Обычное дело

Участок, к слову, оказался образцово- показательным. Весь урожай был уже собран и земля перепахана. Только в большой стеклянной теплице слева еще дозревал сладкий перец. Справа вдоль забора росли кусты смородины и малина. Выложенная плиткой площадка с мангалом и плетеной мебелью примыкала к дому. В конце огорода располагались плантация клубники и фруктовый сад. Несколько яблонь, усыпанных плодами, издали напоминали распластавшихся крабов из-за подпорок под отяжелевшими ветвями. Там же в саду стоял шедевр садовой архитектуры – деревянный туалет в форме сказочной избушки. А в заборе за фруктовым садом обнаружилась калитка. Небольшой хозяйственный сарайчик притулился в углу участка, там то Ирина и нашла то, что поможет им избавиться от трупа.

Могилу за забором участка копали втроем, неловко орудуя с непривычки лопатами. До появления мозолей на руках дело шло довольно споро. Совершенно выбившись из сил через несколько часов работы, оставили яму такой, какой получилась. Следующий этап работы Ирина проделала одна. Завязав рот и нос шарфом, сбрызнутом духами хозяйки дома, она отправилась в гараж. Расстелив рядом с водительской дверью рулон плотного полиэтилена, найденного в сарае, она открыла ее. Невыносимый запах шибанул в нос, не в силах терпеть Ирина выбежала из гаража едва сдерживая рвотные позывы. Продышавшись, снова закрыла лицо надушенным шарфом и пошла назад. Орудуя лопатой, она свалила тело на полиэтилен. Оно плюхнулось с омерзительным звуком. Придав телу нужное положение все той же лопатой, она завернула его в пленку как мясной рулет. Закрутила полиэтилен в районе головы и ног и плотно замотала скотчем. Вонять стало меньше. Плотно упаковав таким образом мужика, Ирина обвязала его ноги веревкой и потащила волоком через участок к приготовленной могиле. От идеи довезти труп в магазинной тележке она отказалась, пришлось бы прикасаться к нему, чтобы погрузить. Вскоре к ней присоединился сын. Он молча взялся за веревку, стараясь не смотреть на труп, и поволок, как бурлак на Волге. Закапывать яму оказалось гораздо проще и быстрее.

Долгое время тошнотворный запах преследовал Ирину, невзирая на горячий душ и чистую одежду. День выдался тяжелым морально и физически, поэтому она прибегла к испытанному средству расслабиться – бутылке вина. «С этим концом света я сопьюсь,» – блаженно хмелея думала Ирина.

В течении всего дня на участке крутилась рыжая хозяйская собачонка. Совместными усилиями вспомнили, что порода называется шпиц. Утром она еще пыталась их облаивать, но к вечеру, подкупленная вкусняшками, которые давали ей дети, сменила гнев на милость. В дом ее не пустили, опасаясь кошачье-собачьего побоища, но на терраске ночевать оставили.

Весь следующий день посвятили сбору яблок. Неповрежденные складывали в ящики в подвале, все остальные резали и раскладывали для превращения в сухофрукты. Через забор перелезли в соседский сад и обобрали яблони и там. Пользуясь хорошей погодой, они продолжали опустошать соседские сады еще пару дней.

Предполагая, что они могут провести в этом доме всю зиму, Ирина начала составлять список вещей и продуктов, которые им могут понадобиться, планируя набег на гипермаркет. Переждав несколько дождливых дней отправились в путь налегке с пустыми рюкзаками за спиной. Консервы, крупы, макароны, соль, сахар, мука, специи, растительное масло, чай, кофе, шоколад и многое другое. Продуктовые тележки наполнялись очень быстро отчасти еще и потому, что медицинские маски, позаимствованные в аптеке, от ужасного запаха помогали мало. Рюкзаки набили вещами объемными, но легкими: теплыми куртками и резиновыми сапогами. Пустые тележки бросили у дома и на следующий день снова пустились в путь налегке. В гипермаркет они ходили как на работу каждый погожий день в течении месяца, превратив пустую комнату на первом этаже дома в склад. Чем больше она заполнялась, тем спокойнее становилось на душе у Ирины. А во дворе выстроились в ряд тележки из супермаркета.

