Оценить:
 Рейтинг: 0

Мистер Эго. Как жить в обществе и быть свободным от общества?

Год написания книги
2018
<< 1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 >>
На страницу:
11 из 15
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Известны многочисленные примеры взращивания человеческого детеныша в звериной среде (как Маугли). В качестве воспитателей выступали не обязательно волки, но и рыси, а также другие, более экзотические животные. Получив огласку, такие случаи вызывали большой интерес не только со стороны любопытствующих, но и специалистов. Исследования последних показали, что процесс деградации человека с таким детством необратим. В зависимости от времени пребывания в животном царстве и, по-видимому, усердия воспитателей, различается только ее степень. Одни, вернувшиеся в мир homo sapiens достаточно скоро, благодаря стараниям людей обрели-таки человеческий облик. Тем не менее, большая часть их интеллектуальных и духовных способностей оказалась безвозвратно утрачена. В течение всей своей жизни они отставали в развитии от сверстников. Другие же, пробывшие под опекой животных долее, даже титаническими усилиями не могли быть возвращены к человеческой жизни, оставаясь обреченными проводить ее в условиях спецприюта. По облику они походили на дегенератов или умалишенных.

То есть, опыт свидетельствует, что человек не может состояться без общества, в этой связи он изначально от него зависим, несвободен, ибо им же и порождается, является его дитем и продолжением. А можно ли быть свободным от собственного первоначала? И более того, мы считаем, что процесс становления личности, очеловечевания ребенка является одновременно и процессом присвоения, трансляции опыта поколений, установления сущностной связи с другими людьми, впитывания их опыта, мировоззрения и культуры.

Ведь что окружает современного ребенка, в каких духовных и душевных ландшафтах формируется его самосознание? Каково их содержание? Как было сказано, становление происходит далеко не в природных ареалах. Налицо иное. К настоящему моменту природа столь «окультурена», что в первую очередь мы сталкиваемся не с ней, а с продуктами жизни наших предков. Фактически, окружающая среда представляет собой их личную историю. Ведь характер деятельности наших предшественников направлялся их видением мира, пониманием своего места в нем, представлением о целях и ценностях собственного бренного бытия, мнениями о надлежащем и ненадлежащем. Все это нашло свое воплощение в конечных результатах труда, которые и составляют так называемый «ландшафт» жизни.

Сказанное относится как к материальной сфере, так и к духовной. В материальной речь идет об окружении и обустройстве нашей жизни. Методы, способы и формы преобразования природы, цели и задачи таких преобразований – все это уже имеется в мире, когда его начинает постигать неофит. Рождаясь, мы попадаем в готовые города с известной архитектурой и инфраструктурой, вовлекаемся в определенный тип материального воспроизводства и обеспечения жизнедеятельности и т.п. Для существования в этой среде мы усваиваем опыт прошлых поколений, их подход и образ действия. Работает следующая цепочка. Созданный материальный объект призван реализовать какую-то цель. Цель задана воззрениями на мир и пониманием его. Осваивающий объект неизбежно приобщается к целям, ценностям и мировоззрению его создателя. Что касается духовной сферы, здесь преемственность еще более очевидна. Воспитание делает нас членами одного культурного сообщества, способными воспринимать и понимать друг друга, без чего невозможно не только решение совместных задач, но и вообще совместное бытие.

В этой связи отметим важное. Во-первых, не будет преувеличением сказать, что вовлечение в мир данного начинается раньше, чем сознательная жизнь. Усвоенное укореняется чрезвычайно глубоко и не может быть элиминировано полностью последующими усилиями. Имеются научные исследования, показывающие, что даже глубокие психотехники проникают в закрома человеческой души не слишком глубоко. К тому же, помимо индивидуального бессознательного существует и коллективное со своими архетипами, и генетическая память. То есть, сменить свою культурную матрицу невозможно. Мы не свободны сделать это. /Примечание: попытка подобного освобождения предпринимается в доктрине американского мистика Карлоса Кастанеды. Интересны его рассуждения о свободе. Однако отметим, что достижение абсолютной свободы у Кастанеды (по учению дона Хуана) предполагает длинный, всепоглощающий путь, один из шагов которого – освобождение и от так называемой «человеческой формы», то есть, по сути говоря, переход в нелюди – в смысле превращения в существо, в своей духовной и душевной основе не имеющее ничего общего с представителями человечества/.

