Великая Бессарабия. Том 1

А на улице печки нет? Спросил он раздражённый. Дом был на много меньше, чем тот к которому он так привык, но уютный и пригодный для того, чтоб пережить здесь войну. Он, ещё верил в благородную войну. Всем будет плохо, а вот с ним всё обойдётся. Его то зачем наказывать? Он же Иван Иванович. Учитель гимназии. Всю жизнь детвору учил. Никому ничего плохого не сделал. Рассуждал он.

С прибытием Вас, вдруг услышали они знакомый голос. Дмитрий стоял у двери в нерешительности, он не знал, что делать зайти в дом, или принести дрова для начала. Заходи, сказала Александра Васильевна, дай посмотрю на тебя. Радость то какая. Печь уже разогрелась, и Александра Васильевна начала готовить ужин.

Заходи дорогой. Спасибо тебе за всё. Отец твой где?

Иван Иванович недовольный спросил Дмитрия, знает ли он, что первая ступень в погреб такая глубокая?

Да, не переживайте вы так, Иван Иванович. Переделаем мы эту ступеньку. Это ловушка для чужого. Понимаете, если чужой полезет, он же не знает, что первая ступенька такая глубокая и сразу верх ногами вниз. Главное шум. Закрыл дверь, и вор попался. Это, старинная деревенская хитрость.

Хорошо придумано, но я не хочу словно вор, оказаться верх ногами в своём же погребе, сказал Иван Иванович. Не правда Дмитрий? И ты этого не хочешь?

Нет. Конечно, но я же сказал вам, что я переделаю ступеньки, оправдывался Дмитрий.

Я, предоставляю себе как ты падаешь в погреб верх ногами, сказала смеясь Санда. Потерпи. Дмитрий обязательно сделает, если обещал. Я знаю, сейчас он очень занят сбором урожая дома у себя. Ты даже не сказал, когда собираешься собирать урожай здесь, у нас. Тебя интересует только погреб. Вот закрою погреб на замок, и пока не соберёшь урожай, не увидишь ключ.

Не забудь колокольчик на ключ повесить. Я, на такие условия не подписывался. Ты лучше ужин неси. Проголодался я. Пока ты мне тут лекцию читала. Славная получается у нас жизнь Санда, без кружки вина, я ничего делать не собираюсь, сил нет. В это время, все услышали скрип журавлиного колодца у калитки. Ведро опустилось в воду и на поверхность вышло полное воды. Иван Дмитриевич жадно пил из ведра холодную воду. Все высыпали на крыльцо и узнав его, стали приглашать его войти внутрь. Встреча была очень радостной. Александра Васильевна пригласила всех к столу. Иван Иванович сразу изменился в лице. Гостям, Санда не откажет в кружке вина. Вот зануда. Ключ она спрячет. Придётся дубликат делать. В городе, она не вела себя так. Иван Иванович всё ещё ворчал под нос. Слова Санды сильно задело его самолюбие. Но назад пути уже не было. Придётся приспосабливаться к новым условиям жизни.

Дмитрий, сказал Иван Дмитриевич, принеси из брички бочонок с вином, угостим Иван Ивановича, пока он научится пользоваться собственным погребом. Приглашаю вас на вечер к нам в гости. Мне пора. Он вышел из дома, сел в бричку и поехал в сторону центра села, где возле отделения почты, находилось окружное интендантское правление, по закупке продовольствия и квартирования войск.