Они очень пригодились, когда Ирине пришло в голову запастись на всякий случай дровами для печки. В первую очередь перевезли дрова, заготовленные некоторыми из соседей для своих бань. Потом собрали обломки деревянной беседки во дворе своего разрушенного дома и срубили фруктовые деревья, поврежденные пожаром. Дрова складировали в гараже.

Мародерствуя на соседских участках, они наткнулись на курятник. Под проволочной дверцей обнаружился подкоп. Дюжина кур во главе с петухом свободно гуляли по участку, питаясь подножным кормом, поэтому и были до сих пор живы. Таким подарком судьбы пренебрегать не следовало. О разведении кур Ирина не знала ровным счетом ничего, кроме того факта, что кормить их надо зерном. Однако твердо вознамерилась сохранить кур. Взломав дверь в сарай, они нашли мешок какого-то зерна. Экспериментальным путем установили, что куры его охотно едят. Засыпав подкоп камнями и плотно утрамбовав их, стали заманивать кур в курятник зерном, потратив на это кучу времени. В отличии от глупых кур, петух оказался осторожен. Эту недоверчивую скотину ловили втроем несколько часов, на провокации он не поддавался, зерном не подкупался. Носясь по двору как сумасшедший по только ему одному ведомой траектории, он ни в какую не хотел расставаться со свободой. Каким-то чудом удалось наконец накинуть на петуха простыню и, спеленав как младенца, посадить в курятник.

Вечером, когда, блаженно вытянув ноги после погони за диким петухом, Ирина размышляла где взять зерно, зазвонил телефон.

Сердце подпрыгнуло и остановилось. Послышался топот и в дверях кухни, столкнувшись лбами, замерли дети. Все трое ошеломленно смотрели друг на друга. Непослушными руками Ирина выудила свою «раскладушку» из ящика стола и раскрыла, приложив к уху. Механический голос сообщил, что у нее образовалась задолженность за кабельное телевидение в такой-то сумме, которую надо погасить до такого-то числа. Опустив руку с телефоном Ирина в изнеможении опустилась на диван. Сердце отчаянно колотилось. Вспыхнувшая было надежда погасла, оставив ее в полном раздрае.

С новой силой навалились тягостные мысли об эпидемии, одиночестве и туманном будущем ее и детей. За ежедневными насущными проблемами они отступали, прятались в их тени. Иногда Ирина испытывала даже некоторое удовлетворение от жизни. Например, когда видела наполненную продуктами кладовку. Один телефонный звонок разрушил зыбкое спокойствие. Страх вернулся.

В глазах у детей надежда сменилась разочарованием. В едином порыве они обнялись. Прежде в их семье такие «телячьи нежности» были не в ходу. Но конец света многое меняет. Дашин подростковый возраст внезапно кончился. За полтора месяца новой жизни не было ни хамства, ни эгоизма, ни высокомерия. Куда что подевалось? Похоже она больше не считала себя самой умной и признала в матери «вожака стаи». Внезапно возросший родительский авторитет грел душу и поднимал самооценку.

Антошкино детство тоже закончилось раньше времени. Обычно слегка безалаберный и невнимательный сын вдруг стал серьезным, не по годам рассудительным и молчаливым. Прежде такие фразы, как «вымой руки» или «собери носки с пола и положи в корзину с грязным бельем» в одно ухо влетали, а в другое вылетали, не задерживаясь в голове у Антошки ни на минуту. Транзитом. Его «бытовая бестолковость», как называла это Ирина, когда сын не в состоянии был найти ножницы в ящике стола или брюки в шкафу, доводившая Ирину порой до белого каления, исчезла бесследно. Раньше Ирина считала это качество врожденным и передающимся по мужской линии. На ежеутренние, набившие оскомину, вопросы мужа «а где моя рубашка (носки, ремень, ключи и т. д.) порой хотелось ответить матом. На детских плечах теперь лежала непосильная тяжесть, и Ирина ничего не могла с этим поделать.

