Путешествие к Арктуру

– Я не бросаю слов на ветер. Если ты можешь совершить это чудо, я согласен, раз и навсегда.

– Ну что ж, пусть пока это будет так, – печально сказала Тайдомин.

Они продолжили свой путь. Сначала, из-за обвала, Тайдомин, казалось, затруднялась найти правильную дорогу, но после долгих блужданий они в конце концов выбрались на другую сторону вновь образовавшейся пропасти. Еще немного позже, в небольшой рощице, покрывавшей миниатюрный изолированный пик, они встретили человека. Он отдыхал, привалившись к дереву, и выглядел усталым, страдающим от жары и подавленным. Его молодое безбородое лицо выражало необыкновенную искренность, во всех же остальных отношениях он казался смелым и закаленным юношей интеллектуального типа. На голове торчали густые короткие волосы соломенного цвета. У него не было ни сорба, ни третьей руки – по-видимому, он не был уроженцем Ифдона. Однако лоб его обезображивали целых восемь глаз различного размера и формы. Они располагались парами, и когда одна пара использовалась, это было заметно по особому блеску – в то время как остальные оставались тусклыми, пока не приходила их очередь. В дополнение к этим верхним глазам он обладал и двумя нижними, но они были пусты и безжизненны. Эта необычная батарея глаз, поочередно оживавших и умиравших, придавала юноше внешность, вызывающую какое-то тревожное ощущение напряженной умственной деятельности. Вся его одежда состояла лишь из подобия кожаной юбки. Маскаллу показалось, что это лицо ему знакомо, хотя, несомненно, он никогда не видел его раньше.

Тайдомин предложила ему положить труп, и они оба присели в тень отдохнуть.

– Расспроси его, Маскалл, – сказала она довольно небрежно, кивая головой в сторону незнакомца.

Маскалл вздохнул и, не вставая с места, спросил вслух:

– Как тебя зовут и откуда ты?

Человек несколько мгновений изучал его, сначала одной парой глаз, затем другой, затем третьей. Потом он обратил свое внимание на Тайдомин и рассматривал ее еще дольше. Наконец он ответил сухим, смелым, нервным голосом.

– Я Дигран. Я пришел сюда из Маттерплея. – Цвет его постоянно менялся, и Маскалл неожиданно сообразил, кого этот человек ему напоминает. Он походил на Джойвинд.

– Видимо, ты идешь в Пулиндред, Дигран? – с интересом осведомился Маскалл.

– По правде сказать, да, если смогу выбраться из этой проклятой страны.

– Ты, наверно, знаком там с Джойвинд?

– Она моя сестра. Я сейчас направляюсь туда, чтобы повидаться с ней. А что, ты ее знаешь?

– Я встречался с ней вчера.

– Тогда как тебя зовут?

– Маскалл.

– Я скажу ей, что встретил тебя. Это будет наша первая встреча за четыре года. Она здорова и счастлива?

– И то, и то, насколько я могу судить.

– Ты знаешь Пейно?

– Ее мужа – да.

– Но откуда ты? Я не видел раньше никого, похожего на тебя.

– Из другого мира. А где Маттерплей?

– Это первая страна за Топящим морем.

– Ну и как там – как вы развлекаетесь? Те же вечныеу бийства и неожиданные смерти?

– Ты болен? – спросил Дигран, – Кто эта женщина, и почему ты следуешь за ней по пятам, как раб? Мне она кажется безумной. Что это за труп – почему ты повсюду таскаешь его за собой?

Тайдомин улыбнулась.

– Я слышала, про Маттерплей говорят, что, если посеешь там ответ, тут же вырастает обильный урожай вопросов. Но почему ты нападаешь на меня без всякой причины, Дигран?

– Я не нападаю на тебя, женщина, но я тебя знаю. Я смотрю в тебя и вижу безумие. Это не имело бы значения, но мне не нравится, что такой разумный человек, как Маскалл, попался в твои грязные сети.

– Я думаю, что даже вы, умники Маттерплея, иногда ошибаетесь в людях. Однако я не спорю. Твое мнение, Дигран, для меня ничто. Отвечай на его вопросы, Маскалл. Не ради него – а потому что твоей женственной подруге будет несомненно любопытно узнать, почему тебя видели с мертвецом на плечах.

Губа Маскалла отвисла.

– Ничего не говори своей сестре, Дигран. Вообще не упоминай моего имени. Я не хочу, чтобы она знала о нашей встрече.

– Почему?

– Я не желаю – разве этого недостаточно?

Дигран казался бесстрастным.

– Мысли и слова, – сказал он, – которые не соответствуют реальным событиям мира, считаются самым позорным в Маттерплее.

– Я не прошу тебя лгать, лишь хранить молчание.

– Скрывать правду – это особая разновидность лжи. Я не могу выполнить твое желание. Я должен рассказать Джойвинд все, раз я это знаю.

Маскалл встал, и Тайдомин последовала его примеру. Она коснулась руки Диграна и странно посмотрела на него.

– Этот мертвец – мой муж, а убил его Маскалл. Теперь ты понимаешь, почему он хочет заставить тебя молчать.

– Я догадался, что здесь что-то нечисто, – сказал Дигран. – Неважно – исказить факты я не смогу. Джойвинд должна знать.

– Ты отказываешься считаться с ее чувствами? – бледнея, сказал Маскалл.

– С чувствами, которые расцветают на иллюзиях и чахнут и умирают на реальностях, считаться не стоит. Но чувства Джойвинд не таковы.

– Раз ты отказываешься сделать то, что я прошу, по крайней мере, возвращайся домой, не встречаясь с ней; эта встреча доставит твоей сестре мало удовольствия, если ты принесешь ей такие новости.

– Что за странные отношения между вами? – спросил Дигран, глядя на него с внезапно возникшим подозрением.

Маскалл несколько смутился.

– Боже праведный! Не сомневаешься же ты в своей сестре? В этом чистом ангеле?

Тайдомин мягко коснулась его.

– Я не знаю Джойвинд, но кто бы она ни была и на кого бы она ни походила, я знаю следующее – ей больше повезло с другом, чем с братом. А теперь, Маскалл, если ты действительно ценишь ее счастье, тебе придется сделать какой-то решительный шаг.

– Я и собираюсь, Дигран, я прерву твое путешествие.

– Если ты замышляешь второе убийство, ты, без сомнения, человек не простой.