Во-вторых, какая-либо культурная матрица совершенно необходима. Вне ее нет и человека (см. про детей-маугли). Авторы, утверждающие относительность культурных (нравственных, этических) норм со ссылками на то, что в разных культурах они разные и родившись в Африке мы были бы иными, правы только отчасти. Действительно, многие типы поведения, приятные и нормальные для одних народов (культур), для других нетерпимы. То есть, утверждение об относительности культуры верно в моральном аспекте: показывает неединственность нашей нравственной позиции, призывая тем самым к плюрализму. Понимание этого удерживает от абсолютизации собственных воззрений – известно, что люди, полагавшие себя носителями единой и абсолютной (например, христианской) истины, были готовы вырезать полмира ради ее гегемонии. Еще более яркие примеры мы видим в наши дни, когда представители другой религии устраивают масштабные теракты, уничтожая якобы «неверных».

Однако из относительности не следует возможность легкой смены или выбора собственной культурной матрицы, а также признание самого факта ее существования малозначимым. Относительность здесь не играет никакой роли. Пусть существуют сотни очень разных культур – но мы-то родились в одной, мы сами являемся ее частью. И нам она нужна.

Резюмируем кратко:

– в современной ситуации человек не может состояться вне общества;

– формируясь в рамках общества, он впитывает в себя опыт (и культуру в целом) предыдущих поколений, становясь таким образом их продолжением;

– личность не может существовать автономно от культуры.

Поэтому справедливо считать, что культурная матрица существует внутри нас и, хотя является чем-то относительным, тем не менее выступает нашим условием самотождественности, для нас – она абсолютна и является частью нашей сущности. Не стоит из-за этого переживать. Как говорили восточные мудрецы, оттого, что мы являемся частью общего, мы не становимся меньше – напротив, мы становимся больше.

5.6 Выводы о возможностях и границах

Итак, что мы можем сказать, завершая данный раздел? В начале раздела была заявлена цель определить, насколько мы свободны и насколько ограниченны, а также откуда проистекают наши ограничения. Полагаем, что ответ на последний вопрос был достаточно прояснен в процессе наших рассуждений, а в отношении возможностей и границ скажем следующее.

Существуют ограничения, традиционными способами не преодолимые. В основном они связаны с нашей материальной структурой. Что же касается культурной матрицы, то ее абсолютность не означает ее неизменности. «Мы практически бессильны изменить свое генетическое наследие в процессе собственной жизни. Но все, что навязано нам с детского возраста и приобретается в течение последующей жизни (воспитание, убеждения, ценности и т.д.), может быть изменено посредством внешней стимуляции» [22;180]. Действительно, осознающий себя человек способен к целенаправленному самосозиданию в соответствии с личным планом. И даже несмотря на то, что судьба будет вносить свои коррективы в этот процесс, вряд ли у нас есть основания отказать человеку в высокой потенции самоопределения.

Да, общие закономерности регламентируют нашу деятельность. Но в большей степени они актуальны на уровне нации, этноса. Житейский догматизм регламентируется не ими, а ограниченностью обывателей. Для наглядности можно провести аналогию с процессом зарабатывания денег. Он тоже проходит в соответствии с общими закономерностями, однако непосредственно количество денег, получаемых индивидом, в значительной степени все же зависит от него самого (а не от Трудового кодекса). В то же время, влияние общего есть везде, и настоящий текст, кстати, его не избежал. Ведь рассуждения, которые вы сейчас читаете, также опосредованы определенной (в данном случае, западной) культурной средой и выражают ее ценности – в частности, стремление к улучшению качества жизни и самоутверждению в обществе путем рационально выверенной деятельностной активности. Представителю дзен-буддизма эти цели показались бы бессмысленными, и он бы посмеялся над нами.

Для личности важнее скорее то, что степень ее свободы меняется в течение жизни, причем в сторону уменьшения. Чем долее мы прошли от рождения к смертному одру, тем меньший выбор мы имеем. Если молодой человек выбирает из сотен дорог (кем быть: множество специальностей – технических, научных, гуманитарных; с кем быть: на ком жениться и т.п.), то по прошествии времени у того же молодого человека выбор далеко не столь широк. Выражаясь образно, акт выбора подобен входу в нору – когда туда влез, дальнейшее изменение направления регламентировано внутренним расположением проходов в норе. И, к сожалению, никак нельзя, уподобившись лисице, ловко виляя задом, вылезти обратно. Например, выбрал некто стезю инженера – получил техническое образование (скорее всего, недополучив при этом общекультурных составляющих). Теперь его выбор ограничен уже в части трудоустройства – он находится в «норе» технической деятельности. Выбор конкретного места работы также отсекает варианты для последующих шагов: пошел работать в министерство – утратил квалификацию конструктора – сузил свое потенциальное. И так далее. К пенсионному возрасту выбор совсем невелик – жизнь детерминирована своей историей. Но не будем о грустном.

