Дневник

– Давайте вы разгонитесь, а мы на ходу запрыгнем. – Предложил Виталик.

– Ну, вариант. – Ответил пилот, тот, что по старше. – Только как вы на скорости такой запрыгивать будете?

– Смотря, сколько накатим. – Засмеялся Виталик. – Джон, ты сможешь разогнать свой тарантас?

– Смотря, сколько выпью. – Джон шутил с серьёзным лицом и никогда не смеялся над своими шутками, со стороны жутко выглядит, будто он с ума сошёл.

Стали пробовать. Выпили сначала, конечно же. Загрузились в УАЗик, женщины, разумеется, в самолёт вместе с барахлом. Самолёт пошёл на разгон, рядом мы, хлеща водку из горла на УАЗике без верха. Ветер от скорости сушил глаза и свистел в ушах, нас кидало на ухабах из стороны в сторону, было страшно вывалиться из машины.

– Уже 60 идём! – Крикнул Джон. – 70, пора!

Первым пошёл Виталик. Джон прижался к самолёту, Виталик встал на перекладину машины, схватился за маленький трап и заполз по нему во внутрь, следом мы все по очереди, выпивая перед прыжком большой глоток водки из бутылки. Я прыгнул в конце, махнул Джону на прощание, он мне, я ещё не успел залезть во внутрь, как самолёт оторвался от земли. Втянули трап, закрыли дверь и полетели. Пока возились со взлётом, потеряли много времени, и мы периодически проваливались в воздушные ямы, тех, кто не пил, сильно поласкало, нам же было всё равно, мы продолжали кирять. Меня даже пустили посидеть в кресле пилота и подержаться за штурвал.

Вернулся домой тридцать первого августа, страна праздновала день независимости – распад СССР, а я пошёл расклеивать объявления по столбам в поисках жилья, бабушка продавала дом, в котором я с мамой жил. Было жаркое утро, я ходил по улицам и клеил бумажки с отрывным номером телефона: «Европейская семья снимет дом или пол дома в вашем районе». Это было отвратительно, я мечтал вернуться домой, а когда вернулся, его у меня не осталось, мне было страшно, как же я теперь буду жить и, главное, где…

С таким настроением я и уснул. Потом приехали родственники с вечернего сеанса «Эвереста», естественно разбудили меня, но я не встал, полежал немного, повспоминал, что мне снилось, а снилась полная хуета: – «Буд-то девочка, которую Николаешна пропихивает к нам в студию преподавать, больна СПИДом, а я с ней переспал» – когда вспомнил, стало противно и я не мог этого отличить от реальности, потом всё встало на свои места и я снова начал проваливаться в сон, представляя себя и Юлю лежащими в постели, в нашем доме, абсолютно голыми, представлял тепло её тела, мягкую, бархатистую кожу, волосатый лобок, упругую грудь с твёрдыми сосками и запах её волос. Я часто так засыпаю и просыпаюсь с похожими мыслями. Незаметно я уснул.

25/09/15

Проснулся в скверном настроении, просто аж пиздец, всё раздражало, ни с кем не хотелось говорить. Выпил креатин, налил себе кофе, съел кусок кекса отвратительного на вкус, кофе так и не допил, сходил в душ и укатил на веле репетировать. На репетиции немного пообсуждали фильм «Эверест», прогнали по разу два номера, попили кофе, попиздели фигню, как всегда и съебались.

«Дома» я пожарил гренки, накормил братишек Пашу и Прохора, они бы, блядь, наверное, с голоду подохли, если бы им никто не приготовил. Весь день я ходил и ненавидел мир вместе с людьми, растениями и животными. Наверное, у меня осенняя хандра, состояние как у главных героев фильмов Альфреда Хичкока, хочется кого-то убить, причём изощрённо.

После обеда покатил в «мастерскую», немного пописал, две картины маслом, первую в стиле примитивизма – два ангелочка летят к огоньку свечи. Вторая абстракция – на белом фоне разноцветные полосы. Пока рисовал, осознал, чего хочу, а именно жить в разных городах. Я привязан к одному городу работой, которая не может обеспечить мне достойное существование в этом городе, но, чтобы мне переехать в другой город надо найти там работу, в таком случае я буду привязан уже к тому месту. Работать на одной и той же работе, постоянно ходить в одно и то же место я никогда не смогу, я привык скитаться либо по горам, на велосипеде или пешком, либо я зависаю в городе и начинаю скитаться по друзьям, а ещё я очень хочу иметь место, которое я назвал бы домом, где был бы один и решал, с кем я проснусь, и кто ко мне придёт, и что будет говорить. Но всё чаще мне кажется, что я обречён бродяжничать, рисовать и писать. Сложно принимать своё предназначение, а ещё сложнее принимать, что ты просто серость и бездарность, так что мне ещё повезло. Устал бороться с болезнями, с безденежьем и жизненными ситуациями, которые меня просто загоняют в тупик. Но как бы то ни было, это жизнь, и она однажды прервётся, закончатся тяжёлые времена, радостные моменты, угрызения совести и добыча средств. Как же глупо тратить свою короткую жизнь на решение проблем, поиск средств для существования. Прожигать день за днём, год за годом в сетовании на правительство, родителей, детей, начальство за свою нелёгкую судьбу… а у кого она лёгкая?..

