Нерушимый – 3

Что переводилось как: «Я лучше на вас, девочки, посмотрю. Вы живые и говорящие, и вас можно потрогать».

Ради того чтобы увидеть их квадратные глаза еще раз, я закрепил эффект припевом из Heat Waves группы Glass Animals, причем спел его, не особо фальшивя и глядя прямо в глаза Арины:

– Sometimes, all I think about is you. Late nights in the middle of June, heat waves been fakin' me out, can't make you happier now…

Закончив припев, я покосился на Лизу. Она была в шоке, в ступоре, происходящее не вязалось с ее представлениями о мире, ломало все, что она о нем знала! Безмозглая деревенщина поет на английском? Наверное, она бы так же среагировала, если бы корова заговорила или, там, дворовая собака. Даже как-то обидно стало. Это ж надо быть такой предвзятой!

А вот с лица Арины не сходила восторженно-восхищенная улыбка, особенно когда до нее дошел смысл слов, который был проще некуда – парень признавался, что временами думает только о ней.

– Какая хорошая песня, – сказала она, и глаза ее заблестели.

Лиза… Лиза жутко завидовала, и как же ей хотелось, чтобы я спел эту песню для нее на глазах Арины, чтобы завтра весь универ говорил об этом! Но не судьба, теперь это история Арины.

– Еще, – попросила она.

– Вот еще! Никаких «еще»! – не согласилась Лиза. – И от акцента его у меня уши в трубочку сворачиваются, и слова глупые. Куда идем, если не в мавзолей и не в «Нептун»? – Посмотрев на меня обвиняюще, она высказала: – Ты не говорил, что знаешь английский!

– Акцент, конечно, жуткий, но блин! – выдохнула Арина. – Ведь никто тебя не заставлял его учить? Чисто по приколу?

– Я самоучка и в разведчики не собираюсь, – ухмыльнулся я, думая о том, что Арина как раз подойдет для постельной разведки. И добавил, вспомнив: – Спасибо Комсети, там сейчас очень хорошие языковые курсы выкладывает Минвуз СССР.

– Вот уж не подумала бы, – с досадой протянула Лиза и посмотрела на меня другими глазами, зябко поведя плечами. – Пойдемте в театр. Как раз в восемь начинаются спектакли.

– Ты бы еще вон в мавзолей предложила сходить, – проворчала Арина. – Раз тебе от пения Саши скучно, не представляю, что тебя может развеселить в таком настроении, подруга.

Я представил, как, узрев полушария Арины, восстает вождь, желающий их потрогать, и рассмеялся. Лиза подумала, что над ней, и обиделась:

– Тебе вообще в театре делать нечего! Тебе разве что в цирк, над клоунами гоготать дурным голосом.

– Цирк я не люблю, но клоунов уважаю, – ответил я. – Юрий Никулин был клоуном, если что. Поумней многих был мужик.

– Да не слушай ее, Саша! – воскликнула Арина. – Как на панков в рванье ходить, пляски на пляже голышом в поисках космической энергии – так это у нее нормально!

Лиза мигом покраснела еще больше, хотя на холоде ее щеки и так алели, сжала кулачки и буром поперла на подругу:

– Ах ты дрянь! Я тебе по секрету рассказала, а ты!

– А я? А кто Саше рассказал, что у меня папик?

– Это же правда! Сама хвасталась!

– Нет никакого папика! – Арина посмотрела на меня и жалобно повторила: – Саша, нет никакого папика, это я ей наврала, чтобы завидовала.

Боже мой… Встряхнувшись, я волевым решением угомонил боевого бойца и осмотрел диспозицию глазами не бурлящего тестостероном Нерушимого, а опытного и повидавшего жизнь Звягинцева. Передо мной стояли подруги из одного небольшого города, сейчас пытающиеся поделить парня, две вчерашние малолетки, недавно закончившие школу и теперь познающие столичную жизнь во всех ее отвратительных и прекрасных проявлениях.

Не хватало еще, чтобы они из-за меня рассорились. Я завтра уеду, а им еще вместе учиться и делить секреты.

Голос разума позволил не только самому оценить ситуацию, но и подсказал, как ее разрулить безболезненно для девчонок. В конце концов, я в Москве, с двумя красивыми девушками, а завтра утром мне уже трястись дай бог если в купейном, а не плацкартном вагоне с тремя десятками парней и мужиков. Так чего морозить себе хозяйство? Благо не нищий студент, денег после турнира при себе прилично. Как говорил классик, мне деньги жгут ляжку. Покутим, пусть девчонкам будет что вспомнить!

Я обнял обеих, притянул к себе. Арина сама прильнула ближе, я ей явно нравился, а Лиза вздрогнула, покосилась недоуменно.

– Значит так, девчонки. Сейчас мы пойдем в «Нептун», хоть посмотрю, что за чудо такое. Я вас отогрею и накормлю, а потом направим свои стопы в кино. Я бы выбрал «Трех мстителей», хороший фильм, про партизан, но вы, предполагаю, предпочтете современную «Каренину».