Вот кто совсем не изменился, так это кот. Ему было около двух лет и главной чертой его характера было неуемное и неиссякаемое любопытство. В свое время выяснилось, что кота не пугают даже новогодние фейерверки. В то время как все нормальные животные прятались от шума взрывов, Василий стремглав бежал к окну и в возбуждении провожал глазами огоньки. Путешествие на новое место жительства он перенес легко, в новом доме освоился быстро, избрав себе местом для сна мягкое кресло в гостиной, а наблюдательным пунктом – верхнюю полку стеллажей на кухне. Некоторое время назад состоялось знаменательное кошачье-собачье знакомство. Собаку Василий видел впервые. Природная осторожность заставила его запрыгнуть на стол, откуда он и взирал с нескрываемым любопытством на заходившегося внизу лаем шпица. Почти семикилограммовый пушистый кот выглядел намного крупнее собаки. Учитывая разницу в весовых категориях шпиц отбегал на безопасное расстояние, стоило лишь Василию сделать шаг в его сторону. Понаблюдав за парочкой некоторое время, Ирина пришла к выводу, что безопасности кота точно ничего не угрожает, драки не будет. Собаку оставили в доме и назвали Лисой Алисой.

Следовало заняться неотложной проблемой – найти зерно для кур. Вокруг деревни и вдоль дороги располагались поля сельскохозяйственного предприятия. Неоднократно проезжая мимо летом Ирина помнила, что на некоторых колосилась какая-то зерновая культура. Поскольку поля были уже убраны, значит это зерно где-то складировано. Оставалось только найти. Поразмыслив, она решила идти в большую деревню километрах в двух от дома и поискать склад зерна среди других хозяйственных построек бывшего колхоза. Они оказались разбросаны по деревне довольно далеко друг от друга: здание правления колхоза, судя по барельефам построенное давным-давно при коммунизме, склад сельскохозяйственной техники под открытым небом и ремонтная мастерская рядом, пилорама, склад пиломатериалов и еще парочка сооружений непонятного назначения. К фермам в отдалении от деревни даже не стали подходить, оттуда тянуло невыносимым смрадом. Наиболее перспективными выглядели несколько больших ангаров, огороженных общим забором с будкой охранника на въезде. Окон в ангарах не было, а железные двери и ворота были закрыты. Как их взломать Ирина не представляла, ключей в будке охраны не оказалось. Пришлось уйти не солоно хлебавши.

Однако нет худа без добра. Пытаясь сократить путь до дома, они наткнулись на поле с кукурузой. В их климате кукурузу на еду не выращивали, только на корм скоту. Почему бы не попробовать кормить кур кукурузой? Эксперимент провели немедля. Куры, как механические веники, сметали все: кукурузу, морковь, капустные листья и даже крапиву, для прикола брошенную Антошкой.

Значит, следовало натаскать как можно больше кукурузы. К делу подошли обстоятельно. Сначала освободили от всякого старого хлама большую часть подвала, потом нашли на соседних участках две тачки в дополнение к уже имеющейся. На тележках из супермаркета можно было бы привезти больше, но по раскисшей от дождей проселочной дороге они просто не проехали бы. Эта работа была самой тяжелой из всего, чем им приходилось заниматься до сих пор в новой жизни. К вечеру все валились с ног в полном изнеможении, а приготовленное в подвале место заполнялось очень медленно. В какой-то момент пришлось отказаться и от тачек, из-за дождей дорога превратилась в сплошное месиво из грязи. Кукурузу носили в рюкзаках и сумках.

Накопившаяся многодневная усталость отупляла, а нужно было еще облазить соседские подвалы в поисках овощей. Решив действовать как Скарлет О Хара и подумать об этом позже, Ирина устроила выходной. Был уже конец октября, день выдался солнечным, но довольно холодным. Наслаждаясь бездельем, дети валялись на диване, играя с Васькой и Лисой Алисой. А Ирина пошла на улицу, чтобы оборвать плоды с куста шиповника, росшего за воротами. Она смутно помнила, как в детстве ее поили отваром шиповника при простуде.

«Тетя, ты живая?» – услышала она за спиной детский голосок.

Медленно повернувшись Ирина уставилась на девочку лет шести в ярко-красной курточке и с рюкзаком за спиной, а потом и на ее бабушку, вывернувшую из-за забора.

