Иллюзия страха

Иллюзия страха
Диана Серобян

Эта история о боли и страхе, о разбитых мечтах и несбывшихся надеждах… а также, о большой любви и верности.Человек проживает жизнь в неуверенности в завтрашнем дне. Настанет ли он? Будет ли ему хорошо? Или предстоит испытать страшное несчастье, которое он запомнит до конца своих дней, до своего последнего вздоха?Никто не может это предугадать или избежать? Можно много и долго думать об этом, но ясно лишь одно: бывают ситуации, которые невозможно изменить. Нельзя вернуться в прошлое и поменять решение. Нужно лишь дать время своему израненному сердцу пережить боль.

Диана Серобян

Иллюзия страха

Я стояла перед зданием Верховного суда в самом центре Лондона, на Парламентской площади. Собираясь с силами, я пыталась заставить себя войти внутрь. Сердце сжималось в груди, а тело била мелкая дрожь. Чувство было настолько знакомым, что парализовало меня. Сегодня я должна была прикоснуться к своему прошлому, которое долгие годы являлось ко мне в ночных кошмарах, лишая сна.

Мой муж не желал даже слышать о том, чтобы я шла туда без него. Иногда я восхищалась своим умением убеждать любимых мужчин в своей правоте, поэтому и на этот раз победа была за мной. Много раз сказав ему о том, что должна пройти через это одна, я и сама в это поверила. Мне хотелось избавиться от Его очертаний, которые мерещились в темноте. От звука Его голоса, который мне слышался в ненастную погоду, эхом раздаваясь в голове. И, наконец, от Его взгляда, который я так часто видела в своих кошмарных снах.

Посмотрев на часы, я поняла, что уже опаздываю. Нужно было идти либо вперед, либо повернуть назад и вновь тонуть в своих кошмарах.

На ватных ногах я прошла внутрь. Узнав, где будет проходить слушание, я быстро нашла зал заседаний. Заглянув внутрь, я увидела, что людей не так уж и много, и все мне не знакомы. Это немного придало мне смелости, и я прошла в зал, сев на самую дальнюю скамью. Я хотела, чтобы меня не было видно. Настолько, насколько это возможно в практически пустом зале. Сидя тихонько, я прислушивалась к разговорам людей, сидящих неподалеку.

С шумом открылась дверь, и полиция ввела в зал мужчину в наручниках.

Меня будто обдали кипятком. Пока Его вели к месту, где сидят подсудимые, он даже не взглянул на тех, кто пришел на процесс против него. Я знала Его как никто другой в этом зале… в этой жизни. Он уже много раз раскаялся в том, что натворил, я знаю точно. В пьяном гневе он был слишком горяч, но буквально на следующий день уже молил о прощении. Так было всегда. Таким был Томас Фостер.

Мне было 12 лет, когда я впервые увидела красивое личико белокурого мальчика с зелеными глазами. Этот серьезный парень зашел к нам в класс походкой победителя. Его семья переехала в Лондон, и мальчика определили в мою школу. Он привлек внимание всех девочек в классе, но сразу отдал предпочтение мне. Оглядел весь класс, и его взгляд остановился на мне. Я была на седьмом небе от счастья, когда он сел со мной за одну парту, отсадив моего неприятного соседа. Тот, конечно, попытался удержать за собой место и защитить свою честь, но Томас одним взглядом дал ему понять, что не стоит даже и пытаться.

Все девочки любят плохих парней, и Томас быстро завоевал симпатию одноклассниц, а парни откровенно завидовали ему.

Я тоже по уши в него влюбилась. Девочки толпами бегали за Томасом, но создавалось впечатление, что он не видел никого, кроме меня.

Оказалось, что семья Томаса поселилась в доме недалеко от моего.

Каждый день он заходил за мной, и мы вместе ждали школьный автобус. И вместе возвращались домой.

