Великая Бессарабия. Том 1

Это кислятина, годится только для исправления косоглазия, а не для двух старых вояк. Сказал он и позвал солдата что дежурил у входа.

Вот что братец, принеси нам водочки и две рюмочки, а также закусочки.

Пока солдат занимался хозяйством Яков Моисеевич вернул письмо Иван Дмитриевичу сказав спрячь его, это человек давно ушёл в мир иной. Вы ведь с ним ещё Щипку брали? Он достойнейший человек нашей империи. Царство ему небесное.

Да, невозмутимо ответил Иван Дмитриевич. Славные были времена. Я был молод. Война казалось весёлой прогулкой по горам. Били турок вместе с болгарами и румынами. Победа досталось очень большой ценой. Думаю, не все ещё оценили значение этой, поистине исторической победы. В это время, солдат принёс водку, закусочку. Иван Дмитриевич положил на стол свою бутылку с вином. Не возвращаться же мне с ней домой. Собака будет лаять на меня, в дом не пустит.

Ладно сказал Яков Моисеевич, наливая по рюмкам. За Щипку и поднял свою рюмку. Выпили, не чокаясь. За всех павших на войне. Яков Моисеевич снял фуражку и положил рядом. На голове у него намечалась серьёзная лысина. Усы и бородка дополняли его профессорское лицо.

Да-а, лысина меня выдаёт за штатского учителя гимназии, горько посетовал он. В армии таких не любят. Тыловиков везде не любят. Но, куда армии без нас. Жрать все хотят.

Ну-с, не хотите ли в армию вновь записаться? Спросил он Иван Дмитриевича. Это я могу оформить в миг.

Стар я стал для действующей армии. Сказал Иван Дмитриевич. Я бы мог помочь Родине и как гражданский человек. Война, по всему видно зарядилась надолго и всерьёз. У меня есть своё хозяйство. Знаю многих местных бояр. Есть телега, лошади, волы. Меня в округе все знают. Форму одену, так меня и на фронт погнать могут. Кто будет разбираться, что я ещё Щипку брал. Я своё отвоевал. Да и Вам какая польза от меня, если меня на фронт отправят?

Яков Моисеевич смотрел прямо в глаза Иван Дмитриевичу, словно хотел прочитать в них врёт человек, или говорит от сердца. Много таких отставных военных, приходилось видеть ему за свою интендантскую жизнь. Не со всеми он ладил. Характер у Яков Моисеевича был скверный.

Вы слишком откровенны, для первого знакомства, сказал Яков Моисеевич, разливая по рюмкам водку. Мне такие люди нравятся. Вижу вы человек, который добивается своего. С коммерцией знакомы. Опять-таки, местные нравы знаете. Мне нужен человек, который бы занимался закупками продовольствия и фуража у местного населения. Определим место сбора, для охраны у меня солдаты есть. И заживём, мечтательно сказал он. Я, буду в основном заниматься рекрутом резервистов, пока пришлют другого человека. Вы понимаете. Пришлют какого-нибудь военного бюрократа, с большими погонами, так и намучаешься с ним. Работу не знает, а гонору на всю войну хватит. Вы, как нельзя вовремя пришли. Ах, да-а вы хотите знать ваш заработок. Предлагаю один процент.

Я рассчитывал на пять процентов, сказал Иван Дмитриевич.

Это грабёж, сказал Яков Моисеевич, картавя ещё сильнее, когда волновался. Два процента и по рукам. Он нервно зашагал по кабинету. Еврейская кровь, не позволяла ему соглашаться сразу. Надо торговаться. Иначе нельзя.

Вы правильно сказали, я знаю местные нравы. Вы, потом уедете к себе в матушку Россию, а мне жить с ними дальше. Как я могу жить на два процента?

Яков Моисеевич остановился по середине кабинета, он посмотрел в потолок, словно искал там ещё один процент.

А ты не такой простой как я думал. Три процента и всё. Более никаких торгов. Согласен?

По рукам, ответил Иван Дмитриевич. Когда приступаем к работе?

А вот сейчас и приступишь. Только контракт подготовлю, а пока вот тебе список необходимого продовольствия и фуража. Он, уже сидел за своим столом, успев надеть и фуражку.