Глава 4.

Анна Михайловна и Софочка действительно были бабушкой и внучкой. Девочке было шесть лет, а бабушке шестьдесят девять. Жили они на другом конце города в спальном районе.

В то время, когда мир умирал, Софочка находилась в больнице. За три дня до этого ей удалили аппендикс. Принеся внучку домой на руках Анна Михайловна выхаживала ее, как могла. Несколько недель они провели в своей квартире на первом этаже многоэтажки. Бабушка ходила за продуктами в ближайший супермаркет и готовила для Софочки диетическую еду. Когда Анна Михайловна сочла девочку достаточно окрепшей, они стали обходить городские кварталы в поисках людей и в один прекрасный день наткнулись на надпись, сделанную Дашей и Антошкой. Чтобы дойти до места назначения, им понадобилось два дня. Софочка ехала на розовом трехколесном велосипеде, Анна Михайловна медленно шла пешком.

И вот они здесь. Первоначальный шок от встречи быстро прошел. Смеясь и плача одновременно, Ирина обняла обоих и повела домой. Спустя час они с Анной Михайловной готовили праздничный обед, а из гостиной доносилась веселая возня, детский смех, визги и собачий лай.

Анна Михайловна оказалась учителем музыки, учила детей играть на фортепиано в музыкальной школе. Самая бесполезная профессия по нынешним временам, как с иронией заметила она сама. Впрочем, от Ирининой бухгалтерии толку было ничуть не больше. Невысокого роста, стройная, с коротко постриженными седыми волосами Анна Михайловна обладала тем неуловимым качеством, которое называют интеллигентностью. Оно не зависит ни от образования, ни от социального положения, но обладателей его можно отличить сразу. По глубокому убеждению Ирины, интеллигентом можно было только родиться. Интеллигентность передавалась по наследству, как наличие музыкального слуха. У Анны Михайловны был еще внук Егор, который уже полгода служил в армии и сноха, бывшая на заработках в Москве. Связи с ними не было. Сын Анны Михайловны умер несколько лет назад.

В тот день они выпили последнюю бутылку вина из хозяйских запасов и проговорили допоздна. Рассуждали, в основном, о болезни. Обе пришли к выводу, что она имеет генетическую природу. А причина их выживания в том, что они являются обладателями нужной комбинации генов и передали их по наследству детям и внукам.

Ирина была счастлива, что теперь рядом есть взрослый человек, с которым можно разделить бремя ответственности за их выживание, посоветоваться. Ее постоянно преследовал страх упустить что-то важное, беспокойство, как бы ее непредусмотрительность не оказалась роковой для семьи. Сейчас она чувствовала себя гораздо спокойнее и увереннее. Встреча с живыми людьми воодушевляла, возрождала надежду найти еще людей и придавала сил.

Еще много дней Ирина с детьми ходили за кукурузой. Анна Михайловна и Софочка оставались на хозяйстве. Они кормили кур, готовили еду. Разбив окно соседского дома и проникнув в подвал, перетаскивали оттуда запасы овощей.

Ирина вздохнула с облегчением, когда Анна Михайловна полностью взяла на себя заботу о курах. Сама она отчаянно побаивалась петуха и в курятник иначе как с лопатой наперевес не входила. Злопамятный петух косил на нее недобрым взглядом и постоянно ходил по пятам с настороженным видом, как продавец в ювелирном магазине за нагловатой цыганкой. Куры давали 30-35 яиц в неделю. Им хватало.

Однажды, вернувшись с детьми домой из очередного рейда за кукурузой, они с порога почувствовали одуряющий запах свежего хлеба. Настоящего хлеба хотелось уже давно. Ирина иногда пекла бездрожжевые лепешки на сковороде, но это было не то. Оказалось, Анна Михайловна и Софочка нашли в соседнем доме электрическую хлебопечку. Там же на кухне нашлась инструкция по ее эксплуатации с рецептами выпечки и небольшой запас сухих французских дрожжей. Вкусно было нереально. На семейном совете решили на следующий день совершить набег на гипермаркет. Помимо дрожжей, не мешало пополнить запасы продуктов, включая алкоголь.

