближайшее свободное место, как это делал всегда, но тут его окликнули.

– Народ, это же Древень! Эй, Древень-Бревень, иди к нам! – группа из девушки и трёх ребят, с которыми последние несколько звездней он учился стучать по сопернику, прикрывая важное щитом, занимала небольшой стол в алькове неподалёку. Трапезу они уже закончили и сидели, попивая взвар, отдыхая перед началом каких-то занятий. А Древнем они его прозвали… ну, да, за выдающиеся личностные качества. Коэл подошёл и уселся на предложенное место.

– Здорова, народ, – совсем юные ребята, девятый-десятый класс школы… Коэл и сам недалеко от них ушёл, но сейчас не мог воспринимать их иначе, чем любопытных детей. А любопытства в их взглядах и позах хватало.

– Ты куда пропал?

– Мы думали, тебя уже назначили куда…

– Ага, стадам проповедь читать!

– А ты почему лысый?

– Болел что ли?

Хорошие они, всё-таки. Улыбнувшись в ответ на град вопросов, Коэл просто показал им правую ладонь.

– Да лаааадно… – этот возглас был общим.

– Слушайте, если уж Древень прошёл, то нам точно бояться нечего! Ой, – до выдавшего это вихрастого оболтуса, который в том числе был и автором прозвища Коэла, дошло, что эта шуточка, как и великое множество прошлых, может не понравиться объекту шутки, имеющего теперь более высокий орденский ранг. Собственно, дошло это до всех и в воздухе повисла неловкая пауза.

– Не напрягайся. Я и сам с трудом верю, что прошёл. Древень же, – Коэл усмехнулся и постучал согнутым пальцем по столешнице. Эта шутка тоже была так себе, но народ с облегчением поржал. Мир был восстановлен.

– Слушай, а вообще, страшно было? И что на Испытании твоём было? Создателя видел?

– Хех… Страшно было, когда уже в воду смотрел. И потом, когда уже очнулся и от воды отплёвывался. Создателя не видел или видел, но не помню. А вот что на Испытании было, – Коэл призадумался, – Понимаете, об этом не рассказывают не только, потому что так Наставники решили. Но вот есть у меня откуда-то уверенность, что знать вам это не нужно, просто – лишнее. Понимаете?

Он оглядел собеседников. Собеседники понимающе кивали, хотя было по ним видно, что понимания на самом деле нет в помине. Но тему эту оставили. Ещё немного поболтали о том, о сём, ребята принесли ему взвара, поудивлялись тому, как сильно он изменился. Им было пора идти на занятия.

– А ты же, получается, из монастыря уйдёшь скоро?

– Скорее всего. Завтра про назначение узнаю. Может и успеем ещё колотушками до отбытия постучать.

– Может и успеем. Доброй дороги, Коэл, Создатель с нами.

– Создатель с нами.

Привычка спокойно прощаться понимая, что этого человека ты можешь больше не увидеть никогда, у молодых послушников вырабатывалась быстро.

Остаток дня Коэл провёл в библиотеке, освежая знания о географии мира, народах и существах. К собственному неудовольствию он обнаружил, что знаний этих всё же удручающе мало, и судорожно, как в ночь перед экзаменом, пытался хоть что-то запомнить.

Ночь прошла без сновидений, а с утра после лёгкого завтрака он отправился искать послушницу Кварту, ведавшую распределением так или иначе закончивших обучение в монастыре. Про эту Кварту Коэл слышал, что та когда-то давно была нанята для работы в одной из торговых факторий Ордена, потом возглавила её и, уже после этого, приняв сан послушницы, продолжила строить карьеру. Распределение, за которым шёл Коэл, было лишь малой частью обязанностей этого орденского администратора.

Нужное место нашлось достаточно быстро, Коэлу всего дважды пришлось спросить дорогу у встречных, что по меркам монастыря за затруднение и не считалось. Располагалось оно рядом с товарными складами, неподалёку от монастырских ворот. Да, стен у монастыря не было, зато ворота – были, и не одни. Функцию стен на перешейке полуострова выполняла сплошная цепочка зданий, протянувшаяся от берега до берега. А там, на береговой части, раскинулся город Фариант, названный по имени служителя Ордена, первым в его истории достигшего сана Наставника. Давным-давно на месте города было устроено несколько монастырских ферм, затем возникла деревушка. По мере роста монастырь, которому становилось тесно на полуострове, выносил на берег всё больше и больше производств и привлекал всё больше и больше людей, примерно также было с Соловецким монастырём в период его расцвета. Теперь Фариант – один из крупнейших городов цивилизованного мира. И разве что послушница Кварта и иные служители её ведомства могут точно сказать, какая часть городских построек принадлежит его жителям, а какая – опять-таки Ордену Мира.

Коэл вышел на обширный мощёный двор, часть двора занимал широкий навес, под которым хранились телеги и фургоны. С одной стороны двора располагалась арка, ведущая в другой двор, за которым был третий двор и монастырские ворота. С противоположной от арки стороны находились ворота непосредственно складов. А вот в стене рядом со складскими воротами и была нужная Коэлу монументальная окованная дверь. С усилием открыв её он попал в, наверное, приёмную.

В помещении за заваленными бумагами столами трудились в поте канцелярского лица два заморенных субъекта. Тот, что сидел ближе ко входу, поинтересовался, чего ради Коэл явил им свой светлый лик. Коэл объяснил, чего ради, и был взмахом руки в чёрном нарукавнике послан вверх по узкой лестнице, которая обнаружилась в противоположном от двери конце комнаты.

