Сорока

Долгое молчание. Вздох.

Аркаша затаил дыхание.

– Ладно…

Аркаша выдохнул.

– Давай, я заеду к тебе, прогуляемся?

– Ладно.

…Они сидели на скамейке детсадовской веранды с обрушенной крышей и молчали. Молчали они и всю дорогу сюда, на их место, место, где они разговаривали по душам, место, где Аркаша впервые протянул Ромке сигарету, место с замечательным видом на главную достопримечательность города – Храм.

Аркаша посмотрел на друга. Тот курил, глядя перед собой.

– Ждёшь извинений? – нарушил молчание Аркаша.

– А ты будешь извиняться?

– Нет.

– Значит, не жду.

– Мне не за что извиняться, Рома.

Ромка в первый раз посмотрел на Аркашу:

– Конечно, ты же всегда прав! Тебе никогда не за что извиняться!

– Ромка…

– Что – Ромка!!! На кой чёрт я тогда к тебе приходил, а? Чтобы ты взял и вот так… тля! – он захлебнулся эмоциями.

– Полегчало?

– Пошёл ты… – прозвучало беззлобно и обречённо.

– Всё должно было произойти, как ты и хотел. Вспомни, я хоть раз пригласил её? Вообще с ней заговаривал… первый?

Молчание.

– Чего молчишь? Скажи, ты это помнишь?!

– Нет… но…

– Какое к чёрту может быть «но»! Ромка, она вас всех – всех! – обломала, не только тебя. Я же вообще у бара был. А потом, это она ко мне подсела, когда я сидел за столом, и она вытащила меня на медляк…

– Она?! Я ви-и-идел, как ты её вёл!

– Но, конечно же, не видел, как она ко мне подошла и потащила меня за руку?!

– Ну…

– Что «ну»? Говорю тебе: я шёл к бару, а она меня перехватила, и чтоб не выглядеть идиотски, я её и повёл…

– А поцелуй! Что тут придумаешь?

Аркаша заговорил голосом самого спокойного в мире удава:

– Лена понравилась всем, и я не исключение, я тоже человек, прикинь. И когда ты пришёл ко мне со своей грёбаной просьбой, Ром, мне очень поплохело. Но я решил, что раз уж лавры первенства твои – ведь ты первый заговорил насчёт неё – то и мешать не буду… Тем более, ты знаешь, как я отношусь к малолеткам… даже таким красивым.

Ромка открыл рот, но Аркаша остановил его взмахом руки.

– Не мешай, итак тошно! Когда мы начали танцевать… Задумайся над этой фразой! Она отказала всем, а мы с ней начали танцевать – по-моему, это уже о чём-то говорит, а? Так вот, когда мы начали танцевать, то оба почувствовали… Нет, я не могу этого объяснить! С тобой она играла, говоришь, а со мной, как… как раскрытая на титульном листе книга, что ли? И я понял, если не переверну сейчас же первую страницу, то буду корить себя до конца дней своих. Понимаешь, Ром?

– И поцелуй – первая страница.

– Верно, но не совсем. Она малолетка – не забывай! И поэтому я не собираюсь предпринимать глобальных шагов. Я хочу проверить её чувства ко мне, если тут вообще речь о чувствах… Так что я тебе не соперник. У тебя есть шансы!

– Нет у меня шансов.

– Что за ерунда?

– Ерунда? Да тебе же по жизни везёт с девчонками! Тобой интересуются, знакомятся… даже на улице с тобой идёшь, и все бабы пялятся, пялятся только на тебя, а я, как мебель, бонус.

– У меня есть предложение. Пойдём в субботу в «Сладкую планету»? Все вместе.

– В «Сладкую планету»?! – Ромка удивился не меньше Аркаши, когда это предложил Сашка.

Аркаша кивнул.

– Не думаю…

– Вот и хорошо. Так держать! – Аркаша помолчал чуть, потом спросил: – Всё злишься?

– Я буду злиться на тебя всегда, Сорока! Потому что у тебя – харизма!

– После катаклизмы… В субботу позвоню, скажу во сколь идём. Ага?

– ах-ха, – Ромка улыбнулся в первый раз за всё это время.

– Мир? – Аркаша протянул руку.

– Мир, – Ромка пожал.

16

Аркашу разбудили в эту субботнюю рань две вещи: зябкий холодок с форточки и неугомонная трескотня птиц – с неё же.