Пять лет назад мы с Димончиком выкупили легендарный в нашем городе рок-бар «Tequila Blues», который открыл ещё в 90-е Сергей – бас-гитарист, потом он продал его Келлеру – барабанщику, тот урюхался в большие долги и перепродал Инне Борисовне – сексапильной брюнетке, лет сорока. Ну, а затем мы с Димоном накурились и позвонили Инне Борисовне, попросили продать клуб нам, она сначала отказала, но мы уговорили её, и она нам его продала. Мы перевезли аппаратуру из реп-базы туда, находился клуб в бомбоубежище с огромной бронированной дверью. Когда мы купили «Текилу», в стране произошла революция и мы поехали охранять аппаратуру, так-как дверь, бронированная закрывалась только изнутри, напились пива, накурились, позвонил знакомый – Рамис и сказал, что его избили, забрали всю одежду, что у него поломаны обе ноги и рёбра, а кругом полный пиздец творится. Он стонал в трубку и захлёбывался от слёз. Мы с Тимой и Илюхой поехали его выручать, Ильяс остался в клубе, нашли, отвезли в больницу, а когда ехали обратно за нами увязалась бэха с тонированными стёклами и без номеров, они начали стрелять по колёсам, Илюха вылез в окно, достал «макаров» и принялся отстреливаться.

– Илюха, ты где пистолет взял?! – Закричал я.

– Дядя дал! – Крикнул в ответ Илюха.

А Тима тем временем нёсся против «шерсти» по улице с односторонним движением. Я обернулся и увидел, что лобовое стекло бэхи прострелено.

– Ты же, блядь, убьёшь кого-нибудь! – Снова я завопил.

– Да, похуй, или я их, или они нас! – Крикнул Илюха и попал в колесо, машина отстала.

Когда приехали, скурили косяк, выпили пива, рассказали Ильясу всю петрушку, приключившуюся с нами и с Рамисом. Не успели окончить рассказ про приключения, как услышали, что кто-то копошится под дверью, вышли, тишина, никого, поднялись вверх по лестнице, где вход был, закрыт на решётку.

– Руки вверх! – Раздался крик.

В решётке появились стволы автоматов с фонариками, которые нас ослепили.

– Мужики не стреляйте. – Завопил Ильяс.

Мы подняли руки.

– Открывай! – Крикнул голос. Я полез в карман за ключами и опустил руку.

– Руки вверх! – Крикнул тот же голос.

А затем другой прокричал. – Открывай!

– У меня ключи в кармане!

Я достал медленно ключи, отворил замок, меня схватили за шиворот, двое детин в чёрных масках – балаклавах, приставили к стене и наступили на пятку, содрав кожу. Я стоял, заложив руки за голову, а в затылок уперлось дуло автомата, я чувствовал холод металлического ствола.

– Кто такие? – Спросил уже другой голос.

– Это клуб, мы аппаратуру охраняем. – Ответил я. Всё так же прижатый к стене.

– Всё чисто. – Доложил первый голос.

– Отпустить. – Раздался ещё один голос, нас отпустили. – Что вы здесь делаете? – К нам подошёл мужчина без маски, не высокого роста.

– Там клуб наш. – Ответил я. – Мы охраняем аппаратуру.

– Ясно, извините, ребята, у нас приказ зачистить все подвалы. – Сказал мужчина. – Запритесь и не выходите до утра.

Илюха стал приставать к ним с расспросами – хотел на работу устроиться. Он только вернулся с армии и у него крыша поехала по военке. Они ему естественно отказали и даже посмеялись над ним. Это его, видимо, так завела перестрелка. Наконец-то он угомонился, мы распрощались и спустились вниз.

Накурились, выпили пива и принялись палить по пустым бутылкам из пистолета. Так мы дождались утра, Тима с Ильясом уехали, к нам с Илюхой приехал Димон, мы взялись за уборку, на вечер у нас было запланировано открытие. Приехала Крёстная. Илюха позвал Мешка – старый, не красивый альпинист, он предложил взять травы, с нас деньги, а он съездит и привезёт. Мешок уехал, работа не ладилась, мы пили пиво и ничего не делали. Вернулся Мешок.

– Вот пацаны, целый коробок взял. – Мы удивились, Мешок достал спичечный коробок, открыл его, там была насыпана солома.

– Чувак, этого же мало совсем. – Расстроился Димон.

– Пацаны, вы чего, никогда не курили, что ли? – Сердито сказал Мешок. И принялся забивать, он загрёб щепотку из коробка и перемешал с табаком.

– Бля, Мешок, этого мало на пятерых, забивай всё. – Я удивлённо следил за процессом.

– Вы реально, что ли не курили? – Усмехнулся Мешок. – Это семена из Голландии, турики привезли, и пацаны, знакомые сами растят.

– Да, какая бы она сильная ни была, этого всё равно мало на всех. – Добавил Димон.

Пока мы спорили Мешок забил, и мы пошли в «бойлерную», так мы называли подсобное помещение, в котором курили траву, название перешло к нам по наследству вместе с клубом. Мешок раскурил и протянул мне. Я затянулся.

– Ну, как? – Спросил он.

– Да, никак, там же табак сплошной. – Ответил я, выпуская дым и передавая косяк дальше.

– Ща, подожди придёт. – Мешок засмеялся.

– Почему Мешок. – Спросил я, пока дожидался косяка.

– Потому что Мишей зовут. – Косяк дошёл до него, он затянулся.

– Ну как, Димон?