Excommunicado

– Я не собираюсь снова накладывать на себя руки, если ты об этом…

– О, Джейн… Прости меня, я ведь не это хотела сказать, – она порывисто вскидывает ладони и одной после смущённо трёт лоб. – Я просто в растерянности и совсем не знаю, как тебе помочь…

– Всё в порядке. Ты уже и так сделала для меня достаточно, а мне просто не стоило сегодня звонить.

Мой голос звучит хрипло и уставши. Я окончательно жалею, что потревожила подругу: она ведь не обязана снова погружаться в мои проблемы и помогать в их решении. Тем более с учётом того, какой масштаб они приобрели – я даже не могу толком рассказать ей, что произошло. И на какую помощь я вообще смею надеяться?

Тягучее, как патока, молчание повисает в комнате и нарушается лишь едва слышимым звуком передвижения стрелок на наручных часах Кейт. Она мнется, видно – подбирает слова, чтобы что-то сказать в ответ, но не находит их. Короткого прилива сил хватает лишь на то, чтобы попробовать встать и, мягко обняв подругу, тактично попрощаться с ней. За окном уже вовсю рассвело, и мне не хочется её больше задерживать в этой царящей унылой обстановке.

Но как только я приподнимаюсь с места, задев носком стакан, Кейт бросает короткий взгляд на лежащие в хаосе документы и медленно проговаривает:

– Эм… Джейн, это?..

– Да, заключение о смерти отца и медицинские бумажки, – без интереса тут же отрезаю я и не сразу замечаю, как во взгляде подруги вспыхивают странные огоньки.

– Я могу взглянуть? – её изящная рука останавливается на полпути, и я подхожу ближе, кивая.

– У него диагностировали инфаркт миокарда, – озвучиваю я коротко то, что слишком детально расписано в документах, и встаю рядом с подругой, заглядывая в них через её плечо. – Папа никогда не жаловался на сердце, так что я понятия не имею, как это вообще случилось…

Кейт постепенно меняется в лице, вчитываясь всё больше и больше: она листает бумагу за бумагой, просматривая показатели, и вдруг резко поднимает на меня взгляд, полный напряжения:

– Джейн, ты внимательно их изучала?

– Честно говоря, нет, не было времени… – я невольно распрямляю плечи, буквально заражаясь исходящим от неё беспокойством. – Что там? Что не так?

Документы подрагивают в её руках, и она снова с бо?льшим рвением их листает.

– Слушай, я, конечно, не врач, но видела что-то подобное в одном деле, от которого отказалась… Я пока не уверена, Джейн, да и могу ошибаться… Мне могло показаться это сходство… Лучше перепроверить, давай я уточню у Дика, это мой знакомый судмедэксперт.

– Да что ты там такое увидела? – из-за всего навалившегося и загадочно-испуганного тона подруги моё терпение мне изменяет, и я стремительно выхватываю первую попавшуюся из кипы бумагу. Быстро оглядываю её и пытливым взором снова всматриваюсь в съежившуюся фигуру. – Кейт? Не молчи, пожалуйста…

– Ты ведь сказала, что твой отец не имел проблем с сердечно-сосудистой системой, так?.. – вдруг тихо чеканит она, и от дурного предчувствия волоски на теле встают дыбом.

– Так…

– И я охотно этому верю. Потому что то, что я вижу сейчас по документам, слишком явственно намекает на то, что мистеру Ричардсу помогли умереть.

Я вновь чувствую, как начинаю задыхаться и, отшатнувшись, хватаюсь за край столешницы. Кейт бросает печальный взгляд на бумаги и еле слышно припечатывает меня к земле ужасом известия окончательно:

– Я подозреваю, что его отравили, Джейн.

Глава 7

13 апреля 2015 года, Нью-Йорк

Виски раскалываются от недосыпа, лёгкого похмелья и боли. Мысли будто причиняют нестерпимый зуд, и я уже в который раз тру веки, пока еду в такси до офиса «Беккер и партнёры». Надо забрать оставленную на парковке машину и поговорить с начальником… Точнее, уже с бывшим начальником, но я всё никак не могу сосредоточиться на предстоящей непростой беседе и думаю только о том, что сказала Кейт. Уже притупившаяся горечь от потери отца, расшатанная к чёрту психика и везде подстерегающее чувство вины – даже неотступающее омерзение от встречи с Рамиресом – всё сегодня отошло на второй план. Внутри мерцает единственный импульс желания: выяснить, что на самом деле произошло с папой и кто может за этим стоять.

Подруга не добавила ничего более, лишь сфотографировала документы на телефон, чтобы показать знакомому специалисту, и, нервозно попрощавшись, уехала. Обещала позвонить. Чёрт… Если её подозрения подтвердятся, неужели мне придётся ещё и искать убийцу отца?

Ведь я не смогу закрыть на это глаза, не смогу жить спокойно, зная, что его отравили. Хотя судя по тому, как складывается моя жизнь в последние годы, спокойной она уже не будет никогда…

Несомненно, у сенатора такого уровня и популярности могли быть враги или завистники, но мы никогда не говорили с отцом об этом – о его проблемах, делах, текущих вопросах, – и я попросту не представляю, кому была выгодна его смерть.

