Откупоривая тайну. Приключения со смыслом

– Да, – пришлось согласиться Яну. – Даже самый справедливый закон не будет работать в несправедливой стране, где деньги или связи позволяют безнаказанно творить зло!

– Ага… Вот и думай теперь, как жить!

– Я уже подумал! Я живу в США! Там и близко такого нет! Законы строгие, но обязательные для всех. Там – порядок!

– А я вот в США не смогу жить! Я здесь привык!

– А ты там был?

– Нет!

– А откуда тогда знаешь, что не сможешь?

– Ну как? Я всю жизнь в церкви служу, господу молюсь, ношу несу посильную, чаркою её скрашиваю… Что же мне делать в США?

– Ладно, коллеги! – прервал их Сергий, с размаху хлопнув по плечу Яна. – Устроили, блин, дискуссию! Нас мужики, считай, с того света вытащили! Так что надо сегодня хотя бы поляну накрыть! Отметить!

И он обратился к сотрудникам:

– У вас как, ребята, есть время?

– На это дело время найдём! – растянулось в улыбке лицо старшего. – Я доложу, что сопровождение сохраним до завтрашнего утра! И нет проблем!

– Отлично! – обрадовался Сергий. – Тогда сейчас организуем поездку в магазин, ночуем здесь, завтра вы снимаете сопровождение и возвращаетесь к себе, а мы съезжаем на другую квартиру – нам нашли пару комнат поближе к метеориту!

На военном уазике Ян вместе с Ящуром поехали в магазин. Отсутствовали они долго, но и затарились изрядно. Чего только не было в их пакетах! Бухла и закуси, казалось, хватило бы на пару взводов солдат – проживание на подворье существенно сэкономило средства экспедиторов, и теперь не грех было потратиться. Торжественный молебен, который Сергий хотел отслужить во славу их чудесного спасения и во здравие их спасителей, пришлось отложить до лучших времён – предстоял грандиозный пир.

Проигнорировав правила проживания на подворье, пир устроили прямо в комнате экспедиторов. Пусть там было тесно, но ведь душевность компании куда важнее обывательского комфорта. Разве что маленькое окошко не обеспечивало должной вентиляции и по комнате плавали клубы дыма, аж щипало глаза. Зато табачный дым потеснил затхлый запах убогого строения. Ликование продолжалось довольно долго, в итоге, к удивлению Саши, к ночи большая часть закупленного оказалась не только выпита, но и съедена. Точнее сказать, сожрана. Была ещё идея сыграть в карты, но, поскольку колоды ни у кого не нашлось, а будить настоятеля по этому поводу было не комильфо, насытившаяся компания разошлась спать.

Ян и Саша выпили больше обычного. Больше обычного и больше их обоих выпил и диакон, осиливший две пол-литры водки и четыре с половиной бутылки пива. Из-за этого он опять почти утратил способность к прямохождению. По всей видимости, частично нарушилась и способность к пространственному ориентированию – по крайней мере, грохот упавшего тела в коридоре сообщил, что диакон, пойдя в туалет, повернул не направо, а налево. Обычно за диаконом присматривал Ящур, но теперь он крепко спал, довольно урча сытым брюхом. Саше очень не хотелось вставать, но и бросать товарища в трудном положении он не привык. Покряхтев несколько минут, Саша нехотя потянулся и принялся нащупывать босыми ногами вьетнамки, когда бодрым грохотом очередного падения диакон объявил, что не нуждается в помощи, ибо нашёл верный путь к гальюну, изменив направление движения на противоположное.

Обратно он подозрительно долго не возвращался, и Саша опять забеспокоился, предложив Яну сходить поискать товарища. Но тому тоже было лень подниматься с кровати, и он уговорил Сашу подождать ещё немного. Ян оказался прав – минут через десять заскрипела дверь и в подсвеченном тусклой коридорной лампочкой дверном проёме очертились два силуэта: один, что повыше, бородатый, другой, пониже, в тюбетейке. Причём второй держал первого за шиворот – это узбек приволок диакона к месту ночлега.

Узбек пытался что-то объяснить, но понять его объяснения не удалось – во-первых, он был то ли пьян, то ли накурен и говорил неразборчиво, во-вторых, глядя на диакона, он непрерывно смеялся, а в-третьих, плохо владел русским языком. Случившееся объяснил сам диакон.

– Открываю я дверь, а там – хари басурманские! Думаю, захватили наш номер, пока я до сортиру ходил! Я к ним обращаюсь: нехристи, истинно глаголю – выскребайтесь, падлы, из обители моей! А они ржут как лошади!

Ян с Сашей тоже расхохотались.

– Оказалось, перепутал я дверь, к гастарбайтерам попал! – уже извиняющимся тоном закончил диакон и, завалившись на покрывало, отключился, не потрудившись раздеться.