Он постоянно шутил, и с ним было так легко! У меня толком и подруг-то не было. У меня был Томас!

Все свободное время мы проводили вместе. Даже когда шел дождь, мы прятались на детской площадке под небольшим грибочком над песочницей. Там он в первый раз поцеловал меня.

Помню, как кружилась голова, и не хотелось расставаться с ним. Хотя мы и расставались-то лишь для того, чтобы переночевать каждый у себя дома, а утром снова бежали навстречу друг другу.

Томас никогда ни перед кем не давал меня в обиду, будь то девочка, мальчик или учитель. С ним я чувствовала себя в безопасности. Он был высоким и очень сильным, и ребята боялись связываться с ним. А уж если драка была неизбежной, Томас всегда выходил из нее победителем.

Я часто задумываюсь, как проходила бы моя жизнь, если бы в ней не появился Томас. Он ревновал меня даже к подругам, поэтому я перестала дружить с девочками, с которыми общалась до него. Так вышло, что кроме моих родителей, он был единственным, с кем я могла делиться своими мыслями. Это очень сблизило нас. Я не представляла, как я смогу жить, если Томас вдруг исчезнет из моей жизни.

Он часто приходил к нам домой, мы вместе учили уроки. Вернее, учила я, а он любил наблюдать за мной.

Мои родители мне не разрешали ходить в дом Фостеров. Семья Томаса только недавно переехала, но уже слыла неблагополучной. Мать и отец- оба любили выпить и подебоширить. Мальчику часто перепадало. Я понимала это по синякам, которых не было вечером, когда мы с ним расставались, и которые утром он стыдливо прятал. Но он никогда не жаловался. А мне было так жаль его, мне хотелось тоже быть для него таким же щитом, каким он был для меня. Хотелось уберечь его от этой несправедливости. Однажды я даже подошла к своему отцу и попросила, чтобы он поговорил с отцом Томаса.

– Оливия, милая, как же я могу влезть в чужую семью и указывать им, как воспитывать ребенка? Каждое семейство – разное. Да, бывают и такие! Но ведь Томас растет хорошим парнем, значит, все не так плохо!

Папа сказал мне это один лишь раз. Больше я не стала приставать к нему с этим вопросом, потому что боялась, что он запретит мне общаться с Томасом.

Так шли годы. Мы продолжали видеться каждый день. Мы даже болели одновременно, потому что не могли расстаться даже на пару дней. А когда мы с родителями уезжали отдыхать, это становилось настоящей трагедией. Накануне отъезда мы с Томасом всегда не могли распрощаться, поэтому сидели на нашей песочнице, держась за руки. А в день моего приезда он караулил с самого утра, ожидая момента встречи.

Мы проводили вместе все свободное время. Днем мы катались на велосипедах, изъездив все парки неподалеку. А вечером сидели, обнявшись, под нашим грибочком и мечтали о будущем…

Мои мысли прервал судья, который вошел в зал. Все присутствующие поднялись, и я тоже поспешила встать.

Судья зачитал обвинение и попросил всех сесть. Рассматривалось дело об убийстве подсудимым своей гражданской жены.

Я вновь посмотрела на Томаса. Он изменился с нашей последней встречи. Немного осунулся, похудел. Он сидел, сгорбившись, и смотрел прямо перед собой. Его лицо выдавало пристрастие к алкоголю. У него был несвежий вид и рассеянный взгляд.

Убийца! Когда я услышала о том, что Томас убил женщину, с которой жил последние несколько лет, я пришла в ужас. Как жизнь довела его до такого? Ведь не об этом мы с ним мечтали, сидя под нашим грибочком…

Томас всегда стеснялся своих родителей и мечтал о том дне, когда будет жить отдельно от них.

Удивительно, но судьба сыграла с ним злую шутку. Все стало, вопреки его желаниям, в точности до наоборот. Он полностью повторил судьбу своего отца, который скончался в тюрьме, куда угодил, убив в пьяном угаре свою жену, мать Томаса.