Ноябрь, принёс в Бессарабскую степь обильные дожди. Дороги разбухли так, что лошади с трудом таскали телеги, гружённые продовольствием и фуражом на железнодорожный склад. Иван Дмитриевич организовал работу так, что крестьяне сами, на своём транспорте приносили продукцию на склад. Он, только принимал товар. Рассчитывался за товар Яков Моисеевич, у себя в правление, сидя под охраной солдат. На складе он появлялся крайне редко, и только в сопровождение Губанова, остальное, во всём доверившись Иван Дмитриевичу. Но, люди всё равно приходили к нему и докладывали, когда не получали вовремя деньги. Вся ответственность за закупки и своевременные платежи, ложилась на него. Продукцию, крестьяне привозили только после согласования с ним. Рос его авторитет в селе, но росла и его ответственность перед сельчанами. Иван Дмитриевич постоянно был при деле, не имея возможность уделять время своему хозяйству. Охрана склада велась солдатами, круглосуточно. Количество солдат пришлось увеличить, как только заработал склад при железной дороге. Там, теперь постоянно находился взвод бородатых казаков, во главе с офицером. Но офицер нашёл себе в соседнем селе вдовушку и не отходил от неё. Всеми делами ведал ефрейтор Губанов. Хороший хозяйственник, он был везде. Как только он успевал? Иван Дмитриевич диву давался его трудоспособности и выносливости. Алкоголь, на дух не переносил. Жалко такого на фронт посылать, хотя по нему видно, прирождённый вояка. Казаки, в Российской армии были самыми подготовленными и преданными бойцами. Иван Дмитриевич считал, что ему очень повезло с ними. Дожди сменились мокрым снегом и вскоре закрутило метель. Утром, по замёрзшей грязи, бричку трясло так, что казалось мозгов в голове совсем не должно остаться. Долг, требовал присутствие Иван Дмитриевича на складе ежедневно. Армия разрасталась. Потребность становилось всё больше и больше. Товар отправляли уже вагонами. А надо эшелонами, говорил Яков Моисеевич. Скорое окончание войны не предвиделось, наоборот, будто все вошли во вкус. Особенно надрывались интендантские службы. Разнообразность требуемых товаров впечатляло. От канцелярских товаров, до женских интимных принадлежностей. Вся страна работала для нужд фронта, а денег, всё равно не хватало. Вечерами, за рюмочкой водки для согрева души. Ни один из них не грешил выпивкой, скорее так для порядка. Яков Моисеевич рассказывал о неутешительных новостях на фронте. Французы радовались чуду на Марне, а русские подсчитывали большие потери в живой силе и технике на юго-западном фронте, куда русские войска оттянули часть немецких войск из Парижа. Много пленных русских солдат и офицеров, находились в немецких и австрийских концентрированных лагерях. Солдат морили голодом и холодом. Война, набирала поистине мировые масштабы. Уже было трудно запомнить, кто кому объявил войну. Коалиции менялись постоянно, так как, в войну вступали все новые державы и даже их колонии. Бои шли в Европе, на Кавказе и даже на далёких экзотических Фолклендских островах, на юге Аргентины. Англия доказывала, что она ещё империя, добивая остатки Аргентинского восстания, на маленьком острове в южной Атлантике.

Иван Иванович, наконец научился сам спускаться в погреб, так как Дмитрий пристроил ещё одну ступеньку и закрепил на входной двери ручку, чтоб было удобно держатся при спуске и подъёме из погреба. Он, привыкал к новой обстановке. Иван Дмитриевич привёз из города оставшиеся мебель, вещи и картины. Он, имел допуск двигаться в любом направление с любым грузом, что облегчило Иван Ивановичу жизнь. Рождество христово и новогодние праздники, он встретил с Александрой Васильевной и родственниками в своём доме, в тепле и достатке. Скучал сильно по друзьям. Дмитрий, ежедневно приходил и помогал по хозяйству. Иногда оставался ночевать, и тогда Иван Иванович с трубкой в зубах, читал ему наставления, делая упор на справедливости, так как он это понимал, на победе добра над злом. Иван Иванович, был неисправимый романтик. Он верил в светлое будущее человека, сам при этом ничего не делая для её осуществления. Он, просто прожигал жизнь, призывая других бороться за её идеалы. Не имея собственных детей, он, так и не научился создавать что-то материальное, для будущего поколения. Построить дом, посадить дерево или выкопать колодец, которые будут служить следующим поколением. Для него, жизнь была как поэзия. Он, даже не испытывал страха перед старостью и одиночеством. Считал, что всегда будут о нём, заботится так, как сейчас, а он будет читать им наставления, держа картинно трубку в правой руке. Он считал, что все ему почему-то должны. Иван Дмитриевич, был его полной противоположностью. Его умение организовывать работу, поразил даже видавшего всё в своей жизни еврея, Яков Моисеевича Ратовского, офицера русской императорской армии. Он, не раз предлагал ему примерить ещё раз мундир фельдфебеля или вольноопределяющегося. Каждый раз, получал очень вежливый отказ. Была у него ещё одна странность. Он, не привлекал к работе никого из своих близких или родственников. Был с всеми предельно вежлив и ответственен. На работе никто не видел его выпившим. Всегда был гладко выбрит, чисто одет. Отказался он и от персональной охраны, чем очень поразил ефрейтора Губанова. Тот был всегда начеку, постоянно готов к отражению атаки. Казалось, он никогда не спит. Он везде. Прирождённый военный. В приятных хлопотах прошли рождественские и новогодние праздники в семье Иван Дмитриевича. Наконец и Дмитрий дома. Мать успокоилась. Самый младший в семье всегда самый любимый. Прошли крещенские морозы. Приближалась весна, а это приятный период для крестьянства. Дмитрий, постоянно наведывался к Александре Васильевне, помогая колоть дрова или принести воду из колодца. Снега, в этом году было много, а это залог хорошего урожая. Иван Иванович, не переставал удивлять своей неподготовленностью жить в селе. Бедная Александра Васильевна, на неё ложился основной груз работ по хозяйству. Дмитрий разрывался на две семьи, так как отец пропадал целыми днями, а иногда не приходил домой всю неделю. Объёмы работ у него постоянно росли. Дмитрий, нередко видел мать в слезах. В таких случаях он старался успокоить её. Про работу отца, говорить в доме запрещалось. Все догадывались, что он работает на государство, значит на войну, и от этого становилось ещё опаснее.

Весна 1915 года пришла, как всегда, с шумом образовавшихся ручейков воды, от таяния снега и проливных дождей, а также непроходимой грязи. Вся накопившаяся вода, весело собиралось в речку и уходила далеко за село, заодно смывая весь накопившийся за зиму мусор. Вскоре стали появляться тропинки, по которым, след в след за родителями гордо шагали дети, которые почти всю зиму сидели в доме, как медведь в берлоге. Иван Дмитриевич был полностью поглощён работой, и только изредка успевал перемолвится с Яков Моисеевичем парой слов, о ситуации на фронте. Война перешла в позиционную фазу. Стало ясно, что это будет война на истощение ресурсов, материальных и человеческих, а также финансовых, что больше всего волновало Яков Моисеевича и его верного помощника Иван Дмитриевича. Работа была хорошо отлажена, так как постоянно пускался слух о том, что скоро произойдёт реквизиция товаров в пользу армии. Те, у кого были излишки продукции, хотели получить хоть какие деньги, чем отдавать даром или за расписки. В приграничных районах, всегда есть неприятная возможность, за ночь оказаться в другом государстве. Тогда, что делать с записками враждебного государства. Иван Дмитриевич постоянно держал этот вариант в голове. В последнее время, в селе усилились прорумынские настроения. Иван Дмитриевич опять вспомнил Штефан, как он теперь? То же самое было и в других сёлах, с преимущественно молдавским населением. Этим и объясняется тот факт, что он не привлекает никого из семьи на работу. Он понимал, что вскоре может случится то, о чём так мечтал Штефан, и тогда, в ответе за всё будет он один. Семья ни причём. Иван Иванович, часто интересовался чем он занимается, и почему не берёт и его к себе. Иван Дмитриевич постоянно отшучивался, что все казаки у него разбегутся, как увидят Иван Ивановича в военной форме, с трубкой в левой руке и винтовкой в правой.

Как же ты будешь винтовку и трубку одновременно держать? Шутили над ним. Из чего ты стрелять будешь, из винтовки или трубки.

А как лучше отвечал он смеясь. Это был его звёздный час, он имел слушателей. Он, мог говорить всю ночь обо всём, и ни о чём. Пропадал такой талант.

В такую грязь, ты дорогу и не перейдёшь, без сапог останешься, шутила Александра Васильевна, придётся тебя на руках обратно переносить. Иван Иванович, тоже весело смеялся над такими шутками. Дмитрий, воздерживался от подобных шуток. Ему едва исполнилось шестнадцать лет. Такие вечера, когда отец был в хорошем духе и шутил, было очень мало в жизни Дмитрия, да и то они приходились на Иван Ивановича. Очень он рвался в бой. Он ещё не понимал, что обречён прожить в этом доме, до конца своей жизни. Война, наглухо закроет для него общение с внешним миром. Газеты, попадали в эту глушь, только в виде самокруток для солдат. Дмитрий, был для него единственный помощник в доме и источник информации. Санда не в счёт. Она, была постоянно недовольна им, просит его поколоть дрова или принести воду, даже если ведро с водой полное, а дров полный двор. В посевную пору, когда все сажали в огороде всякую зелень, Иван Иванович, вышел на работу в модных штанах как в гимназии. При первом же напряжение штаны лопнули, издав предательский звук, рассмешив всех, кто работал в огороде. Бежал Иван Иванович, как молодой барашек весной, когда вышел первую травку пощипать. Спрятался в дальней комнате, и не выходил больше работать, чем в очередной раз разгневал Санду.

Бездельник, кричала она чтоб он услышал. Выходи в кальсонах если штаны уже не на лазят. Что, мы твои кальсоны не видали, или тебе есть что прятать?

В такие минуты, Иван Иванович очень жалел себя. Ему казалось, что если-бы он остался в городе, у него было меньше мотивов, так сильно расстраиваться. Санда его доводила до истерики. Он уже ждал, когда кто-нибудь, Дмитрий или его отец придут и он пожалуется на Санду. Но проходило время и голод вытаскивал его из укрытия, и он уже был не так обижен на Санду. Она так вкусно готовила. Это прощало ей всё. И ещё, она, для него была самая красивая женщина. Он, по-прежнему её любил. Он умел ценить красоту женщин. Недаром он курил трубку. В этом был весь Иван Иванович. Жизнь в деревне была мирной, размеренной. Каждый делал своё дело, а вместе получался хороший урожай. Патриархальный уклад жизни, который сложился веками, почти автоматически регулировал отношения в семье и обществе. Каждый знал своё место, и до куда он может допрыгнуть, если судьба подфартит. Поэтому, крестьяне редко делают революцию, им есть что терять, землю.

Земля для крестьянина, это всё. От земли он кормится и содержит семью. В землю он уйдёт, когда придёт время, но он хочет оставить что-то на этой земле, по сравнению с рабочим, которому действительно терять нечего. Еду, он себе покупает в магазине. Если один хозяин уволит, он может работать у другого. Крестьянин, привязан к своей земле тысячами невидимых нитей. Он будет бороться за свою землю до конца. Если, кто захочет забрать у него землю, он может и убить. Все проблемы на селе, из-за земли. Дмитрий, выполнял всю работу по дому в место отца, благо в доме всё имелось, и посевная прошла удачно. Теперь, надо было всё поддерживать, поливать и ухаживать за домашними животными, а их прибавилось очень много, особенно овец и коз. Двор был полон домашней птицы, число которых постоянно увеличивался. Всё чаще привлекали к работе батраков.

Иван Иванович, мечтал о прислуге в доме. Александра Васильевна была категорически против. На этой почве у них постоянно происходил спор. Драматические события, которые происходили на фронте никак не отражались на ритм жизни села. Если весной не посадишь ничего, осенью ничего не соберёшь, зимой есть будет нечего. Это простая философия, помогает крестьянам выжить вот уже столько веков. Даже война, не в силах изменить силу природы и философию крестьянина относительно земли. Солдат тоже кормить надо. А их стало так много, что интенданты просто не могли успевать за их потребностями. В армию, стали брать в солдаты и из их села. Мобилизация, так испугавшая Кайзера, проводилось по всей огромной российской империи.

