Сказки про ведьмака

– Не надо! – из глаз аниматора брызнули слёзы, а охотник на секунду замер, – Это всё тварь! Она меня заставляла! Я просто больной человек! Меня нельзя в ад!

Олег одним прыжком достиг своей дичи и поднял толстячка за шею:

– Я тоже просто человек, но я тебя вижу насквозь, – ведьмак свободной лапой ухватился за толстый отросток, на котором уже почти вырос новый паук, и рванул в стороны.

Василий визжал. Ведьмак разорвал его на две части: остатки человечности и прогнившая сущность. Охотник ещё раз ударил огнём, сжигая полностью ещё агонизирующую Скверну.

– Ну что ж… – Олег посмотрел на Василия – от него остались лысая голова на толстой шее. От живота и ниже всё было парализовано.

– Теперь можно тебя сдать ментам, – улыбка ведьмака открыла несколько кривых клыков, – Сегодня я нажрался Скверны сверх всякой меры.

Голос Олега становился всё более чистым, похожим на человеческий, менялся и его облик.

– Я просто не смогу казнить тебя и остаться собой. Ты слишком… – Олег удовлетворённо заметил, что аниматор узнал его – дар видеть в темноте ещё не покинул Василия, – Ты слишком… Слишком… Урод…

Кот потёрся о ноги:

– Там женщина…

– Да… Ей нужна помощь…

Олег прошёл вперёд и снова едва удержался на ногах – от жертвы исходил смрад ужаса и обречённости. Она свыклась со своим положением и сейчас смаковала минуты покоя. Ведьмак осторожно развязал кляп и вынул изо рта тряпки, прошёлся рукой по коже, покрытой синяками и ссадинами, вкачивая заживляющую силу. Женщина смирилась с участью и не дёргалась, не съёживалась, ожидая очередной порции боли или последнего удара. Аниматор душил её до потери сознания, заливал из трубочки воду в нос, потом откачивал, потом повторял.

– Ты будешь жить, – тихо произнёс Олег, – Я выведу тебя наружу. Я другой человек.

Женщина дёрнулась, вздрогнула. Она боялась верить. Теперь это с ней навсегда. Олег развязал ей ноги и руки, поднял и понёс к выходу. Только сейчас он заметил, что в подвале было жарко и душно. "Снаружи холодно," – подумал ведьмак и завернул ношу в куртку аниматора, снял его обувь.

Двор освещался только несколькими окнами, но женщина, привыкшая к темноте, щурились и часто моргала. Олег поставил её на асфальт и помог надеть чересчур большие ботинки.

– Вы должны мне пообещать, что никому не скажете, что я тут был, хорошо?

Женщина кивнула.

– Зачем вы меня спасли? – губы в запёкшейся крови едва двигались, звук выходил тихим.

– Я случайно узнал и не мог позволить ему делать это, – ведьмак набрал 112, – Алло, девушка? Тут из двора какие-то крики, стоны! Пишите адрес!

Закончив разговор с диспетчером, Олег ещё раз взглянул на женщину, чтобы убедиться сможет ли она дождаться помощи.

– Я должен идти.

– Спасибо, – жертва снова становилась человеком, начинала думать, чувствовать. Её внутренняя сила развернулась, получив подпитку надеждой.

Ведьмак скользнул сначала в обычную темноту, а потом слился с тенями и провалился в мир вечных сумерек. Он наблюдал, как приехали машины скорой помощи и милиции. Пока люди в светло-синей униформе оценивали состояние и ставили уколы, парни в тёмно-синих костюмах с погонами обследовали подвал и выволокли наружу аниматора. Олег оставил в нём ровно столько силы, чтобы тот не стал инвалидом и получил свою пожизненную клетку.

Аниматор подслеповато щурился, силясь снова увидеть глазами паука, но не мог. От безжалостного охотника на людей ничего не осталось, кроме трусости, жалости к себе, уверенности в своей уникальности и невероятного желания жить.

Олег забрался на крышу. Ему хотелось, чтобы ветер обдул с него несуществующую в реальности вонь подвала.

– Привет, – Егор улыбался, сидя верхом на трубе.

– Давно тут? – Олег подставил лицо промозглому ветру и прикрыл глаза.

– А ты не заглядывал в его детство? Я успел как раз, когда его вели в машину, – Блондинчик цокнул языком, – Детство самое обычное, почти как у нас с тобой. Только он успел побыть пионером один год.

– Ты можешь сразу сказать суть? – Олег был абсолютно спокоен, его не раздражала привычная манера друга говорить долго и многосложно.

– Родителям некуда было его девать, чтобы пахать в две смены, и Васька очень много времени был один. Представь голодные годы перестройки, трёхлетний ребёнок все ночи и все выходные с глухой старенькой бабушкой… Ему не у кого было учиться чувствовать и сочувствовать.

– Ты его оправдываешь?

– Нет. Ты всё сделал правильно… Только ты – ведьмак. Ты обязан ведать, как рождаются чудовища, чтобы проводить профилактику, и чтобы реже приходилось за ними охотиться по кровавым следам.

Они ещё постояли, глядя на город сверху вниз, и помолчали, обдумывая случившееся. Наконец Олег произнёс:

– Давай по домам! Завтра я должен хорошенько поработать, чтобы получить первый свой выходной в Питере.

– Как хочешь его провести? – спросил Егор.

– Может в музей сходить или в театр? Мне этого хотелось ещё в прошлый приезд.

– Не будешь против нашей компании?

– Конечно нет. Мне уже пора принять Кирилла и участвовать в его жизни, а не только в создании.

Егор долго смотрел на друга и наконец произнёс:

– Что-то тебя делает мудрее с каждой минутой. Даже жутковато.

– Это я от пережитого. Высплюсь и стану как раньше.

В весенней ночи на крыше раздался смешок, а потом от лёгких шагов едва заскрипели и попеременно прогнулись несколько листов жести, обозначая движущихся по границе нашего мира ведьмаков. Никого не было видно.

Глава 7

– Ты никогда не задумывался, чем должна кончиться эта история? – Блондинчик потягивал сок из коробки и жмурился от ярких лучей заходящего солнца, проникающих сквозь окна автобуса.

– Какая история? – удивился Олег. Егор молчал уже с полчаса, и вопрос застал охотника врасплох.

– Твоя история. Вот в книжках и фильмах все супергерои или находят своё место в мире, становятся частью существующего порядка, или сгорают в попытках сделать мир частью себя.

– Я не супергерой.

Егор внимательно осмотрел друга, приподнял подол его куртки:

– Да… Ни плаща, ни маски, а главное трусов поверх трико нет… Да… Ты не супергерой.

Олег поправил одежду и проворчал: