Мистер Эго. Как жить в обществе и быть свободным от общества?

Данные тезисы станут нагляднее, если мы рассмотрим подробнее, как функционирует механизм понимания. Для иллюстрации воспользуемся разработками А.А. Ивина – автора многих увлекательных книг и учебных пособий, связанных с логикой. Не вдаваясь в излишние для наших целей детали, в частности, не выделяя особенности понимания поведения, природы, языковых выражений, сконцентрируемся на существенном. Существенное с нашей точки зрения – это идея о том, что всякое понимание происходит путем соотношения наблюдаемого с имеющимся в сознании образцом. Поскольку «понимание связано с усвоением нового содержания, включением его в систему устоявшихся идей и представлений», то какое-либо явление «становится понятным, как только удается убедительно подвести его под некоторый общий принцип или образец» [12;227,230].

То есть, в процессе понимания происходит, условно говоря, обращение к имеющемуся массиву знаний и представлений, обобщенных идей, а само понимание определяется как оценка «на основе некоторого образца, стандарта, нормы, принципа и т.п. Соответственно, пониматься может все, что имеет такой общий образец, начиная с индивидуальных психических состояний, «детского лепета», «Гамлета» и критики разума» и кончая явлениями неживой природы» [12;231,232]. Таким образом, то, для чего в сознании не обнаруживается образца, понято быть не может.

То есть, понимание происходит дедуктивно – путем выведения частного из общего. Например: «Травоядные животные не употребляют в пищу черепах. Корова – травоядное животное. Значит, корова не питается черепахами». А.А. Ивин отмечает, что «дедуктивный характер объяснения и оправдания не всегда нагляден и очевиден, поскольку наши обычные дедукции являются до предела сокращенными. Мы видим плачущего ребенка и говорим: «Он упал и ударился». Это – дедуктивное объяснение, но, как обычно, крайне сокращенное. Видя идущего по улице человека, мы отмечаем: «Обычный прохожий». И в этом качестве он понятен для нас. Но за простой как будто констатацией стоит целое рассуждение, результат которого – оценка: «Этот человек таков, каким должен быть стандартный прохожий». Всякое слово, обозначающее объекты, достаточно тесно связанные с жизнью и деятельностью человека, сопряжено с определенным стандартом, или образцом, известным каждому, употребляющему это слово. Языковые образцы функционируют почти автоматически, так что рассуждение, подводящее вещь под образец, скрадывается, и понимание ее в свете образца кажется не результатом дедуктивного рассуждения, а неким внерефлексивным ”схватыванием”» [12;233].

Сказанное выше не означает, что мы считаем такую трактовку понимания единственно верной, исключая тем самым любые другие варианты. Естественно, существуют и иные подходы. Но наличие других подходов не тождественно их равнозначности, поскольку важно отдавать себе отчет в том, по какому сценарию развиваются события в большинстве случаев. В этом свете описанный механизм является приоритетным. Хотя понимание и может проявляться иначе, например, в виде внезапного прозрения, схватывания сути проблемы, «сводить к «озарениям», «инсайтам» или «прозрениям» всякое понимание – это все равно, что сводить работу художника над картиной к нескольким завершающим мазкам, придающим ей особое звучание и цельность» [12;242].

Для нас описанный выше подход важен по следующим причинам. Дело в том, что если во многих случаях понимание работает как подводка под образец, то чем больше в нашем сознании образцов, тем сильнее способности к пониманию. А познавательная активность есть один из хороших способов приумножить количество образцов, а следовательно, сделать свое понимание более многогранным, полным и богатым, открыть себе возможность понимать большее – поскольку для большего количества жизненных ситуаций оказывается возможным найти схему.

Не будем перечислять всех возможных преимуществ глубокого понимания, поскольку полагаем, что они не нуждаются в дополнительных доказательствах. К тому же, их множество. Причем среди них есть и не относящиеся непосредственно к высокой познавательной деятельности, а имеющие житейскую отдачу. Например – способность спокойно воспринимать и не осуждать людей. Вот всего лишь одна иллюстрация.

