Сказки про ведьмака

– Я не герой, – подумав, спросил, – Мы куда? Выходной. Хотели же культурно отдыхать сегодня.

– Мы в культурное место, на выставку высокохудожественных картин, – Блондинчик подмигнул, – Там сегодня открытие новой экспозиции!

Автобус покачался, входя в поворот, и подъехал к остановке.

– Пора, – бросил Егор, ловко просачиваясь сквозь пассажиров.

Олег неуклюже выбрался на свежий воздух и огляделся по сторонам.

– А ты знаешь, что тут рядом дом Раскольникова? – спросил Блондинчик, – Пошли покажу.

– Там типа музей?

– Там табличка, – Егор хихикнул, – Что в этом доме жил Родька, которого придумал Ф. М. Неподалёку есть ещё Сонечкин.

Ведьмаки дошли до пересечения двух улиц, Егор ткнул пальцем в небольшую скульптуру и под ней табличку:

– Родька тоже задавался глобальными вопросами… Как и ты.

– Это намёк на что-то? – Олег пытался найти внутри себя какие-то эмоции к этому месту, но ему было всё равно.

Егор помотал головой:

– Не-а.

– Тогда пошли.

Блондинчик провёл друга по улице и остановился перед входом в небольшой (по меркам полей, лесов, заводов и фабрик) закуток между домами, оформленный с претензией на вкус. Внутри находились площадки, излучающие пафос, торгующие гламуром в виде фастфуда, сувениров, просто обманчивым чувством собственной важности посетителей. Пространство содержало множество лестниц, как символ движения вверх, дешёвый символ вседоступной элитарности с возможностью посмотреть с предельной для города высоты крыш на снующих внизу.

– Нам сюда? – Олег скептически огляделся.

– Сюда-сюда, – ответил Блондинчик скороговоркой, – Только не в жральни, а в зал для фотоэкспозиций.

Егор ловко нырнул в дверку, просочился по коридорам и выскочил в большое помещение, Олег едва успевал за ним и, оказавшись под ярким белым светом, замер, щурясь и быстро поворачивая голову из стороны в сторону.

–– Не робей, ты ж не гей! – Егор хихикнул. Блондинчику показалось, что друг смущён, но это была ярость. Не обычная для Олега взрывная и безумная сила, а холодная и острая, тихая. Чувство причиняло боль в первую очередь хозяину, а уже потом, окунувшись множеством лезвий в сердце, медленно выходило вовне.

– Зачем? – Олег задал вопрос шёпотом, чуть наклонив голову набок.

– Без связей, без удачи ты никогда бы не смог устроить себе выставку, – Егор наконец почуял состояние Олега, его лицо вытянулось, кожа побледнела, сливаясь цветом с пепельными волосами.

– Хрен с этими фотками, но зачем ты ЕЁ повесил? – Олег указал пальцем в портрет девушки. Той самой. Это была самая лучшая его работа. Никогда он больше не снимет ничего подобного. Лицо любимой женщины. С изображения смотрели любящие глаза. С этой фотографией можно быть только наедине или вдвоём с НЕЙ.

– Прости… Олеж, я… Я идиот… – Егор лепетал и пятился назад, – Прости… Я сейчас сниму её.

– Не надо, – глаза охотника погасли, лицо разгладилось, – Мне нужно стать сильнее, чем всё, что может причинять боль. А главное, научиться быть тем, кому ни за что, ни перед кем не бывает стыдно.

Олег хлопнул друга по плечу.

– Егорушка, ты же видел это будущее заранее?

Блондинчик хмыкнул:

– Я же говорил, что ты вокруг себя создаёшь непроглядное и непонятное.

Олег двинулся вдоль стендов из штакетника и больших листов ватмана, на которых были размещены его работы.

– Влад однажды проговорился, что ты видел моё будущее, чем всё кончится, – сказал Олег через плечо.

– Я видел лишь цветные пятна фосфенов, как тенденции возможных цепочек событий.

Ведьмаки сделали круг по залу и вернулись к началу.

– Ну что? Зрителей запускаем? – спросил Блондинчик.

– А я ещё могу отказаться? Сколько это стоило?

Егор заулыбался:

– Можешь. Стоило одного разговора с давней подругой. У них затишье. Ничего крупного уже пару месяцев. Кстати, автор этой выставки – инкогнито! – Блондинчик воздел палец вверх.

В зал заглянула ухоженная женщина средних лет.

– Егор Викторович! Вы уже здесь! – она распахнула руки, никогда не знавшие работы, для объятий, быстро просеменила к ведьмакам и обдала тонким запахом цветов и талого горного снега, – Сегодня будет мало людей – новыми именами сложно привлечь аудиторию.

Женщина щебетала. Её голос успокаивал и располагал к ней. Олег уже давно увидел Скверну повсюду: на лестницах, в кафешках, бутиках, на скамеечках, в витринах, в самом воздухе. Здесь соревновались в потреблении, устраивали мастер-классы по созданию не искусства, но товарного контента.

– Тут, как в церкви, – с улыбкой произнёс Олег.

Женщина сгенерировала румянец на щеках и несколько раз взмахнула умеренно нарощенными ресницами:

– Вы первый это заметили…

Егор едва сдержал смешок, зная как охотник относится к религиям, проповедующим доброе и вечное из-за пуленепробиваемых стёкол лимузинов.

– Это Олег, – Егор назвал имя и показал открытой ладонью, – А это Мария Викторовна – художественный руководитель студии молодых фотографов.

– У вас очень чуткий глаз на цвета, а над формами можно и поработать, – менторским тоном произнесла Мария и внимательно посмотрела в глаза Олегу, ожидая ответа.

– Я не учился фотографии.

– Да… Жаль, что вы сформировались как художник-одиночка, вне среды профессионалов, – женщина изобразила скорбь и сожаление, посмотрела на часы, – Через четверть часа начнут прибывать гости, и мне нужно их встречать. Надеюсь, вас хорошо оценят.

Мария Викторовна развернулась и направилась к стойке у входа. Олег проследил за грязно-серым шнуром, тянущимся от затылка женщины вверх к сгустку Скверны. Таких образований в этом центре гламура было множество. Некоторые имели связи, другие существовали отдельно. Одни хищно хватались за каждого посетителя и выхватывали куски сил для пропитания, а некоторые сохраняли длительный контакт с людьми, корректировали мысли и эмоции, чтобы получить гораздо больше пользы для себя. Охотник отмахивался от всех попыток поживиться за его счёт с помощью своего хвоста с костяным шипом, отросшего у основания черепа. Блондинчик был просто невидим для тварей.

"Интересно, а как они это монетизируют?" – подумал охотник. Этот вопрос занимал, пока на глаза не попался рекламный плакат, где каждого желающего обещали сделать успешным фотографом. Тем, кто оплатит все занятия, сулили не только развить талант, но и выделить выставочный зал.

Олег успел ещё раз посмотреть всю выставку, прежде чем услышал, как Мария приветствует первых гостей. Хотелось уйти. Сердце прыгало. Блондинчик взглядами давал понять, что очень хочет быть здесь. Мощная волна силы вдруг выдавила весь воздух из лёгких, сгустки Скверны затрепетали, а потом их вовсе разметало, и помещение очистилось. Кто-то небрежно смахнул всю грязь. Олег насторожился и подобрался. Его слегка мутило от того, что чужая воля словно сдула его защиту.