Путешественница

Путешественница
Диана Гэблдон

Чужестранка. Сериал по романам Дианы Гэблдон в одном томе #3
История великой любви Клэр Рэндолл и Джейми Фрэзера завоевала сердца миллионов читателей во всем мире и стала культовым сериалом XXI века.

«Диана Гэблдон – прирожденный рассказчик». The Arizona Republic

«Это триумф! Мощная история. Мне нравилась каждая страница». Нора Робертс

«Исторические подробности и красивая история любви вновь доказывают, что Диана Гэблдон – превосходный рассказчик». Publishers Weekly

Двадцать лет назад Клэр Рэндолл вернулась из прошлого, спасаясь от неминуемой гибели и оберегая свое нерожденное дитя. Двадцать лет она прожила в современном мире, продолжая любить того, с кем ее разделили века. Но теперь, когда она узнала, что ее возлюбленный Джейми Фрэзер выжил после ужасной битвы, ничто не может удержать ее здесь.

И тогда Клэр возвращается в Шотландию XVIII века, чтобы разыскать любимого. Но за годы разлуки многое изменилось, и теперь Клэр предстоит узнать: остался ли Джейми тем человеком, которого она полюбила когда-то? Смогут ли они возродить то пылкое и глубокое чувство, которое некогда связывало их? Ведь впереди новые испытания.

История, ставшая культовым сериалом «Чужестранка».

Диана Гэблдон

Путешественница

Diana Gabaldon

VOYAGER

Copyright © 1994 by Diana Gabaldon

© 1994 by Diana Gabaldon

© Зайцева В., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Моим детям Лауре Джульетт,

Сэмюелю Гордону и Дженнифер Роуз,

подарившим этой книге плоть,

кровь и душу

Книга 1

Лабиринты судьбы

Пролог

Когда я была мала, я старалась не заходить в лужи, и не потому, что боялась червяков или опасалась промочить ноги. Совсем наоборот: была я девочкой неаккуратной и постоянно ходила грязной, но мне это было абсолютно все равно.

Сама не знаю почему, я не могла поверить в то, что эта сверкающая водная гладь – всего лишь тонкий слой над твердой землей. Она казалась переходом в следующее бесконечное пространство. Иногда по луже пробегала рябь, и мне казалось, что это ужасно глубокий водоем, как море, где прячутся огромные осьминоги, медленно шевелящие щупальцами, и немо мелькают тени чудовищ с огромными зубами.

В воде я обычно видела собственное щекастое отражение в обрамлении кудряшек на фоне голубого свода и представляла себе, что на самом деле это – переход к другим, следующим небесам. Только сделай шаг – упадешь и будешь бесконечно лететь в никуда сквозь голубую бездну.

Не боялась я ступать в лужи только в сумерках, когда на небе зажигались звезды. Если я видела в темнеющей воде отраженные яркие точки, то исполнялась отваги и с хлюпаньем влезала в нее – вода становилась такой же, как небо, и хотелось упасть в этот космос, дотянуться до звезд, схватить одну и почувствовать себя в безопасности.

И сегодня, когда мне встречается лужа, я прихожу в определенное замешательство, хотя, особенно если тороплюсь, я не останавливаюсь и иду по ней.

Но внутренний голос по-прежнему твердит мне: а вдруг в этот раз ты провалишься?

Часть первая

Солдатская любовь

Глава 1

Вороний пир

Многие горцы-вожди сражались,
Много героев со смертью встречались.
И приютила родная земля
Тех, кто пал за закон и за короля.

    Якобитская песня «Неужели ты не вернешься?»

16 апреля 1746 года

Он умер. Почему-то, правда, болезненно дергало нос; это было странно. Разумеется, он верил в Создателя понимающего и всепрощающего, но испытывал и ту изначальную, словно оставшуюся от первородного греха, вину, заставляющую любого набожного христианина страшиться ада. Впрочем, все, что он знал о преисподней, не позволяло считать, что бесконечные муки, уготованные бедным грешникам, могут свестись к боли в носу.

В то же время в рай он попасть точно не мог. По ряду причин. Прежде всего, он этого отнюдь не заслужил. Кроме того, на рай это было совершенно не похоже. И к тому же он испытывал некоторые сомнения, что сломанный нос, который не особенно похож на адскую кару, можно счесть наградой для благословенных праведников.

Где же он в таком случае? В чистилище? Он представлял его себе как что-то серое и тусклое; однако разлившийся перед глазами блеклый красноватый свет почти подтверждал подобный вывод.

Сознание несколько прояснилось, постепенно возвращался рассудок. С некоторым раздражением он подумал, что хорошо бы кто-нибудь его заметил. И, раз уж его страданий не хватило для того, чтобы очиститься от грехов и, упокоившись, сразу взойти в Царство Божие, пусть ему объявят приговор Высшего судии. Конечно, ему не было ведомо, кого ждать с вестью, ангела или демона: о персонале чистилища и его особенностях не рассказывали в школе, а сам он как-то об этом никогда не размышлял.

В предвкушении встречи он стал прикидывать, какие следующие мучения могут ему достаться, и задумался, не начались ли уже они, так как вместе с сознанием вернулись чувства и, следовательно, боль. Теперь он чувствовал все свои порезы и ссадины и был совершенно уверен, что вновь сломал безымянный палец правой руки. Трудно этого избежать, когда сустав почти не гнется. Так, значит, все не так ужасно. Еще что?

Клэр.

Имя пронзило его сердце словно ножом, причинив боль, не сравнимую ни с какими муками тела.

Если бы он оставался в земной телесной оболочке, несомненно, корчился бы в страшных страданиях. Впрочем, он знал, что так случится, еще когда отсылал ее к кругу камней. Для чистилища же духовные терзания обычны; видимо, решил он, боль разлуки станет основным его наказанием. Главным и достаточным для искупления всех грехов, вплоть до убийства и измены.

Он не был уверен, можно ли грешникам, находящимся в чистилище, молиться, но тем не менее решился на это: «Господи, избавь ее от бед и опасностей. Ее и дитя».

Никаких сомнений: как и прежде, она легка на подъем и быстра на ногу, а своим упрямством превосходит всех известных ему женщин. Однако смогла ли она вернуться обратно, туда, откуда пришла? Скользить по полному опасностей пути, сквозь неведомые таинственные слои, разделяющие «тогда» и «теперь», прошлое и будущее? Он представил себе, что ее, такую одинокую и беспомощную, зажало в кольце камней, а он даже не может прояснить ее участь, и горе заставило забыть о сломанном носе.

Дабы отвлечься от тяжких мыслей, он вновь решил пересчитать свои телесные раны и весьма огорчился, когда понял, что не чувствует левую ногу. Похоже, ее не было. Впрочем, бедро заявляло о себе колющей болью в суставе, а вот ниже… ничего. Ну что ж, в свое время он вернет себе ногу – либо когда, наконец, попадет в рай, либо, в крайнем случае, в день Страшного суда. В конце концов, его зять Эуон весьма ловко ковылял на деревяшке, заменявшей ему отсутствующую ногу.