Лестница вела сразу на третий этаж, ближе к концу немилосердно скрипела и упиралась в дверь не менее монументальную, нежели входная. Скрип ступеней наверняка заменял собой звонок, но из вежливости Коэл всё равно постучал дверным кольцом о пластину, после чего потянул его на себя и вошёл.

Эта комната обилием шкафов напоминала библиотечный зал. Шкафы полнились большими томами в одинаковых кожаных обложках с буквенно-цифровыми шифрами, крупно выведенными на корешках. В глубине комнаты ожидаемо стоял письменный стол, длинный и П-образный. Необычна эта комната была отсутствием окон и обилием светильников – по небольшому артефакту над каждым шкафом и несколько в ряд на потолке, активированы были потолочные и ещё один – свисавший за правым плечом что-то читавшей хозяйки кабинета.

– Создатель с нами. Цель визита? – сухо поинтересовалась невысокая полноватая женщина с тугим пучком седых волос, взглянув на пришельца поверх не менее сухо блеснувших стёкол пенсне.

– Испытанный Коэл из Карнсдэйла для дальнейшего прохождения службы прибыл! – провозгласил он, вытянувшись по стойке «смирно». Откуда это вылезло, он не понял, потому что в армии не служил ни в том, ни в этом мире, зато понял, что ни в какой Карнсдэйл его теперь точно не направят. А направят в эпическую глушь, лечить каких-нибудь коз от лишаев и запора.

Кварта на выходку отреагировала никак, молча вынула из стола кожаный свёрток с бумагами и принялась их перебирать. Коэл застыл в той же позе, становиться «вольно» было глупо, продолжать тянуться перед начальством – тоже глупо. В общем он стоял, и чувствовал себя всё большим и большим идиотом.

Наконец она нашла нужный лист и, бегло просмотрев. Вписала несколько строчек.

– Город Эйэкэт, в помощь умудрённому Биарту.

Коэл выдохнул и расслабился, ну, да, глушь редкостная, граница цивилизованных земель. Значит, глушь ещё и весьма опасная. Вряд ли могло быть хуже. Полной неожиданностью стало то, что хозяйка кабинета снизошла до подробных пояснений, да ещё и тон с казённого сменился на, пусть немного, но извиняющийся.

– Понимаю, земли сложные, начинать там служение, без опыта… Но я вынуждена направлять туда действительно всех, – она сцепила руки в замок и оперлась локтями о столешницу, – Недавно там случился большой прорыв из Краха. Он начался где-то в Хищных горах, далеко на севере от города, там нет поселений, поэтому прорыв не сумели вовремя отследить и закрыть. Когда поняли, что происходит, он закрылся уже сам, существ перебралось к нам много, очень много. Пытаться встречать орду в поле было бы самоубийством, все встали на стены. Орден, стража, маги, личные отряды, свободные отряды, кто не сбежал… Раздали оружие горожанам. Конечно же, послали зов в соседние земли, но далеко не все, кто вышел на помощь, успели за стены до подхода орды. Стены не удержали, но сумели организованно отступить, а потом, когда крахи рассыпались по городу и стали как обычно ломать всё, что видят, оставшиеся защитники сумели их перебить. Эйэкэт сильно пострадал, жертв очень много. До прорыва в городе и окрестностях жили пятьдесят восемь орденцев всех рангов. Пятеро считаются пропавшими, их не было в городе во время осады, но надежды мало. Один свалился с истощением в самом начале битвы, когда благословлял защитников, и был отнесён в лазарет. Сил ему действительно хватило на многих, но достойным подражания поступок назвать нельзя. Второй – умудрённый Биарт, бился от начала и до конца зачистки, несмотря на множество ран. Остальные мертвы: двое Наставников, умудрённые, послушники, что владевшие магией Создателя, что не владевшие. Весть о произошедшем мы получили три пятерика назад, ты, как я понимаю, в это время пребывал в Купели. Пополнение из тех, кого мы смогли выделить, уже отправилось, ты пойдёшь с отрядом волшебника Андрана, – она взяла из стопки чистый лист бумаги и принялась что-то писать, – Пойдёшь до самого Эйэкэта как попутчик, он собирается исследовать в том районе последствия прорыва.

Коэлу было тоскливо и стыдно за своё ребячество. В середине рассказа он понял, что не знает куда девать руки и сейчас стоял, сцепив их на животе, и ждал, пока Кварта закончит писать.

– Подойди. Возьми: письмо для Андрана, вот здесь указан адрес. Отряд отправляется завтра с рассветом, не опоздай, иначе путь для тебя сильно усложнится. По крайней мере тебе повезло завершить Испытание до их отбытия, – она снова запустила руку в ящики стола, – Этот жетон передашь в оружейной дежурному служителю, получишь снаряжение. – в ладонь лёг небольшой металлический квадрат с гравировкой, – Здесь золота на пять деловых[3 - В мире Сердца принята следующая денежная система: самой мелкой единицей расчёта является медная монета, 25 медных составляют 1 серебряный, 25 серебряных – 1 золотой. Для крупных взаиморасчётов используют «большие» или «деловые» золотые монеты, их вес равен весу 25 обычных золотых.], – на стол опустился увесистый мешочек, – На первое время хватит, дальше с деньгами решишь уже на месте. Распишись в получении. Отчёт о тратах тоже будь готов предоставить по требованию.

Коэл взял лист, который в начале разговора она вынула из кожаного свёртка, и расписался за жетон и деньги.

– За провизией зайди в трапезную. Да будет твоё служение праведным, – она снова взялась за прерванное чтение.

– Создатель с нами… – сжимая полученное в руках, Коэл плечом открыл дверь и вышел на лестницу. Не так он представлял себе начало служения, да и само служение, совсем не так.