Откупоривая тайну. Приключения со смыслом

– Ребята, тут идти минут пятнадцать от силы! Я знаю: через площадь Гагарина, далее по проспекту Ленина прямо и там правее!

– Сергей, а вы тут уже бывали? – поинтересовался Саша.

– Нет, я перед отъездом на «Яндексе» посмотрел! Мы ведь специально с Яном такой отель выбирали, чтобы посреди ночи такси не искать, а пешком дойти! Так что давайте, ребятки, вперёд! – и Сергий, подобно коммунистическому вождю, показал рукой в сторону вокзального здания.

Возникло некоторое замешательство, так как требовалось понять, сможет ли диакон идти сам и везти при этом свой чемодан. Решили попробовать, но, повернувшись к ограждению, неожиданно увидели, как на прислонённый к ограде диаконовский чемодан задрал ногу невесть откуда взявшийся бродячий пёс и поливает его весёлой струёй.

– Аццкая кобелина! – с искренней обидой в голосе выругался диакон.

Теперь уж точно чемодан пришлось тащить ему самому. Впрочем, дело пошло лучше. Свежий воздух взбодрил духовника, и его способность к самостоятельному передвижению усилилась: хотя и качаясь, он пошёл сам и поволок за собой свой чемодан на колёсиках.

Правда, в самом здании вокзала снова возникло замешательство: свернув с верного направления, Сергий запутался. Он озирался в поисках нужного указателя, но его не было видно. Пассажиры с московского поезда уже успели разойтись, и Сергий искал, у кого бы спросить дорогу – в середине ночи вокзал обезлюдел. Наконец мимо них проскочил какой-то субтильный молодой человек.

– Подскажите, пожалуйста, как пройти на площадь Гагарина, – обратился к нему Сергий, но вопрос прозвучал в удаляющуюся спину. Видимо, чувак испугался пьяной компании, в особенности хари Ящура и раскачивающегося диакона, и решил ускориться. Впрочем, дверь в середине коридора, куда он надеялся утечь, оказалась закрыта, и парень засуетился в поисках другого пути отступления.

– Попробуй ты его позвать! – Сергий ткнул пальцем Ящура. – Только деликатно!

Ящур уже приоткрыл рот, чтобы обратиться к парню, но требование по поводу деликатности заставило его задуматься. Несколько секунд он пребывал в зависшем состоянии, а потом, поняв, что ещё немного, и тот уйдёт вовсе, хриплым голосом гаркнул:

– Эй, ты! Иди сюда, пёс!

Парень боязливо оглянулся, оценил взглядом сначала Ящура, затем возможные пути к выходу и, осознав низкую вероятность успешного бегства, робко подошёл к Ящуру.

– Не ссы! – немного смягчённым тоном попытался ободрить его Ящур. – Мы тут малость приблудили. Как на площадь Гагарина выйти?

– А, так это вы, ребята, не туда свернули! Вам вон куда надо! – парень искренне обрадовался, что прямо сейчас бить его не будут.

Петрозаводская пауза

Скоро вся компания прибыла в отель. Заказанная услуга «ранний заезд» позволила поспать ещё несколько часов до утра, а при желании и дольше – впереди было ещё два полноценных дня. Вообще, в Петрозаводске им предстояло сделать пересадку – дальнейший путь они продолжали на электричке. Но Ян с Сашей ещё на этапе предварительного согласования плана категорически настаивали, что в этом городе нужно провести хотя бы пару дней. Сергию пришлось согласиться, хотя из-за такого туризма он нёс лишние расходы по оплате отеля за себя и своих помощников, причём расходы, никак не связанные с целью поездки. Друзья не знали точно, как эта цель формулировалась в официальных документах, но Сергий ехал с командировочным удостоверением, а значит, требовалось и отчет писать.

Так или иначе, Сергию пришлось уступить, и они сняли три номера в удобно расположенной гостинице «Северная». Ян с Сашей остановились в одном номере, Бордячий и Ящур – в другом, а Сергий – в отдельной комнате. Саше гостиница понравилась, а Яну нет – путешествуя по США, он уже успел привыкнуть к другому уровню сервиса. Но, будучи человеком оптимистичным, он радовался и здесь:

– Зато тут можно курить! Прямо в номере! А в Америке теперь на улицу гоняют!