Иван Дмитриевич всё реже появлялся дома. Приходилось осваивать дальние сёла, и всё чаще он останавливался ночевать у своих дочерей, которые жили с своими семьями в дальних сёлах. Он держал на коленях своих внуков, гладил их и радовался жизни так, как он её понимал. Постоянно, приносил детям и дочерям подарки. Деревни, в которых они жили, не имели железнодорожного сообщения с остальным миром и находились далеко и от шоссейных дорог. Этот отражалось на поведение людей. Чем дальше люди находятся от цивилизации, тем они более консервативны в своём поведение. Его дочери вышли замуж за очень консервативных верующих. Они, все традиции понимали буквально. Исполняя, даже не применяющиеся во всей Бессарабии церковные догмы. Он сочувствовал дочерям, но ничего не мог поделать. Формально, они правы. К тому же, его зятья любили выпить, а это он вообще не поощрял. Сердце заливалось кровью, когда он держал своих внуков на коленях. Что им готовили их родители? Как они видят будущее своих детей? В последнее время он почувствовал, что за его перемещениями следят, думая, что он носит с собой большие суммы денег. Он, поделился своими наблюдениями с Яков Моисеевичем, и ему выделили двух конных вооружённых казаков. Хлопот добавилось. Надо было везде кормить казаков и их лошадей. Насчёт быта они были неприхотливы и устраивались везде сами. Как бы рано не вставал Иван Дмитриевич, казаки уже его ждут при оружии и лошадях. Потрясающие войны, думал Иван Дмитриевич о своей охране. Полное забот и тревог пошло лето и наступила осень. Такая грязь как в Бессарабии, наверно нигде не найдёшь. Она прилипает к сапогам так, что встряхнуть его невозможно. Сапоги становятся тяжёлыми и падают с ног, под тяжестью грязи. Надо только чистить, чистить и чистить. У каждой калитки, есть специальная решётка из дерева или метала для читки сапог. Грязь, это бич божий. От него никому не спастись. Но вот приходит зима, всё покрывается белым снегом и начинается вьюга. В эти длинные зимние вечера, женщины в доме ткут ковры для украшения дома, и в качестве обязательного приданного для дочерей. В Бессарабии того времени, семьи были очень большие, доходило до 10—12 детей, а в некоторых семьях и до 15 детей. Правда, не все дети доживали до совершеннолетия. Выживали только самые сильные. Происходил естественный отбор. Каждый ребёнок в семье, воспринимался не только как ещё один едок, но и как рабочая сила, которая отработает свой кусок хлеба. Дети приобщались к работе с очень раннего возраста. В начале они радовались такому доверию к ним, потом воспринимали всё как обязанность. К своему совершеннолетию они уже разочаровывались в своей жизни, а дальше, всё шло уже по инерции. Оправдывалось всё жизненной необходимостью и божьим повелением. Молдавский ковёр, сотканный своими руками, это гордость семьи. Весь дом в коврах. На полу одни, на стенах другой расцветки. На крыльце совсем другие ковры. Но везде ковры. На скамейках, кроватях, детских стульчиках. Девушки вышивают полотенца, наволочки, простыни. Рубашки и рубахи для сна. Различные салфетки и рушники. Всё туда же, в приданное. Всё укладывалось в деревянные сундуки и хранилось до первой свадьбы. Перед тем как ткать ковёр, шерсть проходит очень много процедур, которой выполняются летом, вплоть до того, как шерсть становится прекрасной нитью. Постепенно, превращаясь руками женщин в прекрасный ковёр. Так проходила зима в селе. Крестьяне были очень набожными, и посещали церковь по воскресениям и христианским праздникам, которых набиралось много за год. Поздно осенью, после окончания полевых работ и поста, начинались свадьбы. Всё село гудело от музыки цыган. В это же время до войны, проводились ярмарки по продаже излишек товаров. Сейчас, люди избавляются от своего товара сами. Помогал им в этом и Иван Дмитриевич со своими казаками. В селе ими пугали детей. Если не будешь слушаться, отдадим тебя казакам. Срабатывало сразу. Дети становились как щёлоковые.