Расплатившись и покинув такси, первым делом направляюсь на парковку бизнес-центра, чтобы удостовериться, что с моей машиной всё в порядке. Мнительность возросла в разы, поэтому я обхожу её со всех сторон, внимательно озирая, и как-то ухитряюсь в узкой юбке-карандаш и на шпильках даже заглянуть под неё. Отряхнувшись, встаю и понимаю, как нелепо наверняка выглядела со стороны, но мне всё равно – теперь постоянно кажется, словно я хожу по кромке кратера уснувшего вулкана, который в любой момент может выплеснуть столб уничтожающей всё живое лавы. Так что излишняя бдительность не помешает, хоть и грозится перерасти в манию…

В офисе на меня косятся и смотрят дольше обычного, на что остаётся только тяжело, но незаметно для других, вздыхать. Пытаюсь с прямой осанкой дойти до кабинета Беккера, но плечи всё равно поникают, когда я замираю с поднятым кулаком, собираясь постучать. В этот раз к разговору я не готовилась – не было времени, да и достойной выдуманной причины, чтобы обрисовать, почему ухожу после стольких поблажек. Каким бы своеобразным ни был коллектив, да и сам Беккер порой, всё-таки это место дало мне очень многое. Было бы неблагодарно отрицать, что дела, выигранные в партнёрстве, составляли львиную долю моего имени и репутации, как адвоката, так что… Уходя отсюда, неважно – много ли, мало ли, – я всё равно теряю.

О том, что я приобрету взамен, думать не хотелось, поэтому, не позволив колющим мыслям окончательно изрезать меня, стучусь и берусь за ручку.

– Войдите.

– Мистер Беккер, сэр… – я затворяю дверь и застываю у порога, вглядываясь в грузную фигуру начальника, сидящего за столом.

Он поднимает на меня ответный взгляд, который тут же наполняется следующими эмоциями: сомнением и удивлением. Как два бокала – одновременно разным содержимым.

– О. Явилась, – беззлобно бросает Адам, откидывая на кожаную папку очки-половинки, снятые с крупного носа. – Надеюсь услышать правдоподобную историю о том, как на тебя вышел какой-нибудь клиент и поэтому ты не вернулась с обеда.

Мясистые мужские пальцы делают короткий взмах в сторону коричневого кресла напротив стола, и я неуверенно ступаю вперёд, сжимая в руках сумочку. Беккер переводит взгляд на неё и недоумённо приподнимает бровь.

– Почти всё так, только на меня вышел не клиент, – севшим голосом наконец говорю я, медленно опускаясь на предложенное место. На мгновение притупляю взгляд, но после, окончательно собравшись с мыслями, уже чуть спокойнее добавляю: – Мне предложили работу в другом месте, сэр.

Между нами повисает молчание: он смотрит на меня изучающе и с долей скептицизма, я же – просто стараюсь выдержать этот взгляд, надеясь на скорое окончание не совсем приятного разговора.

Силы и навыки мне потребуются для намного более жёсткой беседы с другим человеком позже. В том, что она не будет мягкой, как и все последующие, я уже убеждена.

– И это всё, что ты скажешь?

– Сэр, я знаю, что это неожиданно и, возможно, даже выглядит странно для вас, но я действительно собираюсь уйти.

– Кто тебя переманил? Гельберман? Лотнер? – сыпет вопросами и именами крупных партнёрств-конкурентов Беккер, сцепив ладони в замо?к перед собой и хмурясь. – Может, ты собираешься открывать собственную практику, но молчишь?

Я поджимаю губы и зачем-то застёгиваю пуговицу на тёмно-зелёном пиджаке.

– Нет, сэр. Ни то, ни другое, – не хочется ходить вокруг да около, поэтому я без лишних предисловий выпаливаю дальше, чуть было не добавив слово «вынуждена»: – С сегодняшнего дня я работаю на «Сомбру».

Морщинистое и круглое лицо Адама умудряется вытянуться, совершенно не скрывая эпичный шок. Он несколько раз открывает и закрывает рот, прежде чем что-то сказать, и снова взволнованно хватается за очки. Сжав их в ладони и после нацепив на кончик носа, он выдерживает томительную паузу и, прерывисто задышав, наконец проговаривает:

– Ты серьёзно, Джейн?..

Я сухо сглатываю, вперив в него прямой взгляд.

– Ты хоть понимаешь, куда идёшь?

– Да, – нагло лгу я, в очередной раз убеждаясь, что информацию о компании Альваро нужно собрать как можно скорее. Беккер явно знает больше моего, но ведь я не могу признаться в том, что не осведомлена и что вдобавок у меня нет выбора. – Сэр, я понимаю, что после всего, что вы для меня сделали, моё решение кажется как минимум необдуманным или неблагодарным, но я правда… Я правда должна уйти из партнёрства.

Плечи передёргивает, и я, поёжившись, на автомате поднимаюсь с места. Адам неуклюже встаёт следом, шаркнув креслом по паркету, и часто моргает в растерянности. Заметно увеличивающаяся злость застилает его зрачки.

– Но ведь ты не можешь просто так за один день уволиться лишь потому, что что-то им обещала, Джейн! У тебя есть незавершённые дела, которые нужно передать, обязательства, бюрократия отдела кадров, в конце концов – да кто, чёрт возьми, уходит вот так? Как давно ты приняла это решение? Почему не посоветовалась?