В психологии существует направление, гордо именующее себя «наукой соционикой». Основная идея состоит в допущении наличия неких структур, формирующих поведение индивида по всем основным векторам его деятельностной активности. Данные структуры называются психотипами и являются более фундаментальными, чем характер человека. Всего психотипов 16, они объединяются в соционические квадры, а люди, относящиеся к двум соответствующим друг другу психотипам, составляют дуальные пары. Перечисленное выше довольно подробно объясняется и сопровождается аргументацией, претендующей на теоретический уровень.

Честно говоря, на мой взгляд, ценность этой аргументации сомнительна, а убедительность невелика, но для нас важно другое. Книги по соционике содержат весьма подробное описание психотипов, по видимому, основанное на наблюдениях за реальными людьми. И эти описания сделаны весьма качественно. Читая их, отмечаешь, что вот этот человек в какой-то своей части соответствует одному психотипу, а вон тот – другому. Обычно в человеке проявляют себя примерно три психотипа (эти наблюдения расходятся с выводами соционики). По своей структуре психотипы представляют собой модели поведения личности и ее потенциальные возможности: «логика соотношений», «волевая сенсорика», «интуиция времени», «деловая логика» и другие. Например, один человек будет чрезвычайно пунктуален и нетерпим к любой непунктуальности, относясь к потере времени по чьей-либо вине так же, как к обсчету или обману в магазине. Другой, напротив, неспособен быть точным и соблюдать графики, поскольку у него слабая интуиция времени. Это особенности их психологического устройства, которые в принципе поддаются изменению при соответствующей работе над собой и влиянии внешней среды, но все же накладывают свой отпечаток.

Знание соционических моделей, вне зависимости, кстати, от адекватности самой соционики, весьма полезно, потому что позволяет не осуждать людей. Ибо если вы понимаете, какому психотипу соответствует тот или иной человек, то вам не только ясны возможные направления его действий (и, кстати, их способы), но и понятны ограничения, что от этого человека требовать можно, а что – бессмысленно. Вам также ясно, что в ряде случаев глупо на него обижаться – это все равно, что обижаться на кошку, которая съела дома очередного попугая. Природа у нее такая.

Соционические психотипы – случай частный, но идея, которую мы проиллюстрировали с их помощью, верна и для других ситуаций. Результаты познавательной деятельности формируют наше мировоззрение и создают модели, определяющие видение как самого себя, так и других людей, и мира в целом. Все это вместе взятое – один из эффективнейших ключей к выбору наиболее плодотворной стратегии жизни, выработке собственных адекватных (правильных) реакций, самосозиданию и самосовершенствованию.

6.2 Познание как соответствие тенденциям нашей эпохи

Сказанное выше относится к внутреннему миру личности, совершенство которого представляется нам весьма важным. Но параллельно с этим, важно также, чтобы внутренние устремления человека корреллировали с тенденциями внешнего мира. Если то, что человек делает, не только правильно с локальной точки зрения, но и находится в гармонии с генеральными тенденциями развития общества в настоящий момент времени, то он движется вперед в ритме (а то и на гребне) прогрессивной волны, что всегда легче и эффективнее, нежели идти, преодолевая ее сопротивление. В этом свете актуален вопрос о современных тенденциях.

Воздерживаясь от глубокого погружения в социологию и экономику, отметим справедливые на наш взгляд выводы экономиста Е.В. Гильбо, изложенные им в книге «Россия в постиндустриальном контексте». Суть состоит в следующем.

В процессе развития цивилизации происходит смена укладов, связанная с развитием техники и изменением социального устройства. В начале, приблизительно до XVII века, было аграрное общество, основанное на сельском хозяйстве и добыче полезных ископаемых. Это так называемый первичный сектор экономики. Затем приобрел значение вторичный сектор – когда появилась перерабатывающая промышленность. Интересно, что, по свидетельству Е.В. Гильбо, «осознание этого далось человечеству с большим трудом. Еще в середине XVII века наиболее влиятельная экономическая школа – физиократы – утверждала, что добавленная стоимость создается лишь в первичном секторе, а вторичный сектор осуществляет только перераспределение богатств и по сути паразитирует на первом» [27;10].