Отдельные рекорды в области физических достижений показывают, что возможности человека невероятно велики. Почему бы не предположить возможность аналогичных прорывов в области духовного? Да и для эффективного продвижения вперед, хотя и нужно осознавать свои ограничения, но верить полезно в нечто светлое и вдохновляющее, тем более, что оно тоже есть.

В начале настоящей работы мы уделили достаточно много времени процессу манипуляции обывателями, продемонстрировав, насколько обыватели зависимы и управляемы, не принадлежат себе. Однако что такое манипуляция? В абсолютном большинстве случаев это некий способ заставить человека сделать что-либо якобы по собственной воле, при помощи инструментов психологического характера. Ведь когда нас заставляют, например, отдать деньги под дулом пистолета, мы уже не скажем, что грабитель нами сманипулировал.

А теперь обратите внимание, что внешние и внутренние манипулирующие факторы по способу действия идентичны. То есть, другие люди манипулируют нами снаружи, наша личная история манипулирует нами изнутри, но на психическом уровне это совершенно эквивалентные сигналы (здесь я намеренно выражаюсь упрощенно, дабы не затмевать суть специальной терминологией). Да и еще бы им не быть эквивалентными, когда личная история в основной массе своих событий – это и есть результаты взаимодействия с другими людьми, отличающиеся от взаимодействий текущего момента лишь тем, что на линии времени располагаются раньше.

Какое значение это имеет в контексте нашего рассуждения о свободе? Дело в том, что при освобождении от собственных (внутренних) ограничений действует тот же механизм, что и при освобождении от ограничений внешних. Ключевая точка здесь – осознание. Когда человек осознает процесс, в который он вовлечен, он уже находится в шаге от того, чтобы им управлять. Это универсальный вывод, справедливый и для внешних, и для внутренних воздействий.

Например, если кто-нибудь занимался управлением эмоциями (не контролем, а именно управлением), то он знает, что еще не начав работу над собой, но уже изучив механизм возникновения эмоции, перестаешь переживать ее как нечто абсолютно истинное, что захватывает тебя. Наоборот, «смотришь в себя» и видишь – здесь сработала одна зацепка, вот здесь – другая, и так далее, и в результате оказывается, что это не процесс захватил тебя, а ты осознал процесс и сам решаешь, где ему подчиняться, а где – нет.

Таким образом, степень нашей свободы находится в наших руках. Это обыватель зависит от личной истории. Позитивный же маргинал – свободен. Проявляя творческое начало, продвигаясь по пути познания и осознания себя, он непрерывно расширяет границы собственной свободы. А что такое путь познания, почему он так важен для позитивного маргинала? Об этом мы поговорим в следующем разделе.

Глава 6. Основа позитивного маргинализма

6.1 Познание как путь

Прошло довольно много времени с момента начала нашего рассуждения. Мы уже обсудили имеющиеся основания к тому, чтобы человек начал двигаться в сторону позитивного маргинализма, рассмотрели цели и ценности, присущие этому пути. Далее мы осмыслили возможности и границы позитивного маргинализма, описали его основные качественные характеристики и даже коснулись потенциальных ограничений, с которыми может столкнуться ищущий свободы человек. Полагаю, все сказанное в сумме дает достаточное представление о сути и особенностях нашей концепции. Теперь тем, кому она близка, наверное было бы интересно узнать, какая конкретно дорога пролегает к позитивному маргинализму и что надо делать, чтобы по ней двигаться. Дальнейшее изложение осветит этот вопрос.

Следует иметь в виду, что позитивный маргинализм представляет собой жизненную стратегию, затрагивающую все основные сферы бытия. Понятно, что последние невозможно исчерпывающе описать не только в одной книге, но и в объемном многотомнике. Тем более, что потенциальные проявления индивидуальной свободы, за которую мы ратуем, даже в рамках одной концепции чрезвычайно многообразны. Поэтому наша задача состоит в том, чтобы найти некое идейное ядро, с необходимостью присущее позитивному маргиналу, то есть выйти на основополагающий уровень, который способен послужить отправной точкой для любых последующих вариантов развития.