Ящур тоже радовался возможности курить в номере. Правда, проходя через холл, он прищурился и сгруппировался, заметив табличку «Caution! Slippery floor!». Английского Ящур не знал, но слово slippery запомнил хорошо, когда в первый раз ездил за границу. Естественно, как реальный русский мужик, он поехал не в Париж с его Лувром, а в Шарм-эль-Шейх с его «всё включено». Там, уже поддав, он так же проходил через холл, на подобную табличку внимания не обратил и в результате приложился так, что на звонкий удар его затылка об дорогой кафель пола повернулись все сотрудники reception. С тех пор он и выучил слово slippery, а заодно и слово caution.

Получив ключи от номера, все отправились спать, договорившись встретиться в девять утра на завтраке. Правда, Ящур предупредил, что не придёт:

– Нам поспать надо, а город – чего его смотреть? Город – он и есть город! Одни дома!

– Правильно! – поддержал его диакон. – Туризм – это пиндосы придумали, западная это штука, а значит – бесовская! Истинно русский человек – он к земле тяготеет, к природе! Он туризмом не занимается! Он, если время есть, помолится в тишине, о душе позаботится, а так, чтобы ехать куда-то, смотреть какие-то развалины, какую-то там архитектуру – это не для нас! Это католики всякие по чужим странам шатаются, высматривают чего-то!

Ян хотел возразить диакону, но махнул рукой и пошёл спать. В конце концов, заниматься туризмом действительно лучше без этих персонажей. Поэтому в девять на завтрак пришли только Ян, Саша и Сергий.

Первые двое вполне выспались, так как рано легли в поезде и ещё поспали в гостинице. Сергий в поезде не спал, но, судя по виду, успел достаточно восстановиться за несколько часов утреннего сна. А судя по аппетиту – ещё и изрядно проголодаться.

Он был весел, шутил, затеял разговор с двумя женщинами за соседним столиком, в результате которого к середине завтрака они переместились за их столик. Им было лет по тридцать – тридцать пять, они оказались командированными из какого-то проектного института. «Умеет, он, однако, вести беседу, сцуко!» – отмечал про себя Ян. И правда, Сергий проявлял непривычные для священнослужителя живость, позитивный энергетический настрой, остроумие и находчивость. Он легко подхватывал любую тему, подбрасываемую его собеседницами, с ходу поддерживал, расширял и даже украшал её и быстро передавал слово обратно, чтобы собеседница могла достаточно высказаться о том, что её интересовало. В результате завтрак стал затягиваться, и Саша с Яном, вежливо попрощавшись, пошли по своим делам.

День предстоял насыщенный. Попробуй осмотри такой город за два дня, к тому же пользуясь общественным транспортом! Пусть по сравнению со многими городами в западных странах, имеющими тысячелетнюю историю, Петрозаводск ещё молод, однако по российским меркам он вполне исторический: называть его городом повелела своим указом Екатерина Вторая аж в 1777 году!

Тем не менее основные места друзья посмотреть успели. В первый день они до позднего вечера шастали по местным достопримечательностям, особенно им понравился Парк современной скульптуры на Онежской набережной. Второй день потратили на экскурсию в музей-заповедник «Кижи». Туда они хотели позвать с собой диакона, хотя и не были уверены, сможет ли он купить весьма дорогие билеты, но диакон сам разрешил их затруднение, исчезнув с раннего утра.

Вечером они вернулись в свой номер уставшими, но довольными. Побросав вещи, друзья пошли искать своих церковных коллег, чтобы согласовать завтрашний отъезд.

Сергия застали в номере – бодрого и весёлого. Ян заметил у него на столе пару коробок дорогих шоколадных конфет, две бутылки хорошего красного вина и французский сыр нескольких видов. «Опять по бабам сбирается!» – подумал Ян. Довольный Сергий не стал слушать их рассказ про Кижи, предложив обсудить экскурсию завтра в дороге.

– Электричка в 11:53! – гордо заявил он, показав вытащенные из борсетки билеты.

Ян с Сашей, спросив про стоимость проезда, отдали сколько с них причиталось. Билеты, правда, Сергий снова убрал в борсетку, сказав, что до отъезда будет хранить у себя.