В ХХ веке получил свое развитие третичный сектор экономики – производство услуг, технологий, программ и прочих нематериальных благ, а в последнее десятилетие прошлого века на первые роли вышел четвертичный сектор, к которому относят производство фундаментальных результатов и формирование уровня квалификации работников. Предполагается, что в дальнейшем возможен и пятеричный сектор, «связанный с формированием мотиваций».

Первая тенденция, которая логически вытекает из изложенного, состоит в том, что в плане социальной эффективности в данный момент времени (в данную эпоху), на коне оказывается тот, кто контролирует актуальный в данный момент сектор экономики. Так, в древние времена наибольшим весом обладали землевладельцы, получавшие большие доходы за счет продажи народу права пользования своей землей. В индустриальную эпоху на первое место вышли «владельцы заводов, газет, пароходов». Для постиндустриального (информационного) общества характерно влияние тех, кто владеет информацией и знанием и распределяет их. Примечание автора: когда я читал Е.В. Гильбо в 2000 году, я не до конца понимал, за счет чего растет влияние тех, кто владеет информацией и распределяет ее – не было наглядных примеров. И лишь почти через 20 лет увидел вполне яркие подтверждения. Скажем, Яндекс-такси. Компания не владеет таксомоторами, не нанимает на работу персонал (работают ИП), не осуществляет перевозки, и в широком плане у нее вообще ничего нет. Однако именно Яндекс диктует условия и цены тем, кто реально оказывает услуги. Потому что он владеет информацией и распределяет ее. И именно у него – реальная власть. И сколько бы ни бастовали таксисты против политики Яндекса, многого они не добьются – информационная власть не у них.

Вторая тенденция – в том, что неактуальный сектор экономики является убыточным. Так, даже в западных странах, где в изобилии имеются современное оборудование и совершенные технологии, где даже в деревнях мало пьющих и много трудолюбивых мужчин, сельское хозяйство сегодня убыточно практически везде и дотируется государством. Сходная ситуация начинает складываться и в чисто индустриальных промышленных отраслях.

Сказанное позволяет сделать вывод, что ориентация на знание в наше время весьма актуальна, и служит хорошим базисом укрепления социального положения индивида.

В этой связи интересны также мысли Элвина Тоффлера, изложенные им в книге «Метаморфозы власти». Он анализирует феномен власти, исходя из того, что сама по себе она не хороша и не плоха, но является необходимым элементом бытия людей.

Какие составляющие власти являются главными? Традиционно их три: насилие, богатство и знание. Однако, в разные эпохи (разные стадии развития человечества) степени влияния этих составляющих различались. В доиндустриальную эру доминировало насилие, как в больших, так и в малых масштабах. Например, ремесленный мастер с нескрываемым удовольствием применял телесные наказания в виде нанесения побоев своему подмастерью. Тогда этот способ стимулирования трудовой активности был действительно самым эффективным – потому что роль денег еще была невелика. Развитой промышленности не существовало, больших городов тоже, крестьянство обеспечивало себя всем необходимым самостоятельно, в режиме натурального хозяйства, деньги значили мало.

Когда зародилась экономика, названная Тоффлером экономикой «фабричных труб», ситуация изменилась – роль денег существенно возросла, и они стали более важным звеном в обеспечении власти, чем насилие. Одновременно власть приобрела и большую гибкость, потому что возросло ее качество – ведь в отличие от насилия, деньги позволяют создавать не только негативные стимулы, но и позитивные.

Настоящее время характеризуется доминированием власти знаний. Сегодня «знание перестало быть приложением к власти денег и власти силы, знание стало их сущностью» [43;40]. Качество власти знаний еще выше, чем власти денег. «Власть высокого качества – это не просто возможность дать затрещину. Не просто возможность сделать по-своему, принудить других делать то, что хочется вам, даже если они предпочитают иное. Высококачественная власть предполагает значительно большее. Она предполагает эффективность – достижение цели с минимальными источниками власти. Знания часто могут использоваться для того, чтобы заставить другую сторону полюбить вашу последовательность операций при выполнении действия. Они могут даже убедить человека в том, что он сам придумал эту последовательность» [43;37]. Выше, в процессе рассуждений о зависимости обывателя, мы уже видели иллюстрации данному тезису.