Поздно осенью, Иван Иванович взмолился Иван Дмитриевичу пригласить своего начальника к нему в гости, но он оставался неумолим. У него своё правило. Наконец он согласился, скрипя зубами и попросил Яков Моисеевича принять свояка на ничего не обязывающую беседу, порадовать старика. Тот, узнав, что он этнический болгарин согласился на встречу. Санда сшила в гимназические брюки клин, расширив таким образом в талии. Иван Иванович, одев весь костюм при параде ждал на крыльце дома. В назначенный час, за ним приехал Иван Дмитриевич они сели в бричку и поехали. Иван Иванович сиял от счастья. Ему казалось, что все смотрят только на него и гадают, что за важная такая птица едет в бричке. Ему понравилось, как солдат доложил начальнику что прибыл Иван Иванович Хаджиев, и его попросили войти в кабинет. Увидев на стене портрет Николая II, он принял стойку смирно и что-то пробубнил про себя.

Яков Моисеевич наблюдал за этой театральной картинкой. Этой декорации, не хватает только эполетов и наград, и сразу можно в оперетту, на сцену выпускать. Конечно, при наличии хорошего голоса, чего Иван Иванович явно не обладал. Но на сцену он рвался.

Здравствуйте любезный Иван Иванович сказал он. Рад приветствовать вас у себя в кабинете. Понравился портрет царя? Могу вам подарить один. Иван Дмитриевич, голубчик принеси ему от моего имени портрет царя. Он позвал дежурного и распорядился накрыть стол по случаю такого гостя. Иван Иванович растрогано благодарил за такой роскошный царский подарок. Всё это время Иван Дмитриевич стоял у входа, не зная куда себя девать. Непременно принесу, ответил он. А он хороший артист подумал Иван Дмитриевич про Яков Моисеевича. Как мягко он стелет. Посмотрим, что дальше у него по сценарию. Тем временем дежурный принёс штоф водки, рюмки, закуску. Все сели ближе к столу.

Предлагаю тост, сказал и посмотрел на Иван Ивановича за Плевну и Щипку, за тех, кто погиб, и за героев.

Все выпили дружно. Иван Дмитриевич понял куда клонит Яков Моисеевич и решил упредить.

Яков Моисеевич сказал он. Иван Иванович этнический болгарин, но он подданный Российской империи, таких очень много живёт в Бессарабии. Он не несёт никакой ответственности за решение Болгарского царя Фердинанда I воевать против нас. Он даже не в курсе событий на фронте. Это сугубо штатский человек. Я, предлагаю тост за нашего царя, Никола II.

Иван Иванович смотрел на обоих и ничего не понимал. Он ещё не знал, что в сентябре Болгарский царь Фердинанд I, объявил войну Сербии, и уже ведутся боевые действия против Антанты. Открыт Салоникский фронт.

Иван Иванович, настаивал Яков Моисеевич. Каково настроение местных болгар в этой авантюре Болгарского царя, воевать против Сербии и России?

Иван Иванович искал по карманам свою знаменитую трубку, которая не раз спасала его в таких ситуациях. Наконец нашёл. Взял трубку в рот и пытался зажечь спичку. Пауза затягивалась. Ждали ответа. Наконец трубка дымит, и Иван Иванович говорит.

Сербия должна вернуть Болгарии те земли, которые принадлежат Болгарии по праву. Македония должна быть болгарской.

Вот тебе и Юрьев день бабушка. Театрально сказал Яков Моисеевич. По какому такому праву ты говоришь?

По праву победителя в первой Балканской войне. Резко ответил Иван Иванович.

А по второй Балканской войне? Тихо спросил Яков Моисеевич. Ничего не хочешь сказать? Или такой не было?

Это была грабительская, несправедливая война, также резко ответил Иван Иванович. Сербы, не имеют никакого права на Македонию и Салоники. Это, исконно Болгарские земли.