– Пойдём-ка лучше проведаем нашу братию! Как они там? Всё ли у них в порядке?

Саша задумался, зачем Сергий возит с собой в командировки таких сотрудников, о которых всё время надо беспокоиться, как бы они не выкинули какой штуки, но спросить постеснялся.

Дверь в номер диакона и Ящура была не заперта. Оба постояльца лежали на кроватях, при этом Ящур смотрел спортивную телепередачу, а диакон пытался читать богословскую книгу.

Оглядевшись, Сергий увидел, что по стульям сушится церковное облачение диакона, и нахмурился.

– Что произошло?! – строго спросил он, пристально глядя тому в глаза.

Под таким взглядом диакон затруднялся врать и занервничал. Видно было, что оправдываться ему не впервой и, возможно, он даже давал какое-то обещание, которое не выполнил.

– Что ты вперился, Серёга! – извиняющимся тоном заблеял он. – Ну омочился я немного в воде морской!

– В какой морской? Тут тока Онежское озеро! – Сергий заподозрил, что диакон опять по пьяни что-нибудь отчебучил. – Я ведь предупреждал: мы не на отдыхе, а в ответственной командировке! И нам никак нельзя куда-то вляпаться, потому как сперва хотя бы нужно добраться до места назначения!

– Озеро… – с задумчивой мечтательностью произнёс диакон, привставая на локтях, и вдруг оживился. – Вот-вот! Озеро! О нём и речь! Ты, Серёга, не беспокойся – тут всё в порядке, ничего страшного!

– А что нестрашного? – Сергий продолжал строго смотреть на диакона, но тот не отвечал.

Тогда Сергий ещё повысил голос и потребовал:

– Диакон Иван Евграфович Бордячий! Что с вами произошло? Почему ваше облачение мокрое? Где вы были?

– Мы? – удивлённо приподнял брови диакон. – Мы? Да так… Видишь ли, погулял я малось по торговым рядам, посмотрел на шмотьё западное, на жратву их басурманскую, на компьютеры всякие, и скорбь меня взяла – в какую бесовщину впал народ! В общем, расстроился Иван! С расстройства Евграфыч выпил бутылку водки, а потом, чтобы освежиться, Бордячий пошёл по парапету Онежской набережной, но нечистый наслал порыв ветра, и диакон, покачнувшись, упал! В море упал, то есть в это самое твоё озеро! Ну и намокла одёжа моя! Ветры тут, знаешь, – у-у!

– Понятно, – успокоился Сергий. – А какого ж черта ты в рясе попёрся в город? Джинсы не мог надеть?

– Э, Серёга, обижаешь! – диакон заулыбался, поняв, что на этот раз большого разноса не будет. – Так ведь народ уважительнее относится! Сейчас православие в моде! И бандиты в церковь ходят, и ворьё чиновничье! Иду в рясе – ощущаю к себе почтение! Не то в джинсах!

– Ну ладно, пёс с тобой, лежи, сохни! Но смотри: к моменту отъезда чтоб был в форме! А то без тебя уедем! Второй раз тебя на себе не попрём!

– А кто меня пёр-то? Я всю дорогу сам прошёл! И из поезда сам выбрался бы, если бы вы меня не тащили! – обиделся диакон.

– Да ладно тебе, это я так! – примирительно сказал Сергий.

Сергий не любил, когда диакон надевал рясу без нужды, и неспроста: когда у диакона кончалась наличность, а происходило это регулярно, он надевал поверх рясы коробку со щелью и ходил, собирая деньги на строительство храма в каком-то селе Тульской губернии, подло снесённого в своё время большевиками. Деньги он потом пропивал, хотя если собрать удавалось достаточно, то некоторый процент действительно приносил в приходской общак. Сергий, конечно, понимал, что в целом Бордячий – человек порядочный, а виной всему его необоримое пристрастие к алкоголю, возникшее у него вследствие особенностей богослужебного устава, предписывающего диакону допивать кагор после евхаристии, и это пристрастие сильнее моральных установок диакона. Но тем не менее он считал недопустимым обманывать граждан и если успевал поймать диакона за руку, то безжалостно выгребал собранные деньги, и они действительно отправлялись в фонд строительства и реставрации храмов.