Такое смещение в сторону власти знаний неудивительно. Современный мир, и так уже достаточно непростой, продолжает усложняться. И это усложнение идет не только по всем очевидному направлению создания новой техники. Как исследователь, в прошлом специализировавшийся на теории социотехнических систем, могу свидетельствовать, что в информационном обществе возникают принципиально новые эффекты, явления и проблемы, связанные, в частности, с тем, что сложные, комплексные системы приобретают качества, не сводимые к сумме качеств их отдельных частей, демонстрируют нелинейное поведение, собственную логику развития. В каком-то смысле, наш искусственный мир сегодня надо исследовать так же, как когда-то люди исследовали мир естественной природы, ибо он становится все более многозначен и все менее понятен. А для эффективного взаимодействия со сложным, саморазвивающимся миром необходимы развитые способности, глубокие знания и высокая квалификация.

В прикладном измерении данная тенденция выражается в росте спроса на высококвалифицированных специалистов. Одновременно, по ряду прогнозов, ожидается резкое снижение потребности в работниках средней квалификации. Нужда в низкоквалифицированных кадрах не иссякнет, однако они не будут «в цене». Дело в том, что лиц, выполняющих примитивные работы, хотя и можно, но обычно экономически невыгодно заменять автоматами – как раз потому, что такого рода труд оплачивается весьма низко.

По этим причинам, если нацеливаться на перспективу, то совершенствование себя в общеинтеллектуальном и профессиональном планах актуально уже сегодня. А в России – особенно, потому что хорошо образованных людей у нас немного. По данным РИА «Росбизнесконсалтинг», сегодня только 15% взрослого населения России имеет оконченное высшее образование. Причем, что интересно, число россиян, прошедших через тюрьмы, также составляет около 15%. По данным того же источника, «для воплощения экономики знаний число работников с высшим образованием или с научными дипломами должно составлять 60–90%» (данные начала 2000-х).

Если брать в расчет не только наличие диплома, а еще учитывать, насколько высока квалификация, то и без того безрадостная картина будет еще мрачнее. По официальной информации Министерства труда, численность работников высшей квалификации в России составляет 5% от экономически активного населения, тогда как в Германии этот показатель достигает 56%, в США – 43%. [13.02.2003, Известия.Ru]. И хотя сейчас в нашей стране лучше жить лавочнику, чем, скажем, физику, все может измениться, и при росте востребованности образованных людей возникнет их нехватка. Соответственно, на коне окажется тот, кто своевременно озаботился повышением своего образовательного уровня.

Примечания автора: редактируя текст спустя почти 20 лет после его написания могу дополнить сравнительно свежим примером. За эти годы я оставил научную работу и сделал определенную карьеру в бизнес-сфере, связанную со стратегической аналитикой. Так вот, возглавляя аналитический департамент в серьезной компании, я сталкивался с острой проблемой поиска квалифицированных кадров. Найти квалифицированного аналитика, который может системно мыслить и при этом описывать результаты своих изысканий грамотным русским языком, оказалось очень затруднительно. На зарплату в 110 тыс. рублей (что для 2010-х гг. было очень неплохо) соглашались лишь те, кто не подходил нам. Изредка появлялись и те, кто подходил, но они просили от 250 тыс. руб. в месяц, что уже не могли потянуть мы.

Таким образом, исходя из общих тенденций, можно заключить, что движение по пути познания в настоящее время соответствует ритму эпохи, и познающий человек будет находиться в гармонии с окружающим миром, что, безусловно, облегчит его дорогу.

6.3 Внутренняя польза познания

Выше были описаны принципиальные моменты, показывающие почему мы считаем познание базисным элементом в деле достижения состояния позитивного маргинализма. Наряду с ними существуют и менее фундаментальные, но тоже важные следствия пути познания. Одно из них – это развитие интеллектуальных способностей человека.