Весьма сомнительным приобретением казались поначалу коза с козленком. Они попались им на глаза по дороге домой. Беленькая маленькая козочка совершенно очаровала всех детей, и они уговорили Ирину и Анну Михайловну взять ее домой. Мама-коза безропотно и совершенно самостоятельно последовала за ними. Зная по опыту, что козье молоко обладает специфическим запахом, доить козу не планировали. Да и не умели. Посовещавшись, решили, что очаровательный козленок к зиме подрастет и попадет на новогодний стол в качестве жаркого. Детям эту крамольную мысль озвучивать не стали. Коз нигде не запирали, они свободно гуляли по участку, ограниченные забором, и подъедали остатки травы.

Но вопрос с сеном решать надо было незамедлительно. Скоро зима. Где его взять Ирина знала. Живописные, аккуратные, ярко-желтые рулончики сена лежали на полях по обе стороны дороги из деревни в город. Оставалось прикатить парочку к дому. И здесь их поджидал сюрприз. Это издалека они выглядели, будто игрушки, а вблизи рулоны оказались метра полтора в диаметре и тяжелыми, как чугунный мост. С большим трудом удалось вчетвером сдвинуть один с места и докатить до дома. На следующий день прикатили второй. Ирина переживала, что сено долго мокло под дождем и теперь сгниет. Но другого не было. Накрыв его остатками полиэтилена, в который она заворачивала труп хозяина дома, оставили сено за забором.

Множество вопросов крутилось в голове у Ирины: хватит ли на зиму сена козам и кукурузы курам; могут ли козы зимовать в неотапливаемом сарае или они замерзнут; не замерзнут ли куры зимой, быть может, их держат в этом курятнике только летом? Имевшая раньше дело лишь с хомяками и кошками, Ирина была тем еще зоотехником.

К счастью, Анна Михайловна – гордая обладательница дачного участка в шесть соток, без урожая с которого их семья бы не прожила, обладала обширными знаниями в сфере огородничества. По ее настоянию они с Антошкой съездили на велосипедах в магазин «Садовод», расположенный в паре километрах дальше по окружной дороге, чем гипермаркет, и привезли множество пакетиков с семенами, удобрения для растений, витаминную подкормку для кур, отраву для мышей и, главное, несколько весьма полезных книг. Вообще, Анна Михайловна оказалась очень приятным человеком. Проработав всю жизнь преподавателем в музыкальной школе, особых богатств она не нажила. Муж оставил ее еще в молодости, когда сын ходил в детский сад. Развелись они тихо, интеллигентно, без скандалов. Больше устроить личную жизнь она не пыталась, посвятив всю себя воспитанию сына и своим ученикам. На пенсию вышла, когда родилась Софочка, чтобы заниматься ей, пока родители зарабатывали на жизнь. После внезапной смерти сына внуки стали ее единственной радостью и смыслом жизни. Ирину подкупала ее житейская мудрость и излучаемое Анной Михайловной спокойствие. Сама она такой выдержкой похвастаться не могла.

Ее внучка была очень милой девочкой с серьезными голубыми глазами и толстой косичкой рыжеватых волос. Конечно, все произошедшее наложило на нее свой отпечаток. Но у шестилетнего ребенка психика очень гибкая, поэтому она быстро забывала плохое. Девочка оттаяла почти сразу. Антошка стал ее лучшим другом. Преодолев стеснение первых дней, она ходила за ним хвостиком и буквально не сводила глаз. Он был для нее авторитетом во всем. Свою лепту вносил и домашний «трогательный» зоопарк: кот, собака и козочка. И если кот ловко прятался от излишнего внимания, то остальным деться было некуда.