Саша с Яном собрались, наконец, тоже отойти ко сну, однако возникло одно затруднение. Организм диакона, получив мощную дозу спиртного вкупе с огромным количеством разнообразной и часто несовместимой между собой еды, говоря словами Яна, «воспердел яко оглашенный!». С перерывами не более нескольких секунд диакон исторгал газы, вонючие настолько, что впору было думать о химической атаке. Разбудить его не получалось, а окошко вентиляцию обеспечивало плохо. Открывать дверь в коридор тоже не хотелось – вдруг завалятся накуренные узбеки поржать над диаконом? Пришлось засыпать под свирепые рулады и трели, рождаемые на свет задницей сего многострадального духовного лица, уткнув носы в подушки.

Прощание с настоятелем

На следующее утро каждый проснулся в своём состоянии. Сергий и Ян чувствовали себя лучше всех, вполне бодро, Саша – чуть хуже, но тоже ничего, Ящур – неважно, а диакон – совсем неважно. Сотрудникам тоже нездоровилось. Они быстро собрались и уехали. В свою очередь, Ящур и диакон занялись поправкой здоровья, благо на это дело припасли некоторое количество бухла.

Позавтракав остатками со вчерашнего, принялись собирать вещи – Олива звонил, обещал заехать ближе к обеду. Ящур и диакон, однако, озарились новой идеей: раз сопровождение снято, они должны взять на себя вопрос охраны от бандитов, и, пока остальные собираются, им следует заступить на пост. Сергий подозрительно посмотрел, как Ящур расчехляет свой многозарядный карабин, а диакон прихватывает со стола закусь к початой бутылке водки, однако возражать не стал. Впрочем, всем стало спокойнее, когда небритые «воины», дыша перегаром, удалились для первичной рекогносцировки местности. Не то чтобы надеялись на защиту, но по крайней мере собираться никто не мешал.

Когда все чемоданы были полностью упакованы, а комната – подметена и прибрана, образовалась бестолковая пауза: Олива задерживался, обещал быть только через час, вещи и еда уже убраны. Сергий хотел предложить всем вместе пойти в храм и помолиться, как вдруг с улицы грохнул выстрел, потом ещё один. Бледнея, он вскочил и, не сказав ни слова, пулей умчался на улицу. Ян с Сашей побежали следом.

На заднем дворе они обнаружили диакона, сжимавшего в руках ещё дымящийся карабин. Рядом стоял растерянный Ящур, а на земле трепыхалась в агонии разнесённая в куски курица.

– Что вы тут устроили?! – грозно спросил Сергий, хотя в голосе его чувствовалось явное облегчение.

– Мы это… Извиняй, короче, Серёга! – развёл руками диакон. – Труйня вышла!

Не получив внятного ответа, Сергий вопросительно повернулся к Ящуру.

– Контролировали мы периметр! – отрапортовал тот. – Потом Ванька повздорил с петухом – тут, видишь, куры пасутся, да так повздорил, что едва не пришил! Выстрелил в него, почти в упор, но не попал, а вот в курицу случайно попал! – и, уже обращаясь к диакону, продолжил: – Дробью надо было стрелять, олух! А ты – разрывными! Теперь из неё бульон-то не сваришь!

– Какой бульон? Какой дробью?! – заорал пришедший в себя Сергий. – Хозяйскую птицу спортили! А ну убирай карабин!

– А что он меня клюнуть хотел? Бог Отец завещал человеку господство над всякой тварью, а этот – возроптал! – диакон обиженно показал на уцелевшего петуха.

– Ко-ко-ко! – грозно подтвердил тот. Обеспокоенный вторжением в его владения, он зорко посматривал то одним, то другим глазом на компанию, гордо потряхивая алым хохолком.

Саша невольно засмотрелся на петуха – красавец! В его краях водились петухи в основном либо белые, либо чёрные. А с этого можно было писать картину – в утреннем солнце он блистал великолепием ярких красок: широкий золотистый воротник как бы накрывал выпуклую грудь цвета «тёмный металлик», чёрно-белые в нижних частях крылья оттенялись огненно-рыжим верхом, тёмно-зелёный с вкраплением белых перьев хвост слегка напоминал павлиний… Так бы и любовался на эту важную птицу! Но созерцание пришлось прервать. Стали подтягиваться служители подворья, а куры, наоборот, разбежались. Саша с Яном предпочли вернуться в «номер» – им не хотелось улаживать чужие проблемы.

Проблемы Сергий уладил сам, заплатив за курицу деньгами. К тому времени прибыл и Олива, начали грузить вещи. Саша уезжал с лёгким сердцем – на подворье он чувствовал себя некомфортно. Служители казались ему злыми, неприветливыми, их служба Господу никак не наводила на мысли, что это именно тот Бог, который есть Любовь. По всей видимости, испытал облегчение и настоятель, с недоверием относившийся к компании странных, пьющих, курящих, непонятно чем занимающихся людей, за которыми к тому же охотятся местные бандиты и которые, по его мнению, сами весьма агрессивны, что подтверждал и конфликт с петухом. Если бы не указание по церковной вертикали, он никогда бы их не впустил. Поэтому и провожал беспокойную компанию он с нескрываемым облегчением.