Не только хорошее знание логики помогает развить способности к грамотному рассуждению. Необходима еще и обычная практика – то есть, постоянная тренировка. Кто-то использовал метафору, назвав комплекс интеллектуальных способностей человека «мышцей мысли». На мой взгляд, это очень удачное сравнение. Действительно, если говорить о теле, то сила человека зависит от его мышечной массы. При этом не все рождаются равными – один человек может оказаться изначально, по своим природным данным, намного сильнее другого. Но природные данные – всего лишь точка отсчета. Вынося за скобки крайние случаи, справедливо утверждать, что дальнейшее физическое состояние напрямую зависит от его тренировки в этом направлении.

Тело человека, занимающегося спортом или тяжелым физическим трудом, развивается, тело сидящего целый день за монитором – деградирует. Поэтому запросто может статься так, что через годы изначально более сильный человек безвозвратно утратит свое преимущество, оказавшись слабее недоразвитого в прошлом соперника. В этом плане интересен пример одного зарубежного актера, который, имея намерения продемонстрировать возможности тела и будучи при этом самым обычным человеком, за короткое время превратился в классического культуриста, накачавшись «до безобразия». Что интересно, в целях продолжения эксперимента в скорости он вернулся к нормальному состоянию, быстро избавившись от избыточных мышц. В обыденной жизни больше известны примеры, когда вместо мышц человек приобретает неохватное брюхо, от которого уже не избавляется.

Сходные по сути процессы характерны и для интеллектуальной активности. Да, люди рождаются с разным умственным потенциалом. Но опять-таки, если вынести за скобки крайние случаи (то есть, сверхталантливых и полных дураков), дальнейшее развитие способностей зависит от самого человека, определяется тем, чем он занимается. Мне доводилось наблюдать выпускников одного вуза, которые на момент окончания своего учебного заведения находились приблизительно на одинаковом уровне умственного развития. Однако через несколько лет трудового стажа указанная «одинаковость» исчезла. Тот, чья работа требовала постоянного интеллектуального напряжения, освоения новых знаний, ушел вперед. И наоборот, тот, кто занялся примитивной (хотя и достаточно прибыльной в постсоветское время) деятельностью, деградировал.

Данное правило универсально. На другой стороне земного шара директор по научной работе Государственного института психиатрии Нью-Йорка, психиатр Дональд Ф.Клейн сделал следующие наблюдения: «Вы действительно думаете, что средний рабочий Apple не более находчив, чем средний рабочий Макдоналдс? Высшее руководство Макдоналдса может быть столь же ловким, как и высшее руководство Apple (хотя я сомневаюсь в этом), но доли работающих в этих компаниях, от которых требуется высокий уровень IQ (коэффициент интеллекта) и символическая профессия, существенно различны» [43;105]. И это естественно, так как торговать гамбургерами и создавать компьютерные системы –совершенно разные вещи.

Хорошо, когда развитию способствует тот род деятельности, которым человек и зарабатывает себе на жизнь. Но так бывает не всегда, и особенно в постперестроечной России, когда работа, требующая высокой интеллектуальной отдачи, зачастую оплачивается куда ниже, чем такой отдачи не требующая. Переход от России постперестроечной к России «поднимающийся с колен» ситуацию нисколько не улучшил, а местами и усугубил. Если для поддержания надлежащего уровня жизни человеку приходится заниматься трудом относительно примитивным, то параллельная познавательная активность ему совершенно необходима.

В любом случае плодотворно занятие наукой. «Ценность того, что человек некоторое время строго изучает какую-либо строгую науку, покоится отнюдь не на результатах этого изучения: ибо последние по сравнению с океаном явлений, заслуживающих изучения, составляют бесконечно малую каплю. Но это дает прирост энергии, способности к умозаключениям, силы выдержки; человек научается целесообразно достигать цели. В этом смысле для всяких позднейших занятий весьма ценно быть некоторое время человеком науки» [30;376]. Хотя и результаты изучения тоже небезынтересны.

Поэтому путь, названный нами путем познания, очень полезен, поскольку не просто обогащает человека знаниями, но и постоянно развивает его способности, вырабатывает навыки рационального применения своих знаний.

Но это не единственное его положительное следствие. Живя в прагматичном, алчущем успеха и прибыли мире, поневоле начинаешь считаться с его требованиями. Вот и мы, рассуждая о познании, в большей степени концентрировались на «материальных дивидендах», которые оно может нам принести. Но не следует забывать, что кроме этого путь познания является неисчерпаемым источником радости, которая способна наполнить наш внутренний мир ни с чем не сравнимым удовольствием.