Иван Дмитриевич взял список и углубился в чтение. Список был на нескольких листах. Армии нужно всё. От продовольствия и фуража, до тёплых вещей и солдатских сапог. Всё непременно в огромных количествах и срочно. Война, всё спишет. Вспомнил Иван Дмитриевич, известную солдатскую присказку. На улице, лил такой противный, осенний, мелкий, моросящий дождь, что не хотелось выходить из тёплого кабинета Яков Моисеевича. Было уже поздно. Расходились с трудом. Встретились два человека дела. Яков Моисеевич дал Иван Дмитриевичу армейский плащ, так как одежда быстро бы промокла. Водка разнесла обоих. Выйдя на улицу, Иван Дмитриевич почувствовал лёгкую дрожь в теле. Он понимал, что влез в такую компанию, где можно быстро обогатится, но ещё быстрее всё потерять, даже жизнь. Ставки были уже сделаны. Здесь вор на воре сидит и вором помыкает, подумал он, доставая сапог из очередной трясины. В голове у него прокручивалась какая-то мелодия, недавно услышанная в Белгороде на Дунае. Кажется, прощание славянки называется. Очень славный марш. Солдаты, поют её на каждом построение.

Прощай разум, подумал он, открывая калитку дома. Собака не лаяла, а только виляла хвостом при виде хозяина. Хорошая собака, сказал он и вошёл в дом. В доме все заждались, не зная куда ушёл Иван Дмитриевич. Дмитрий, вышел навстречу и начал рассказывать о том, что сделано за сегодня. Иван Дмитриевич молча пошёл в спальную комнату, и все поняли, что пора всем спать. Жена принесла ванночку с водой, помыла ему ноги, раздела его, и он лёг спать. В доме стояла гробовая тишина. Хозяин спит. Никто, не смеет потревожить его сон.

Рано утром, после завтрака, Иван Дмитриевич рассказал всем, кто чем должен заниматься, запряг бричку и поехал на свою новую работу. Дождь не переставал лить, но армейский плащ надёжно защищал его тело. Дорога вся разбухла от непрерывного дождя. Потоки воды, шли против движения брички образовывая ручеёк. Как там в низине, в доме Александра Васильевны, подумал он. Надо сегодня же проверить, не затопило ли погреб? Вот, будет горе для Иван Ивановича. В правление было полно народу. Большая часть людей, находились по призыву на службу в армию. Ими занимался Яков Моисеевич. Он встретил Иван Дмитриевича довольно сдержанно. От вчерашней доброты ничего не осталось. Он выгнал посетителей и занялся новым работником.

Для начала, вы определите место для хранения сельхозпродуктов, фуража и гуртов скота, который мы собираемся закупать у населения. Лошадь вам нужна?

Нет спасибо, у меня бричка.

Тогда, возьмите с собой ефрейтора Губанова, из отделения охраны. Пусть, он тоже посмотрит, на предмет охраны.

У нас в селе, никто воровством не промышляет. Народ смирный, верующий.

Будут воровать, уверенно сказал Яков Моисеевич. Дайте время. Сейчас, я вам всё объясню. Ждите. Он вызвал солдата и распорядился насчёт Губанова. В кабинет вошёл ефрейтор. Борода лопатой доходила до колен. Глаза горели. Шашка болталась на поясе. Высокий и худой. Как будто, его никогда не кормили досыта, во что совсем не верилось. Всё-таки интендантская служба. Полная противоположность своему начальнику. Мокрый армейский плащ, дополнял его неприятный облик, пряча собой кривые ноги кавалериста.

Вы, поедете с фельдфебелем в село и окружности, в поисках помещения для складов, пригодных для хранения продуктов и солдатского инвентаря. Ищите непременно вблизи железнодорожного пути, желательно с платформой для погрузки. Поедешь с Иван Дмитриевичем на бричке.

Разрешите я на своём Орлике? Взмолился Губанов. Я, с детства с начала верхом научился ездить, потом пешком ходить. Не по чину мне, на бричке кататься.

Кажется, он умеет убеждать людей, подумал Иван Дмитриевич. Ну и компания собирается.

Яков Моисеевич согласился с мнением Губанова. Помните, в стране военное положение, что облегчает выполнение нашей работы. Только не переборщите. К концу дня доложите. Запомните, вы представляете императорскую армию. Для вас, все двери открыты, но только действуете с умом. Скандалы, я не терплю.

Дмитрий, занялся подготовкой бочек для вина нового урожая. Вместе с батраком, он вытащил их из погреба и наполнил водой из бассейна дождевой воды. Урожай винограда собирать не удавалось из-за проливных дождей. Его пугало отсутствие отца так долго. Во время обеда, мать тоже справлялась у него, не знает ли что об отце. После ужина, он решил пойти и проверить состояние дома Александры Васильевны. Он ей обещал, что присмотрит за домом. Он оделся теплее, натянул сапоги, и сказав матери вышел из дома. Небо начало прояснятся. К концу дня, дождь перестал вовсе идти. Дом, был запланирован с учётом проливных осенних дождей, и имел соответствующий уклон, чтоб вода не попадала в погреб и хозяйственные постройки. Только в конце огорода, вода застаивалась, но там не было никаких многолетних насаждений. Дом, должен понравится Иван Ивановичу, особенно погреб. Он не глубокий.