Что же это за уровень? Это уровень человека познающего. Именно познание себя и мира является ключевой (отправной) точкой для последующего самостоятельного плавания в нем.

Рассмотрим этот аспект подробнее. Почему именно познание мы считаем ключевым моментом? Тому есть причины, и главная среди них та, что без него невозможна сознательная жизнь, которую мы пропагандируем. Ведь «сознательная жизнь» означает, что человек в своих суждениях и поступках исходит из понимания ситуации: понимания своих целей, понимания, почему и зачем он к этим целям стремится (а вдруг это не его цели, а лишь навязанные ему?), понимания того, как его цели соотносятся с активностью внешнего мира (находятся ли с ним в гармонии, противоречат ли ему, другие варианты) и каких последствий можно ожидать, если цели будут достигнуты. И так далее.

Несложно заметить, что все это предполагает, во-первых, знание и, во-вторых, развитые способности к рациональному рассуждению. Это совершенно необходимые вещи, хотя и не всегда достаточные – для эффективных действий требуется, например, интуиция и ряд других вещей, что мы также учтем в дальнейшем.

Однако эти вещи вторичны по отношению к познанию. Ту же интуицию мы будем понимать совершенно по-разному в зависимости от того, какими знаниями обладаем и какой доктрины придерживаемся. Например, материалисты объясняют интуицию опираясь на явление так называемого «неявного знания» – знания, которое человеком было когда-то получено, но в настоящее время им не осознается, находясь на периферии сознания. Сам человек может давно забыть, что он этим знанием обладает. Но в определенный момент, когда он наталкивается на проблемы, коррелирующие с содержанием неявного знания, последнее активизируется, результатом чего бывают внезапные озарения, дающие ключ к решению обдумываемого вопроса. То есть, материалисты полагают, что чудеса интуиции всецело связаны с такой, полученной когда-то периферийной информацией. В противовес им, тяготеющие к идеалистической доктрине объясняют интуицию как получение человеком ответа из неких информационных (идеальных) сфер – т.е. извне, а не из себя самого.

В данном случае неважно, кто в большей степени прав. Данный пример – лишь небольшая иллюстрация того, как наше видение мира вообще зависит от исходного багажа знаний (используемых моделей). Разностороннее знание позволяет видеть мир гораздо глубже.

Наше восприятие не является независимым. Когда-то считалось, что сознание подобно чистой доске («tabula rasa»), и на нее проецируются более или менее объективные сведения из внешнего мира (Джон Локк), формируя картину мироздания как бы «с нуля». Однако было это в семнадцатом веке. С тех пор многое изменилось. Дальнейшее развитие науки показало, что представления о сознании как чистой доске действительности не соответствуют, поскольку существует множество факторов, опосредующих познавательный процесс. Так, В.В. Ильин, задаваясь вопросом о начале познания, выделяет сразу несколько уровней его опосредованности. Не останавливаясь на таких вещах, как «сенсомоторный практический наглядно-действительный интеллект, сращенный с предметной активностью», и влияние на мыследеятельность языка, уделим внимание более актуальным в разрезе нашего рассуждения моментам.

Сознание не является чистой доской, а познание не начинается с ощущения. С ощущения начинается взаимодействие человека с реальностью, а в познавательной активности значима роль субъективных состояний. Воспринимаемое человеком всегда соотносится с имеющимся запасом мыслей и знаний, которые неизбежно присутствуют, опосредуется «концептуальными, операциональными, эмоционально-волевыми, коммуникативными, интенциональными комплексами. Понимание этого разрушает миф о живом созерцании как отправной точке познавательных отношений. Живое созерцание – химера, пущенная в наукооборот теми, кто некритически абстрагируется от реальной объемности, многомерности архитектоники и динамики человеческих познавательных самоосуществлений» [15;249-250].

Более наглядное описание нашего процесса восприятия можно найти у разработчиков НЛП (нейролингвистического программирования) Ричарда Гриндера и Джона Бендлера. Они называют этот процесс схемой тройного вытеснения, которая показывает, каким образом воспринимаемая человеком информация трансформируется, сокращается и видоизменяется под действием разных причин, в том числе и имеющихся пластов знаний и моделей мира. Рассмотрим ее.