«Почему познание, стихия ученого и философа, связано с радостью? Во-первых и прежде всего, потому что он при этом сознает свою силу, т. е. на том же основании, на котором доставляют удовольствие гимнастические упражнения, даже без зрителей. Во-вторых, потому что в процессе познания человек одолевает старые представления и их носителей, становится победителем или по крайней мере мнит себя таковым. В-третьих, потому что благодаря даже малейшему новому познанию мы чувствуем себя выше всех, считаем себя единственным существом, знающим истину. Таковы три важнейших основания удовольствия, но имеется еще много второстепенных оснований, смотря по натуре познающего» [30;374-375].

Действительно, возможно найти еще много других оснований. Интересный пример: описывая свое обучение у Дона Хуана, Кастанеда говорит о людях, потерявшихся в параллельных мирах. Эти миры подкупали уникальной возможностью познания, которое столь увлекало практикующих, что они не возвращались обратно. Вне зависимости от нашего отношения к фактологической части подобных рассуждений, суть, отражающая притягательность познания, сохраняется. В любом случае познавательная активность привносит в нашу жизнь положительный эмоциональный фон.

Несмотря на всю очевидность, не каждому обывателю ясен этот аспект. Зачастую человеку ординарному представляется, что своими действиями, например, покупкой нового автомобиля, он создает себе радость, а некто, сидящий в библиотеке, зря тратит свое время. В действительности же не столь важно, какой именно материальный фактор создал требуемое эмоциональное состояние. И в этом смысле «богатый мало чем отличается от бедного. И тот и другой подвержены душевным страданиям. И тот и другой могут быть счастливы. Один – получая удовольствие от кругосветного путешествия на яхте, другой – одинаково радуясь пойманному в болоте карасю. Первый будет горевать об обесценившихся акциях золотодобывающего рудника, второй – о разбившейся бутылке водки» [22;274].

Хотя, если говорить о высоких материях, различия все же имеются. Представляется, что восторг исследователя, генерируемый в процессе результативного удовлетворения собственного любопытства, ярче, богаче и утонченнее, чем наслаждение жизнью далекого от познания рыночного спекулянта, довольно похлопывающего себя по сытому урчащему брюху. И зачастую именно кайф, приносимый познанием, заставляет исследователя двигаться дальше, даже порой отказываясь при этом от некоторых материальных благ.

6.4 Проблемы познающего в постсоветских условиях

Наше обсуждение процесса познания проходит, в основном, с точки зрения пути человека к совершенству, что вполне согласуется с поставленными задачами. Но не исчерпывает их, поскольку нами еще была заявлена цель гармоничного самоутверждения в обществе, неразрывно связанная с приобретением определенного социального и материального уровня. Поэтому посмотрим, как путь человека познающего способствует достижению этой цели.

Такой вопрос возник, к сожалению, не случайно. Дело в том, что говоря о преимуществах познания (и образования как его составляющей) в целом, нельзя не коснуться одного негативного аспекта, присущего России и, видимо, вообще постсоветскому пространству.

Как ни печально это признавать, в настоящее время хорошее образование, широкий кругозор, наличие глубоких знаний не гарантируют их обладателю ни достойного заработка, ни высокого социального положения. И, более того, порой их наличие вызывает дополнительные затруднения. Поэтому необходимо остановиться на этом вопросе несколько подробнее, чтобы разобраться в сути проблемы и предложить оптимальное решение по, скажем так, «увязке» пути познания и социального роста.

Следует подчеркнуть, что ситуация, сложившаяся в нашей стране, противоестественна. Противоестественна, по меньшей мере, с точки зрения прогресса культуры, науки и технологии. Западные страны достигли своего исключительно высокого культурного, экономического, военного потенциала в первую очередь за счет развития науки и техники. А потому не удивительно, что в западном мире увеличение знаний человека неизменно сопровождается и повышением его материального уровня и, как правило, социального статуса. Интересна статистика доходов граждан США, показывающая, что сумма, которую человек зарабатывает за свою жизнь, существенно зависит от уровня его образования. «В 1992 году в США работник с дипломом колледжа мог заработать на протяжении всей своей карьеры на $600000 больше, чем специалист, получивший лишь среднее образование. Обладатель докторской степени (примерно соответствующей нашей кандидатской – Д.П.) зарабатывал на $1600000 больше выпускника колледжа и на $2200000 больше обладателя среднего образования» [27;11].