Высказав традиционные добрые напутствия, настоятель немного помялся и добавил:

– А вообще, будьте осторожны! Опасные вы люди: хача на вокзале отдубасили, потом в лес с бандитами поехали, и там чёрт знает что произошло, но четыре трупа и шесть тяжело раненных, теперь вот курицу грохнули ни с куя!

«Мы ещё и сектантам в Москве назвездюляли!» – подумал Саша, но от высказывания воздержался.

Впрочем, и на новом месте их временного проживания нашлись свои трудности – пришлось жить с хозяевами, что не очень удобно. Хозяева, правда, были людьми сравнительно приличными – молодые родители с тремя детьми примерно трёх, восьми и десяти лет. Главу семейства тоже звали Сашей, но он предпочитал имя Саня. Саня имел профессию маляра, отчего сильно страдал, так как спрос на его услуги в посёлке приближался к нулю, а больше он ничего делать не умел, и ему часто приходилось ездить вахтовым методом в Петрозаводск или даже в Питер, чтобы хоть немного заработать. Города он не любил – там он страдал от одиночества и поэтому, а также из-за наличия круглосуточных магазинов сильно пил. Его жена Маша пыталась кое-как подрабатывать, но и у неё возможности были ограниченны – как вследствие отсутствия образования и специальности, так и вследствие троих детей. Саша обратил внимание, как активно матерились дети. Диакон тоже отметил этот момент: «Дюже дети у них матюкливые!»

Впрочем, они не собирались проводить время, сидя дома. Стояла задача побыстрее собрать достаточное количество камней. Теперь дело пошло быстрее. Вооружившись молотками и зубилами, экспедиторы наоткалывали от метеорита гору камней, при этом сам метеорит как будто нисколько не уменьшился в размерах. Кроме этого, собрали часть камней, что валялись вокруг, а ещё, найдя у реки похожие с виду камни, собрали в некотором количестве и их. Это придумал Сергий – на всякий случай. Он не уточнил, какой именно случай имел в виду, но с ним не стали спорить – понятно, если вновь появятся некие силы, типа сектантов, которые наедут и потребуют камни, можно будет отдать им поддельные.

Фактически сбор камней завершился на следующий день, и стало ясно, что пора возвращаться, так как цель экспедиции оказалась неожиданно скоро достигнута. Для этого требовалось купить обратные билеты из Петрозаводска в Москву.

Кроме того, Ян хотел обсудить план дальнейших действий с Сергием. В первую очередь, его интересовало, оставит он их теперь в покое или нет. Но ещё больше ему хотелось опробовать генератор хронополя, заряжая его разными камнями. Правда, блок питания раскокали чёрные во время ночной бойни, а без него путного эксперимента могло не получиться, но Ян не удержался и решил хотя бы раз попробовать от аккумулятора.

Как ни странно, основательнее всех к эксперименту готовился Ящур. Захватив два кастета, он хотел взять ещё и карабин, но Ян категорически возражал. Аргументы про личную безопасность его не убеждали.

– Нравственный долг учёного не пустые слова! – горячо говорил он. – Идя на хроно-пространственные эксперименты, мы сознательно принимаем на себя риск! Мы не можем вмешиваться в прошлое, потому что последствия таких действий недостаточно изучены! Поэтому – никаких карабинов! Учёный должен быть готов к самопожертвованию!

Сергий его осторожно поддержал, в результате Ящуру разрешили взять только кастеты – в конце концов, даже если он кому и съездит по роже, в масштабах истории это будет пренебрежимо малым воздействием.

Начало эксперимента прошло как и в прошлый раз. Капсулу стало покачивать, но покачивало недолго, и скоро перед собой они увидели прихожую их же дома, расположенную через комнату от них.

– Сань! – недовольным голосом крикнула Маша. – Ты ботиночки-то Вовке одень!

Саня стал надевать сыну ботиночки, но тот сопротивлялся. Саня приговаривал:

– Ботиночки надо одеть! Как же без ботиночек-то?! Вот дедушка поехал к дяде Ване в деревню, пошёл на пруд рыбки половить, а по пути его гусь ущипнул – здоровенный такой гусак! На следующий день дедушка идёт, смотрит, тот же гусак – га-га-га, га-га-га – расхаживает гордо, cукa! Дедушка не струсил, сзади незаметно подкрался, да как угребёт копытом прямо в срaку! Ух для-я! – на лице Сани отобразились неподдельные испуг и изумление. – Гусь на кyй улетел к грeбeням и с тех пор дедушку стороной обходил. А всё почему? Потому что дедушка ботиночки одел! Босой ногой разве можно так втрездocхать?!