Иван Дмитриевич с ефрейтором Губановым проехали все известные места, которые знал. Примерно в четырёх километрах от села по железной дороге, он знал пустую платформу, где до войны грузили скот из села и окрестностей, для отправки на продажу в Кишинёв и Одессу. Платформа оказалась пустой.

Место очень удачное. Здесь легко будет осуществлять охрану. Склады придётся подремонтировать, сказал ефрейтор, который всю дорогу не проронил ни слова. Надо составить список материалов для ремонта. Вы умеете составлять? Да, а есть ли поблизости другие поселения? Это очень важно, для организации охраны объекта. Первым делом, надо отремонтировать помещение для караула. Без охраны, у нас запрещено заполнять склад продукцией.

Да. Я уже занимался этим делом до войны. Надо сделать некоторые измерения. Завтра я приеду с сыном, снимем размеры, и я составлю смету расходов.

Чего же нам ждать завтра? Господин офицер, приказал сегодня доложить. Давайте измерим всё что нужно. Говорите, что мне мерить. Иван Дмитриевич измерил сам платформу и склад, приказав ефрейтору проверить крышу. Ефрейтор, ловко полез на крышу, докладывая оттуда по-деловому, какие он видит неисправности. Иван Дмитриевич, увидев это, ещё раз убедился, что компания очень опасная. Закончив измерения, он ловко спустился, и они отправились в сторону правления. Начало есть.

Яков Моисеевич, выслушал доклад ефрейтора и отпустил его. Он, вызвал солдата и велел принести водочки и закуску на двоих.

Сегодня, вы хорошо поработали. Я, давно искал такую платформу с складом. Мои поздравления, в первый рабочий день вы справились успешно. Буду докладывать на верх о находке, там должны утвердить. Бюрократия. Ты, подготовь пока смету расходов на ремонт и подыщи рабочих. Солдат принёс водку и закуску. После нескольких рюмочек, на Яков Моисеевича хлынули воспоминание. Оказалось, он сентиментальный и добрый еврей. Его доброта, измерялось количеством выпитой водки. Чем больше выпит, тем добрее он становился, и наоборот. Прощались опять поздно. Дождь уже перестал. Иван Дмитриевич сел в бричку и лошадь привела его домой. В голове опять эта мелодия, прощание славянки. Размокшая от дождя дорога, не позволяло ехать быстро. Наконец он дома и заехал прямо во двор. Дмитрий, распряг лошадь и рассказал отцу, что было сделано за день. В конце, он рассказал, что ходил в дом к Александре Васильевне, проверить, не затопило ли погреб.

Ну и как там сынок? Я и сам хотел там побывать сегодня, но не успел. Какой ты у меня большой?

Всё нормально. Иван Иванович будет доволен погребом. Бывшие хозяева, всё предусмотрели.

Дождь перестал. Завтра же приступайте к сбору винограда. Пригласи всех батраков что свободны. Надо быстро управится. Виноград спелый и начнёт скоро портится. Сразу его на дробилку.

А ты отец, не примешь участия? Я, ведь ещё ни раз не делал такую работу самостоятельно.

Вы начинайте утром уборку, а я подойду к обеду. Дело у меня серьёзное намечается. Когда всё прояснится поставлю и тебя в известность.

А мама, она переживает за тебя.

С мамой я сам всё решу. Иди спать.

Я книжку почитаю.

Тогда иди читать.

Он вошёл в спальную комнату. Ванночка с тёплой водой, стояла у кровати. На кровати лежало полотенце.

Утром вышло солнце, и все вышли на работу, от мала до велика. Даже бабушка, которой за восемьдесят, сидя у куста срезала грозди винограда ножницами. К обеду пришёл, как и обещал Иван Дмитриевич и работа пошла веселее. Дмитрий, радовался любому взгляду отца. Мать тоже воспрянула. Но в воздухе, чувствовалось какое-то напряжение. Отец что-то недоговаривал.