На входе мы имеем некий массив сенсорных сигналов – то есть, информацию в форме, доступной для распознания нашими органами чувств. Первое вытеснение происходит, когда перцептивный аппарат отсеивает так называемый «сенсорный шум» – сигналы, не несущие в данный момент полезной информации. Их осмысление не производится, и, находясь в стороне от луча внимания, они переходят в бессознательное. Сенсорным шумом может быть что угодно – шум уличного движения за окном или негромкий разговор за соседним столиком в ресторане. Отметим, что такие сигналы моментально перестают быть сенсорным шумом, если их содержание приобретает значимость. Например, если один из говорящих за соседним столиком вдруг прекратил разговор о погоде и перевел внимание на вас, выразив намерение совершить агрессивные действия ввиду того, что ваше лицо ему пришлось не по вкусу. В таких ситуациях обычно то, что было сенсорным шумом, сразу оказывается в центре внимания.

Когда же бесполезные сигналы отсеяны, оставшаяся часть, названная полезным сигналом, поступает в смыслообразующий блок, где наделяется смыслом, о-смысляется согласно имеющейся у человека информации. По завершении этого процесса определенный объем воспринятой информации оказывается излишним, и происходит его вытеснение, на сей раз в подсознательное. Когда сигнал является речью, это вытеснение обусловлено еще и избыточной информацией – в разных языках степень избыточности различается (в русском она достаточно велика, в японском – меньше), но в любом языке есть. Избыточность повышает надежность передачи сигнала – если сенсорный шум силен и вы не расслышали часть сказанного, смысловые повторы в других частях помогут вам понять суть.

Следующий процесс – референция, то есть оценка осмысленного сигнала. Для этого необходим не весь комплекс восприятия, а только отдельные его параметры, по которым и производится оценка. Данный процесс весьма сложен, что, в частности, обусловлено подвижностью внимания, в свою очередь, связанной с изменением мотивации. В определенном смысле, в каждый момент времени мы сознательно воспринимаем только то, что оцениваем. Произведенная референция порождает третье вытеснение – устранение сигналов, в той или иной степени противоречащих оценке. Понятно, что протекание и результат оценки определяется уже имеющимся у субъекта знанием.

В результате на выходе из референтного блока информация оказывается неполной, причем настолько, что на ее основе затруднительно (а порой, невозможно) создать цельный образ воспринятого. Для восполнения существует процесс достройки, иногда называемый «галлюционированием», суть которого состоит в том, что все утерянные после ряда вытеснений компоненты заменяются при помощи продуктивной части перцептивного аппарата, иными словами, картина дополняется сконструированными в сознании элементами. Конструирование происходит на основе элементов моделей реальности, содержащихся в сознании.

Какое отношение имеют приведенные примеры к познанию как пути позитивного маргинала? На наш взгляд, самое непосредственное. Ведь фактически они иллюстрируют, что информация, поступающая в наше сознание, зависит от уже имеющегося его содержания. И следовательно, работая с содержанием сознания, мы изменяем восприятие в целом, обретаем разностороннюю картину мира, начинаем видеть новое. Возрастает уровень осознанности нашей жизни.

Вспомните пример с брачующимся трактористом. Используемые им модели, по которым он строит свое восприятие мира, не только примитивны и убоги, но и представлены в крайне ограниченном числе. Следовательно, ограничена и его свобода, открыты возможности для манипуляции им со стороны заинтересованных лиц. Иное, если человек (хотя бы в некоторой степени) осознает собственные предпосылки и модели восприятия. В таком случае перед ним открываются большие возможности по совершенствованию себя и эффективному взаимодействию с другими.

Постановка такой задачи самопостижения делает неизбежным переадресование к философским принципам, лежащим в основе нашего мировоззрения. Философская составляющая весьма плодотворна, и вот почему. Хотя людям, мало сведущим в философии, последняя представляется оторванной от реального бытия абстракцией, в действительности философия пронизывает нашу обыденную жизнь. Ведь изначально философские вопросы беспокоили каждого думающего человека. Кто я такой? Зачем я живу? В чем смысл моего существования? Каким должно быть гуманное устройство общества? Какой быть семье? Что такое справедливость? Что есть истина? Существует ли Бог? И так далее, и тому подобное. В определенном смысле, долг каждого развитого человека – найти для себя свой вариант ответов. (А что такое «долг», кстати?) И только лица, подобные описанному в самом начале нашего изложения трактористу, заранее знают все ответы (точнее, им так кажется), поскольку в качестве таковых используют примитивные шаблоны.

Но, несмотря на сарказм, здесь мы подошли к очень важному моменту. Откуда берут ответы не-трактористы? Вряд ли эти ответы целиком являются продуктом их собственного сознания – в таком случае все были бы гениальными философами, что очевидно не так.

