Рэстл Скэффолд. Карнаж

«И если смерть – это величайший обман, то жизнь – это величайший дар из всех возможных»

13.10.2015:

«Может быть, даже если все действительно предрешено, то повернуть назад – никогда не поздно. И так же никогда не поздно осознать.

Осознать, что хоть все и решено, но последствия можно изменить. Ведь, если столкновение неизбежно – нужно сделать все,

чтобы смягчить удар»

II

23:57, 2015. Два месяца спустя

Полицейский участок, кабинет Джеймса Мерфи

На столе лежали всего несколько папок. Слабо горела лампа в углу стола и была единственным источником, что рассеивало мрак в кабинете. Взяв со стола фотографию Калеба Фостера, он прикрепил ее рядом с фотографиями других жертв с пометкой «2015», соединив их красной нитью. Фотография Хлои Никс была прикреплена чуть выше остальных в том же правом нижнем углу доски, но от этой фотографии линии не шло. Вынув из папки с датой 1975 и пометкой «Лэнгфилд. Дело в Рэстл Скэффолд», он достал оттуда фотографию парня с русыми волосами и темно-синими глазами, вырезанной, кажется, из общей фотографии, и следом достал снимок скелета в гробу, подписав инициалы «Э.Ф»

Усевшись в кресло, он потянулся за сигарой и закурил, смотря в окно: из-под незакрытых жалюзи пролетали белые блики проезжающих машин и по стеклу начинали аккуратно постукивать капли начинающегося проливного дождя. Он отложил сигару, отвлекшись на случайную мысль и посмотрев на доску, перевел взгляд на окно: на другой стороне улицы стоял человек – знакомый ему силуэт. Он подошел к телефону-автомату и нажал на несколько цифр, стоя лицом к Мерфи и смотря на него. Телефон на его столе громко зазвонил. Мерфи снял трубку и медленно поднес к уху, не сводя глаз с человека.

– Ты знаешь, кто его убил.

За окном проехала полицейская машина с включенными мигалками, и он скрылся из виду – телефонная трубка осталась висеть на проводе.

III

12:32, 2015. Два месяца спустя

Дом

Посвистывая, Он отворил дверь и вошел с пакетом в одной руке, медленно пройдя к развалившейся книжной полке. Взял оттуда книгу в черной кожаной обложке, отбросил в сторону: дверь перед ним открылась. Он нажал на выключатель, перевернул пакет – оттуда вывалились несколько голов. Он выключил свет, вышел, закрыл за собой дверь и бросил пакет на пол. Книгу на место ставить не стал.

Прекратив посвистывать, мужчина достал телефон и набрал номер.

12:32

Кабинет Джеймса Мерфи

На столе зазвонил телефон. Мерфи снял трубку:

– Камеры засекли активность у знака запрета въезда в лес дальше десятой мили, – донесся знакомый голос девушки.

Мерфи нахмурился и потушил сигару:

– Когда?

– Около часа ночи.

– Отправьте патрульных, – сказал он и положил трубку.

Тут в кабинет снова постучались.

Не успев ответить «Войдите», на его столе снова зазвонил телефон.

Попытки – ценны. Результат же – всегда один и тот же.

Никто не выживает. Никогда.

Я наблюдал, как они отчаянно боролись за выживание. Боролись за свою жизнь,

ибо сражаться им больше было не за что.

Но знали бы они, что, борясь за свою жизнь – она обесценивалась с каждой секундой все больше и больше.

Почему?..

Потому, что все уже предрешено. Они сами сделали выбор. А все имеет последствия. Все было предрешено невозвратно: знали бы они, что резона сражаться им, отнюдь, нет – они бы так не бились.

…и пока они думают, что бьются, чтобы выжить, ими движет лишь надежда, инстинкты и…

ничего более.

Иногда смерть подбирается к тебе слишком близко,

так, что дышит своим тлеющим, тошнотворным духом

тебе в затылок.

И ты оборачиваешься,

начиная смотреть в ее безликое отражение. И ждешь. Ждешь и ужасаешься. Ужасаешься, потому что знаешь, что вот-вот умрешь, и потому, что в отражении – твой убийца.

Ты ждешь,

ждешь

и ждешь. Но ничего не происходит. И тогда она разворачивается – отступает на пару шажков назад,

но ненадолго.

Это значит, что твое время еще не пришло.

Это просто значит, что еще не твоя очередь.

Где есть надежда, там есть и страх. Страх чувствует только жертва. Но что касается надежды… то я бы убил ее первой.

Чтобы не мешала.

Страх же – это эмоция, одновременно стоящая наряду с чувствами, что окрашивают нашу тусклую жизнь в насыщенные, яркие краски и сводят людей с ума.