Иван Дмитриевич пожалел, что согласился на эту встречу. Какую чушь несёт Иван Иванович.

А греки, имеют какое-то право на Салоники и Македонию? Всё так же тихо, спросил Яков Моисеевич.

Я сказал, эти земли принадлежат Великому Болгарскому царству, уже мягче ответил Иван Иванович. Он стал понимать, что его разыгрывают, и стал часто выпускать дым из трубки. Верный признак, что он недоволен ситуацией.

С вашего позволения мы откланяемся сказал Иван Дмитриевич и встал. То же самое сделал и Яков Моисеевич. Иван Иванович нехотя встал, посмотрел на портрет Николай II, перекрестился и пошёл к выходу. У дверей опомнился, повернулся к хозяину кабинета и сделал поклон. До свидания. Спасибо за всё, и вышел в коридор. Иван Дмитриевич пожал плечами, попрощался с Яков Моисеевичем, оделся, взял одежду Иван Ивановича и пошёл к двери.

Портрет царя не забудьте принести ему, и пусть каждый вечер перед сном, боже царя храни поёт.

Он и так постоянно поёт, прощание славянки. Понравилась ему эта песня.

И мне то же ответил Яков Моисеевич, прощаясь за руку с Иван Дмитриевичем. Вот так родственничка пригрел ты. Бог с ним. Его уже не изменишь.

В коридоре его ждал Иван Иванович сердитый. Он надел пальто, и они вышли в мороз. Всю дорогу Иван Иванович бубнил недовольный.

Мог бы и сказать мне, что Болгария воюет против России. Я оболванился перед твоим начальником.

Не говорил тебе я про это в твою же пользу. В Белгороде на Дунае, постоянные стычки болгар с русскими после объявления войны Сербии. Ты хочешь и здесь организовать войну? Сиди тихо в своём доме и не высовывайся. Здесь думаешь мало румынских патриотов, а ты один. Недавно, над правлением кто-то ночью румынский триколор повесил. Так что ещё не известно чья возьмёт. По дороге сюда, я переночевал в молдавском селе. Там откровенно мне сказали, что они ждут соединения с Румынией на полном серьёзе. Простые крестьяне говорили, значит они что-то знают. Румынские эмиссары обещали им оружие, на случай восстания. Вероятно, оно в тайне готовится. Умерь свой патриотический пыл. Мы живём в Бессарабии, не забыл? А это, исконно молдавские земли. Портрет Николашки, я тебе принесу. Смотри Александру Васильевну не обижай. Она и так натерпелась с тобой. Дом твой в Белгороде на Дунае, взорвали диверсанты вместе с военными. Иван Иванович понял, что он полностью в власти этого человека. Дальше ехали молча. Большие снежинки били по лицу. Он не чувствовал холода. Одно лишь разочарование. Будь проклята война и её виновники. Будь проклят этот Гавриил Принцип, который принёс ему столько горя.

Приехали сказал Иван Дмитриевич. Бричка остановилась у калитки. Иван Иванович вышел из брички и открыв калитку вошёл во двор. Лицо его было мокрое от снега и слёз. Иван Иванович медленно поднимался на крыльцо. Он почти рыдал. Всё его тело тряслось.

Что с тобой Ваня? Санда бросилась на крыльцо. Иван Дмитриевича уже не было. Вернулась в дом помогла мужу раздеться. Что случилось? Повторяла она вопрос. На тебе лица нет. Ты плачешь?

Наш дом в Белгороде на Дунае взорвали диверсанты вместе с людьми.

Значит правильно сделали что мы уехали Ваня, говорила она в слезах. Бог спас нас для других дел. Крепись Ваня, будь мужчиной. Война кругом. Люди невинные повсюду страдают и гибнут, а мы имеем свой уголок. Переживём и вернёмся после войны в город.

Ты хочешь вернутся в город? Спросил Иван Иванович с такой надеждой, как будто сейчас от этого зависит его жизнь.