Как мы показали в главе, посвященной свободе, многое человек перенимает из чужого опыта. А потому небезразлично, что это за опыт. Лучше всего воспринимать подпитку наиболее высокого качества. Где ее источник? Одним из источников такого рода опыта являются зафиксированные результаты мыследеятельности (философские книги, например). Даже не столько потому, что в определенной степени теория представляет собой обобщение практики, сколько потому, что человеческая мысль протекает по общим для всех людей законам. И поэтому пройденный кем-то путь размышлений может быть уподоблен реальному пути. Также, как выслушав рассказ человека, преодолевшего некую земную дорогу, можно узнать, что он видел, какие есть препятствия, как он пробовал их миновать и тому подобное, так и ознакомившись с чьими-то размышлениями о каком-то предмете, можно увидеть, какие к нему существуют подходы, какие есть проблемные моменты, какие решения их уже накоплены.

Ведь каждая концепция характеризуется своими возможностями и границами. И в том числе, имеет узкие места, которые мыслители пытаются преодолеть различными способами, но не всегда преодолевают. Например, в христианской теологии «узкое место» – это проблема зла, и вот почему. Бог изначально рассматривается как вездесущий, всеблагой и всемогущий. Но откуда тогда в мире берется зло? Ведь если «Бог допускает зло, он не всеблаг. Если он не воспрепятствует злу, он не всемогущ. Если он трансцендентен злу, он не вездесущ» [15;584]. Как ни пытаются религиозные мыслители выйти из этой ситуации, все равно проблема сохраняется в том или ином виде. Потому что присуща данному теоретическому полю, произрастает из него.

Другой пример. Немало современных эзотерических и близких к ним доктрин в своей основе имеет философию платонизма (правда, сам по себе этот факт известен их авторам не всегда). Но для практикующего читателя в любом случае лучше знать хотя бы в общих чертах платонизм, чтобы, во-первых, суметь опознать его, а во-вторых, понимать особенности, возможности и ограничения этой доктрины и делать соответствующие выводы для себя. Не будет знаний – не будет и самостоятельных выводов.

Кстати, платонизм существует уже тысячелетия. И за это время был весьма плодотворно исследован: обсужден, раскритикован, доработан. Впрочем, все перечисленные выше философские вопросы, как и многие другие, тоже существовали в течение тысячелетий, поскольку момент их возникновения совпадает с моментом появления мыслящих людей. И были также тщательно исследованы. Не вдаваясь в долгие размышления, присоединимся к мнению, согласно которому в житейской философии все, что в принципе возможно было сказать (подумать), когда-либо уже было сказано (подумано). Так что ничего принципиально нового изобрести нельзя.

Данное мнение представляется справедливым не только потому, что разделяется многими авторитетными профессионалами. Не сложно и самим найти к нему основания. По меньшей мере, для обычного человека.

Допустим, вы не являетесь профессионалом в философии, то есть не занимаетесь научной работой по некоей конкретной проблематике, хотя периодически читаете различные философские работы. Тогда не будет ошибкой предположить, что какой бы вопрос философского рода у вас ни возник, в мире уже существовал кто-то, кто им тоже задавался, но при этом посвятил ему больше времени и обдумал его лучше. Вас просто что-то заинтересовало, а был человек, для которого поиски ответа на заинтересовавший вас вопрос являлись смыслом жизни. Ну или хотя бы темой диссертации. В результате этот человек тщательнейшим образом исследовал данный вопрос, пережил, пропустил через себя и записал результаты своих исследований. Наверное, для вас это небесполезная информация. Чтобы не делать одну и ту же работу дважды, а вместо этого потратить усилия на продвижение вперед, целесообразно сначала изучить сделанное в этой части другими.

Помимо непосредственного обогащения собственного сознания, данный путь дает и другие преимущества, позволяя не только определенным образом позиционировать собственное мировоззрение и более полно видеть его сильные и слабые стороны, но и лучше понимать других людей. В принципе, выслушав рассуждения человека, всегда можно найти аналог (модель) его рассуждений в философской литературе. Для обычного человека достаточно будет современного четырехтомника «Истории философии». Таким образом, вы получаете возможность как бы «подниматься» над ситуацией, поскольку оказываетесь способным видеть модели мышления других, что позволяет вам не только быть более эффективным в диалоге, но и до некоторой степени предсказывать ход их размышлений.
<< 1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 >>
На страницу:
11 из 15