В это время в Белгороде на Дунае, Иван Иванович заканчивал свои дела по продаже дома и мебели. Сложнее всего было с картинами и библиотекой. Кому нужны сейчас книги? Картины можно взять с собой, в новый дом. Но как их перевести туда? Военное положение всё осложняет. Александра Васильевна уже вся извелась. В Николаевку хочет. Понравилось ей там. В городе много военных. Постоянно происходят стычки с местным населением. В гимназии хотят устроить штаб кавалерийской дивизии. Прав был Иван Дмитриевич. Переждать эту проклятую войну, надо в селе. Там, каждый человек рассчитывает на себя и свою семью. Он, на своей земле стоит, а она его кормит и защищает. Мой дом моя крепость, говорили в старину. Постепенно, и он утвердился в сознание что надо ехать в село, в свой дом. Об этом своём решение, поделился с Александрой Васильевной. Отъезд назначили на вторник. Так, как поезда уже не ездили строго по расписанию, пропуская воинские эшелоны вне расписания, вышли к станции на несколько часов раньше. Дом закрыли и попросили друзей присматривать. Из вещей, взяли только самое необходимое. Ехали на легке. Поезд пришёл с большим опозданием, уже переполненный людьми. С трудом пролезли в вагон. До Николаевки ехали как селёдка в бочке. В вагоне, ехали крестьяне с большими баулами, они охраняли их как сокровище, потому что по слухам, в поездах орудовала банда воров, приехавших из Одессы. Всем было известно, какие дерзкие там воры. В переполненном вагоне, для них было идеальная работа. Они выбирали жертву, и окружали его так, что он и крикнуть не мог. Затем, забирали всё, что у них было ценное, и на первой же станции выходили из этого вагона и заходили в другой. Иван Иванович с любопытством наблюдал, как воры окружили богато одетого пассажира и стали угрожать. Он, сопротивлялся как мог. В это время подошёл военный и взял его под защиту. Пассажир обрадовался, но военный потребовал у него, отдать ему деньги и драгоценности для охраны. Кругом братва щёлкала зубами. Пассажир отдал всё военному, видимо рассчитывая, что потом он вернёт ему всё. Однако, на первой же станции, военный вышел вместе с ворами, которые угрожали пассажиру. Было понятно, что они действовали заодно. Этот случай, совсем добил сентиментального Хаджиева, и дальше он сторонился военных. Они, не внушали уже ему полного доверия. Когда они вышли на станции в Николаевке, он ещё долго смотрел в след поезду, с отвратительным военным вором. Он понимал, что никакой тот не военный, но сделать ничего не мог. Военный, был одет по форме. Из кобуры, у него торчала рукоять настоящего пистолета. Александра Васильевна успокаивала его. До дома пришлось идти по дороге, напоминающий болото. Каждый шаг давался с трудом. Вот мы и дома, сказала Александра Васильевна, открывая калитку. Иван Иванович прошёлся вокруг дома, осмотрелся, везде порядок. Зашёл внутрь. Хороший деревенский дом. Он хотел уже раздеться, чтоб отдохнуть, но он вспомнил главное. Он, ещё не видел погреб. Как же он забыл про него. Проклятый вор, сбил с толку.

Где же погреб? Однако, Санда уже открывала погреб. Иван Иванович подошёл к Санде и хотел спустится туда, чтоб своими глазами увидеть его достопримечательность. И тут, его охватило глубокое разочарование. Как известно, первое впечатление самое сильное.

Первая ступенька в погреба было так глубока, что Иван Иванович без посторонней помощи, не мог спустится, хотя видно было что погреб не глубокий и сухой. Он и так был расстроен ещё с вагона, а тут новое разочарование. Что сегодня за день такой? Сплошное разочарование с утра. Сначала, поезд опоздал на несколько часов. Потом, этот военный вор. Теперь погреб. Как он спустится туда? Надо опять зависеть от кого-то. Совсем расстроенный он зашёл первый раз в свой дом. Нехорошо это, размышлял он. Сел на диван и стал снимать сапоги. У него это плохо получалось, и он стал звать Санду на помощь. Она не слышала его, и он злой лёг на диван, свесив грязные сапоги так, чтоб они не доставали до дивана. Первое знакомство с домом состоялось. Александра Васильевна, стала наводить уют в доме и готовить ужин. В первую очередь надо было разжечь огонь в печи. Всё необходимое для этого, лежали в сарае, примыкающий к дому. Спички лежали на плите. Соль и другие специи, нашла на кухне. Посуды было достаточно для начала. Она, разожгла огонь в печи и жизнь вернулась в дом. В начале печь сильно дымила, от того, что давно им не пользовались, потом дым перестал идти, но запах остался. Иван Иванович встал, вышел во двор, почистил обувь и зашёл на кухню сотрясая недовольно головой.