Это случилось за полгода до нашего окончания школы. Юношу взяла под опеку старшая сестра его матери, которая считала его нахлебником, свалившимся на ее голову в самый неподходящий момент.

Казалось, Томас совсем не был огорчен смертью матери и пребыванием отца в тюрьме. Его беспокоило только то, что нам предстояло скорое расставание, ведь он не мог позволить себе обучение в том учебном заведении, в который подала документы я.

Видя его расстройство, я пыталась приободрить его:

– Томас, я никуда не денусь от тебя. Я ведь не уезжаю. Мы будем видеться с тобой, пусть не так часто, но все же! Люди ведь не могут быть вместе каждую минуту. Мы с тобой привыкнем к этому!

Я говорила это с улыбкой, но на душе у меня было тяжело. Мы с Томасом так привыкли друг к другу, что мысль даже о недолгом расставании сводила с ума…

– Подсудимый, встаньте, – громким голосом сказал судья. – Вы признаёте себя виновным в смерти Изабеллы Ричардс?

– Нет, не признаю.

Этот голос! По моему телу пробежали мурашки. Я обожала слышать его голос, иногда я просто молча слушала его рассказы о том, каким он видит нашу будущую жизнь. О том, какой у нас будет большой дом, ведь у нас будет много детей, а еще собака. Да, собака будет непременно, и в каждой новой истории собака была другой породы. Я всегда смеялась над этим, а он не предавал значения: какая разница, какой породы собака, главное, что мы будем семьей.

Время шло, и Томасу пора было подавать документы, чтобы продолжить образование. Мы с мамой давно отправили мои в Лондонский университет искусств, ведь я всегда любила рисовать, хоть и часто прогуливала уроки из-за свиданий с Томасом.

В школе я училась хорошо, несмотря на то, что все свободное время проводила на улице. Расставшись вечером с Томасом, я неслась к себе в комнату и полночи зубрила уроки. Я боялась, что если моя успеваемость снизится, папа запретит мне встречаться с Томасом. Поэтому я была уверена, что меня примут. Но куда поступит Томас? Я несколько раз спрашивала его, куда он планирует подавать документы, но он всегда говорил, что у него все под контролем.

Учился он плохо, и я всерьез начала переживать за него. Конечно, у него были льготы после смерти матери и заключения под стражу отца, но тетка наотрез отказывалась оплачивать обучение.

И с каждым прожитым днем мне становилось все тревожнее. Все вчерашние школьники бегали с документами, подавая заявление сразу в несколько учреждений. А Томас лишь продолжал улыбаться, глядя в мои обеспокоенные глаза:

– Все хорошо, дорогая, у меня все под контролем!

Но я слишком хорошо его знала. Ничего у него не было под контролем. Он вообще не занимался этим вопросом. Постоянно думая об этом, я решилась снова подойти к отцу:

– Па… тут такое дело… Томас не хочет подавать документы никуда, скорее всего, потому, что его тетя отказывается платить за образование. Я переживаю, его успеваемость не позволит ему поступить на бюджетный курс…

– Опять этот парень! – нахмурился папа. – Оливия, твоя жизнь только начинается! У тебя впереди много интересного. Студенческая жизнь – самая прекрасная пора в жизни человека! Томас, он… он немного другой. Он будет тормозить тебя, не позволит идти вперед, развиваться. Ты прекрасно рисуешь, у тебя просто дар! Если только ты попросишь, мы с мамой отвезем тебя в любую точку мира, пиши свои картины, радуйся жизни! Но забудь этого парня, у него другая судьба.

Усилием воли я дослушала речь отца до конца. Я должна была добиться своего во что бы то ни стало. Если Томас никуда не поступит, Джон Аттвуд, мой отец, никогда не даст свое благословение на то, чтобы мы с Томасом были вместе. А идти против воли отца у меня не

было никакого желания.