Сорока

– Молодоженам первое время лучше отдельно пожить, чтоб отношения укрепились, и не вмешивался никто. Я так считаю, – сказал Аркаша.

– Наверное, ты и прав, Аркаша, – она хитро посмотрела на влюблённых, – а сами-то когда так поступите, а? – И подмигнула Лене.

Лена залилась краской и посмотрела на Аркашу.

– Мы пока не думали, но будь наша воля – хоть сейчас! – ответил Аркаша, чем ещё больше смутил Лену.

– А ты, Леночка, не тушуйся! Если парень открыто способен такое заявить, знамо, неспроста, знамо, он чувствует, – она уперла указательный палец в потолок, напомнив фанатичного проповедника, вещающего перед паствой, – чувствует то, о чём писал Платон на своих папирусах, и знамо, не только одна постель у него на уме! Так вот, Лена! Я ничего не перепутала, Аркаша?

– Да уж, тёть Свет, вы мастерица загнать в краску даже прожжённого пофигиста, – он поймал под столом руку Лены и сжал легонько, Лена ответила, сжав его руку до белизны костяшек.

– Принимаю это в качестве комплемента!

Аркаша улыбнулся, пытаясь высвободить руку из Лениных тисков.

– О, вот и суп разогрелся! – объявила тётя Света.

Аркаша сделал страшные глаза и посмотрел на Лену. Губы бесшумно прошептали: отпусти! Лена вытянула губы в подобие улыбки и помотала головой. Но хватку ослабила.

– Господи, я ж с вами на работу опоздаю! Сколько время? – встрепенулась тётя Света, когда с завтраком было покончено.

– Половина восьмого, – ответила Лена.

– Всё, ребята, я вас оставляю! Ключи на полке. Если пойдёте гулять, закрывайте на два оборота – времена сейчас неспокойные! – тётя Света шустро оделась и побежала по лестнице, не став дожидаться вызванного лифта.

Аркаша с Леной остались одни в двухкомнатной квартире.

– Слышишь? Тишина какая… – сказала Лена.

– Да уж, у меня аж виски разболелись.

– А где мы спать будем? Она даже с квартирой нас не познакомила.

– Что ж, всё в наших руках. Познакомимся сами, – сказал Аркаша и прошёл в зал, Лена – за ним.

Зал представлял собой огромную библиотеку с тысячами книг, журналов и подшивок газет, возможно, оставшихся и с советских времён. Из другой мебели – старый раскладной диван, два стула, один из которых качалка, современная тумбочка под телевизор и сам телевизор. На телевизоре видеомагнитофон непонятной фирмы.

«Надеюсь, кассеты у неё есть», – подумал Аркаша.

– Кем она работает? Все книги – сплошные справочники, энциклопедии и куча научно-экономической литературы.

– Это книги её мужа. Он был каким-то профессором. Даже публиковал свои научные разработки и издал пару умных книг по современной экономике или что-то в этом роде.

– Надо же. А почему был?

– Погиб. Лет пятнадцать назад. Вышел из дому и не дошёл до метро. На перекрестке машина сшибла, летела на красный, – рассказывал Аркаша, роясь в тумбочке под телевизором, где и откопал арсенал видеокассет. На его радость, не все были безнадежно стары.

– Эй, счастье моё, давай-ка лучше пойдём, посмотрим, что в другой комнате. – Аркаша обхватил подругу за талию, а Лена, недолго думая, подпрыгнула и повисла на нём.

– Ладно, неси меня!

Совершив занимательную экскурсию в соседнюю комнату, влюблённые, решили совершить познавательную экскурсию в город.

Усталости с дороги они не чувствовали совершенно, и вставив плёнку в фотоаппарат, закрыли входную дверь. На два оборота.

19

В Москве куранты Спасской башни пробили полдень, когда Аркаша с Леной вышли на Дворцовую площадь Санкт-Петербурга.

Тумана не было в помине. Солнце, как и следует, греет по-летнему, без труда пробивая лучи сквозь перистые облачка.

– Зимний дворец! Вот уж не думала, что увижу натурально, – сказала Лена, доставая фотоаппарат. – Ой, смотри – карета! Я хочу прокатиться! – запрыгала она возле Аркаши.

– Пойдём, пойдём, – снисходительно сказал он и продекламировал отрывок из стиха, который помнил с начальных классов:

Мы видим город Петроград

В семнадцатом году:

Бежит матрос, бежит солдат,

Стреляют на ходу.

– Что за стихи? – мимоходом спросила Лена, пересекая площадь не сбавляя темпа.

– Когда-то я был октябренком.

– Тоже мне Мальчиш-Кибальчиш!

Лена уселась в карету, сделав гордое лицо.

– Но-о-о! Пошла! – Хлестнул вожжами извозчик.

– Аркаш, а ты? – спохватилась Лена.

– Езжайте, боярыня Морозова! А я вас покуда увековечу, – ответил он и щелкнул фотоаппаратом.

Экипаж сделал круг по площади. И Аркаша помог спуститься своей даме. Та улыбнулась шире. Казалось, сбылся предел её мечтаний.

– Это так классно! Я себя чувствую герцогиней.

Аркаша рассмеялся.

– Ах, прошу прощения, герцогиня, что назвал вас боярыней!

Лена отмахнулась и ткнула пальцем в Александрийский столп.

– А это что за памятник?