Лиза вырвалась, закатила глаза, повернулась ко мне передом, к Арине задом и потребовала:

– Саша, я никуда с ней не пойду. Арина меня оскорбила, и дальше мы пойдем без нее. И не в кино, а в театр.

Арина уперла руки в боки, всей душой желая повозить конкурентку лицом по снегу, но я привлек ее к себе, и она промолчала.

– Мы? – удивленно переспросил я. Это что же, она думает, что глупый мальчик не знает о ее намерениях?

– Ну да. Ты ко мне на свидание пришел, – твердо сказала Лиза.

– Я-то к тебе. А ты? – Ее щеки вспыхнули, а я продолжил, обращаясь к Арине: – Как тебе мое предложение?

Улыбнувшись, она показала большой палец и посмотрела этак исподлобья, маслянисто:

– Можем и на «Трех мстителей» пойти, это неважно, Саша. Думаю, мы найдем, чем там заняться, помимо кино.

– Что ж, «Каренина» не так уж плохо, – кивнула Лиза и с вызовом улыбнулась. – Кино так кино!

И твердо захотела остаться, чтобы испортить нам вечер так же, как мы испортили ее настроение. Ну ни фига себе! Сама привела мне Арину, чтобы со спокойной совестью умыть руки… Или она втайне надеялась, что я откажусь от девушки, буду демонстративно не замечать ее и добиваться Лизу? Может, Звягинцев так и поступил бы. Увы, я четко считал намерение – она не считала меня за равного и стеснялась, а тут – по-английски заговорил! Песни поет на этом же языке! И в сисястую Арину вцепился! Что за безобразие, не бывать этому!

Умела бы шипеть внучка генерала Вавилова, шипела бы, но парселтанг сложнее английского, а потому Лиза всего лишь пыталась прожечь меня взглядом, причем сбоку. От таких взглядов может развиться косоглазие – она шла рядом, я держал ее и Арину под руки. И был недостоин ее внимания, но жечь взглядом хотелось, а потому она жгла типа незаметно.

В общем, Аринка, девчонка свойская и без закидонов, несмотря на МГИМО, льнула ко мне слева, что было символично, а справа шла, спотыкаясь из-за того, что смотрела не на дорогу, а на меня, Лиза. Так дружным любовным треугольником мы доковыляли до дороги, куда я вызвал такси.

Водитель, молодой узбек, гостеприимно распахнул дверцы и, едва скрывая восхищение и пялясь на декольте Арины, поинтересовался:

– Куда? Сколько даешь? – И тут же махнул рукой. – А, садитесь, отвезу куда скажете, даже бесплатно!

Дальше началась комедия, потому что девчонки не хотели садиться одна раньше другой, предполагая, что я сяду последним и кто-то из них останется без внимания. Эх, прав был классик, «чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей, и тем ее вернее губим средь обольстительных сетей…». Да уж, а далее как там было у Александра Сергеича? «Разврат, бывало, хладнокровный…»

Лиза, генеральская внучка, в итоге затолкала Арину, а та, вцепившись в мою руку, как Роуз в Джека после крушения «Титаника», затащила меня следом. Водитель, ранее гость, а теперь полноценный москвич из солнечного Самарканда, не смотрел на дорогу, а пялился в зеркало заднего вида.

Девчонки, надо признать, вели себя прилично. Все-таки наше, советское воспитание, пусть и со скидкой на лихие девяностые. В общем, Арина держала мою руку, переплетя пальцы, а Лиза делала вид, что ей тесно, и так и норовила забросить ногу на мою, что-то недовольно пыхтя мне под мышку. Узбек облизывался и, ловя мой взгляд, подмигивал и показывал большой палец одними глазами, не убирая рук с баранки.

Ресторан «Нептун» располагался в трехэтажном старинном здании. Белый фасад, лепнина вдоль окон, тяжелая деревянная дверь. Вывеска – узорная, кованая, как и все в центре. «Нептун» – и все, никакого завлекалова и кича.

– Точно здесь? – спросил я с сомнением.

Лиза говорила, что они тут нехило зажгли, но как, когда дом жилой? Я озвучил вопрос и получил ответ от нее же:

– Там супер-пупер звукоизоляция, никто никому не мешает.

Я потянул дверь на себя, снова вспоминая ресторан из «О чем говорят мужчины» с дефлопе.

Внутри тоже оказалось дорого-богато. Классика: все деревянное, включая люстры, и массивное. Стойка музыкантов и небольшая сцена для танцев тоже лакированные. Ресторан как ресторан, ничего особенного. Столы с тарелками, ожидающими посетителей. Дворецкий у входа поздоровался, помог дамам снять одежду и пристроить ее, взял мою сумку, которая жутко мешала. Не успели мы сесть, как подошел официант с меню.