Но это на Западе. В России ситуация иная. В целом, наличие диплома или ученой степени никак не свидетельствует о том, что ваша зарплата будет высокой. Есть, конечно, исключения – отдельные специальности оцениваются неплохо. Например, в Москве на момент написания данного текста это касается юристов, программистов, представителей некоторых экономических специальностей (при том условии, что им удалось трудоустроиться в процветающие коммерческие структуры). Однако общая картина остается неприглядной. Например, средняя зарплата ученых в России, по некоторым данным, на 30% ниже средней зарплаты, которая и сама по себе невысока. Уровень зарплаты в науке в 2002 году составлял в среднем 60-100 долл. в месяц, при том что средняя месячная оплата труда ученых в США, например, составляет 5-8 тыс. долл. «В соответствии с государственной тарификацией профессор, доктор наук (17-й разряд) получает в РФ ежемесячно менее 100 долларов; доцент, кандидат наук – около 60 долларов, а молодой ученый-аспирант – 20 долларов. Аспирант должен кормить себя и семью на 70 центов в день» [Советская Россия 24.06.03]. Что, кстати, не удивительно – ведь «общий объем ассигнований на развитие науки в 2003 г. составляет 1,3 млрд. долл. Это почти в 2 раза меньше годового бюджета Кембриджа» [Советская Россия 24.06.03].

Выше были приведены данные для первой половины двухтысячных годов. Сегодня, к сожалению, изменились лишь цифры в абсолютном выражении, а общая картина осталась прежней. Конечно, в ней тоже есть изменения, только они не к лучшему. Например, ректор Института Бизнеса и делового администрирования на одной из своих лекций отметил, что если в 90-х годах был очень высок конкурс на бизнес-ориентированные факультеты, а на факультеты, связанные с госуправлением народ шел неохотно, то в двухтысячных ситуация поменялась до наоборот: на факультеты госуправления конкурс огромный, на бизнес-направлении – свободно. Я преподавал в другом институте, но студенты (в силу своего положения и молодости более откровенные, чем ректор), говорили примерно о том же. Они не стесняясь обсуждали, какого размера взятку надо дать, чтобы быть назначенным на должность в той или иной структуре, лучше всего – в так называемых «правоохранительных органах», и за какой период коррупционными способами удастся вернуть вложения. На мой взгляд, система только ухудшается, укрепление в стране вертикали власти не привело к укреплению законности и порядка. Точнее, установило собственный порядок – теперь, если вы в вертикали, можете даже безнаказанно убивать на тех, кто ниже вас по положению – и вам ничего не будет. Например, на дорогах – таких случаев множество. На западе – не так. Я там жил. Там вместо вертикали – закон и порядок, обязательные для всех, вне зависимости от места в социальной иерархии. Практика показывает, что те, кто не жил на западе, как правило, не осознают масштабов различий. Но не будем углубляться в политику, это другая тема.

Возвращаясь к обсуждаемому вопросу нужно отметить, что в настоящее время размер дохода в большей степени зависит не от образования и квалификации сотрудника, а от места, где он работает. Важно место географическое – не секрет, что зарплата в Подмосковье (не говоря о других регионах) существенно ниже, чем в Москве. Но еще важнее, так сказать, место юридическое – под ним понимается работодатель. Именно этот аспект является определяющим в величине заработка. Работая в богатой коммерческой компании даже на неказистой должности, вы можете за месяц получать больше, чем иной профессор за год. При этом вам не нужны ни сверхспособности, ни особые знания. Часто обязанности работников подобных заведений примитивны – отправить факс, рассчитать цену, вычислить наценку, принять товар, оформить документы, собрать информацию по рынку. Для таких трудов не только не требуется высшего образования, но и десятилетку-то заканчивать не всегда обязательно.