В свои шесть лет девочка уже хорошо читала, чем совершенно очаровала Ирину. За неимением детских книг Софочка с удовольствием читала вслух всем желающим подшивку журнала «Вокруг света» десятилетней давности, найденную в шкафу. Вслед за ней к книжному шкафу потянулись Антошка и Даша. Ирининому удивлению не было предела, когда однажды вечером она застала их обоих с книгами в руках. Читали оба Агату Кристи. До этого момента читать отпрысков приходилось заставлять. Как и большинство детей их поколения, дети воспринимали чтение, будто тяжкий и нудный труд. И наповал убивали Ирину вопросами: «Зачем нам это читать? Как нам в жизни это пригодится?» Личный пример Ирины, вопреки устоявшемуся мнению, никак не помогал заинтересовать их, а её восклицания: «Ну ведь это же интересно!» выглядели жалким и неубедительным лепетом под их скептическими взглядами. Мать с книжкой в руках была для Даши и Антошки древним динозавром. Пока мир неожиданно не изменился.

Исчезновение интернета, конечно, тоже сыграло свою положительную роль. Появилось свободное время, которое раньше тратилось на бессмысленное блуждание по сети. Ирина была рада исчезновению этой помойки. Вместе с ней канули в лету и «инстаграмные» девушки с надувными губами, грудями и задами, одинаковые, словно яйца из картонной коробки. Её давно занимал вопрос: можно ли потом вернуть их губы в нормальное состояние или гламурные куры изуродовали себя навсегда? Интересно, а как эти вареники на лицах будут выглядеть в старости? Ответ на этот вопрос она уже вряд ли узнает. Исчезли и брызжущие слюной ничтожества, щедро рассыпавшие гадкие комментарии по любому поводу и получавшие от этого почти физическое удовольствие, а также извращенцы всех мастей: от педофилов, до фанатичных последователей здорового образа жизни, питающихся строго пророщенными зернами пшеницы и только по четным числам. Потоки вранья, пошлости, низкопробного юмора ниже пояса выливались на Ирину всякий раз, когда она включала компьютер.

Телевизор был ничуть не лучше. Целыми днями по центральным каналам показывали либо политические ток-шоу, где кучи раскрасневшихся мужиков во весь голос пытались переорать друг друга, споря до хрипоты, а порой и хватая оппонента за грудки, по давно набившим оскомину поводам; либо трясли грязным бельем двадцатилетней давности давно вышедшие в тираж певички или третьесортные спившиеся актеры, выясняющие кто, с кем, когда и где спал. Кому нужен был весь этот бред? Кто его смотрел? Среди своих подруг Ирине не удалось найти ни одной, кого интересовали бы подобные передачи. Как ведущие этого телевизионного фастфуда умудрялись говорить со скоростью пулеметных очередей, полностью игнорируя любые интонации, вызванные знаками препинания, так, что смысл сказанного можно было уловить далеко не сразу?

Выбирая из двух зол меньшее, Ирина все же предпочитала компьютер. Там хотя бы фильмы можно было выбрать по своему вкусу: неспешные, атмосферные, мрачноватые скандинавские детективные сериалы или экзотические южнокорейские костюмные зомби-ужасы.

В середине ноября резко похолодало. Проснувшись однажды рано утром Ирина увидела в окно слепящую белизну первого снега. Любуясь на эту красоту, она не сразу сообразила, что уже некоторое время слышит какие-то звуки во дворе. Подойдя к другому окну Ирина остолбенела.

Незнакомый мужик чистил на дорожке снег.

Глава 5

«Ну, здравствуй, хозяйка,» – спокойно поприветствовал он вышедшую на крыльцо Ирину.

Та невежливо молчала, рассматривая незнакомца. Среднего роста, худощавый, заросший седой щетиной, лет 55-ти на вид. Грязные джинсы с пузырями на коленях, теплая куртка с капюшоном, забрызганная грязью, немытые длинные волосы с сильной проседью – видок у мужика был довольно бомжеватый. Смотрел он на нее чуть насмешливо, сощурив карие глаза в сеточке морщин.

«Не бойся, не обижу,» – с легкой ухмылкой пообещал он, сверкнув золотым зубом.

«Михаил»

«Ирина»

«Иди в дом, замерзнешь, я сейчас,» – снова берясь за лопату, фамильярно скомандовал он.

Михаил зашел в дом через пять минут, на пороге был облаян собакой и обнюхан котом. Потрепав обоих по загривкам, снял куртку и по-хозяйски прошел на кухню.

«Есть хочешь?» – сразу переходя на «ты» спросила Ирина.