Дракон и феникс. Подарок особого назначения

Теперь Тиану не смогло бы развернуть назаддаже небо, разверзшееся над головой. Гроза, буран, смерч, цунами… Нет уж! Там, в этой самой беседке, пляшущими на окнах занавесками напоминающей шатёр, тот, кто с этого дня – её работа. Так почему бы не понаблюдать со стороны, не узнать о нём больше.

Даже если он сейчас развлекается – это было особенно неприятно осознавать – со своими наложницами.

И не спустись она в сад, так бы и сидела в комнате, как на цепи, ждала бы, что придёт, волновалась бы…

Тиана чувствовала себя глупо. Но злости было больше.

Она замерла, не приближаясь к порогу. Отрезанная от ореола света завесой сумрака.

Замерла, застыла, как вкопанная.

В беседке и вправду был лорд О’Валлагхар. Не один.

Сходу Тиана даже не поняла, сколько их там. С ним.

Обнажённые сплетающиеся тела, лица, искажённые какой-то странной смесью хищного голода и бесстыжего наслаждения… Их… их, определённо несколько…

А вот он один.

Обнажённый, белые волосы встрёпаны, ко лбу прилипла прядь. С могучим разворотом плеч, узкой талией и бёдрами, с рельефным торсом, блестящим, словно от масла…

Поджарое и мускулистое тело так и манило, притягивало взгляд.

Тиана вспыхнула, только сейчас до неё дошло, что стоит, открыв рот и пялится на обнажённого мужчину.

Неужели то, что сделал с ней дракон, сделало её падшей женщиной? Дочерью Лилагхаи…

Но на дракона и в самом деле хотелось смотреть. Особенно сейчас, когда он не знает, что она смотрит.

Он двигался быстро, резко, хищно.

Воздух звенел от бесстыжих вздохов, всхлипов, стонов.

Ритм, который держал дракон, отдавался пульсацией внизу.

Тиана чувствовала себя грязной, падшей… и в то же время не могла отвести взгляд.

Происходящее в беседке было самым развратным и волнительным зрелищем, что ей доводилось видеть в жизни. И это, включая бесстыжую роспись на стенах бани!

Глава 10

Человечка превзошла все его ожидания.

Безумно красивая редкой, знойной красотой южанки, и сексуальность под стать красоте: детка оказалась очень чувственной и страстной. За её стыдливостью, страхом, непониманием крылся совершенно дикий, необузданный темперамент, который лорд О’Валлагхар умел распознавать и который считал настоящей драгоценностью в женщине.

Вспоминая её обнажённую, беспомощную, на той кушетке, в окружении бесстыжей росписи на стенах… С полной, по-девичьи упругой грудью, с нежными розовыми бутончиками сосков, тонкой талией, гладким холмиком внизу живота, длинными стройными ножками с острыми коленками и изящными щиколотками… Дракон заводился от одной лишь картинки в мыслях. А как она металась от прикосновений его умелых пальцев, как призывно приоткрывала ротики закусывала губу…

Её кожа была нежнее шёлка. А какой сладкой и свежей она оказалась на вкус!

Грудь идеально ложилась в его ладонь. Зрачки у неё при этом расширялись, грозя затопить сапфировую радужку.

Стоило ему дотронуться до неё, как между ног у неё становилось мокро. Он бы даже усомнился в том, что она девственница, не познавшая чувственных удовольствий, если бы его действия так не пугали и не смущали её.

Эмоции девочки оказались вкусными и тягучими, насыщенными, словно изысканное блюдо. Он ощущал их почти физически, осязал… да будь она в десять раз менее чувственна и открыта, он и то долго, очень долго смаковал бы её, наслаждался этим юным, совершенным телом, упивался бы властью над ней, её желаниями, эмоциями, ощущениями.

Но она, в противовес остальным, к которым он привык, оказалась очень живой. Очень юной и неопытной. И притом дерзкой, непокорной!

Каждым словом, каждым жестом, пылающим взглядом, который не могли пригасить даже эти обманчиво прикрытые веера ресниц – всё в ней бросало ему вызов!

Умопомрачительное сочетание.

Красота, невинность, дерзость, открытость и готовность к его ласкам, его вниманию, – в этом утреннем подарке подкупало всё.

Чего ему стоило не нагнуть её прямо в приёмном зале, пыльную с дороги… Оттрахать дерзкую девчонку так, чтобы имя своё забыла… Знал только он.

Но Гэллард не был зелёным юнцом, вчера вставшим на крыло. В таких важных делах, как получение удовольствия от хрупкого женского тела, спешка только всё испортит. Такую не хотелось напугать или сломать сразу же, сходу. Нет. Дикая, грациозная, неприрученная (здорово она цапнула этого жирного хорька Брут-Баши! И правильно, нечего тянуть свои грязные руки к его собственности…) – она должна покориться ему полностью. Телом, душой. Сердцем.

У человечек такая физиология. Ничего не поделаешь. Только влюбляясь в господина до дрожи, до безумия, они отдаются полностью, без остатка. Только тогда секс с ними перестаёт быть пресным. А что до их чувств… Ну так чувствовать – это уже награда, разве нет? А испытывать любовь к нему – и вовсе счастье.

Сам он был бы рад почувствовать хоть что-то.

Но драконы не созданы для чувств. С некоторых пор…

Они рождаются, чтобы править.

А у Хранителятем болееважнейшее предназначение… Для всего мира. Для всех драконов, в чьих руках – власть.

Какого ящера он попёрся в бани? Проследить, как её моют?

Или хотел наглядно продемонстрировать, какую власть над телом и умом женщины имеет дракон?

Зачем?! Она ведь итак принадлежит ему. Она – его рабыня.

Или он усомнился в том, достаточно ли впечатлилеё при знакомстве?!

Да какая, к ящеру, разница!

Она – его рабыня и он пожелал посмотретьна неё. Его право.

А после того, как увидел её лицо любовницы, узнал, как красива она в момент наслаждения, ощутил, какая она тугая и узкая, и притом мокрая и готовая к сексу с ним… контролировать себя стало и вовсе проблематично.

Он приказал привести к нему сразу троих.

Будет мало, или (что более вероятно) если от рабынь не будет больше толку – позовёт ещё.

Дракон был голоден. Жутко голоден.

И утолить этого голод он хотел со своим сегодняшним подарком.