Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы

В такой обстановке рост деструктивной протестной активности рабочих был естественен. Значительное число конфликтов в этот момент напрямую возникло из борьбы рабочих за права фабрично-заводских комитетов. Так, попытка реализовать на практике правительственные директивы вызвала волнения не только на отдельных предприятиях ЦПР, но и в ряде отраслей в целом. Ответ рабочих был предельно ясен: «Признать законным собрание членов комитетов в рабочее время… Все же подобные циркуляры, как циркуляры Скобелева по поводу фабричных комитетов, считать не действительными», – постановляли, например, фабзавкомы т-ва Ясюнинских с. Кохмы на своём общем собрании 28 сентября

.

Радикализмом отличались стачки печатников, рабочих деревообрабатывающей промышленности, пищевиков и ещё более кожевников региона. Важным этапом в развитии стачки стало делегатское собрание кожевенных предприятий Москвы с фабрично-заводскими комитетами, состоявшееся 16 октября 1917 г. На нём обсуждался доклад рабочей группы о ходе переговоров с промышленниками. Не удовлетворённые упорством предпринимательской стороны, многие делегаты требовали «нажима» и высказывались за секвестр фабрик тех владельцев, кто был особенно ненавистен рабочим и не торопился идти на уступки. Видя размах рабочих выступлений и безнадёжность своего положения, многие предприниматели как на наиболее приемлемом останавливались на варианте сепаратных переговоров и соглашений. На этот шаг шли владельцы тех предприятий, которые работали не по казённым заказам, а на рынок и поэтому из-за забастовок несли убытки. Тем более, что и предпринимательские организации оказались не на высоте и не смогли хоть чем-то реальным помочь своим членам. От мощного и сплочённого до тех пор Союза предпринимателей кожевенной промышленности откололась сперва секция по выработке кож, а затем брезентовщики и обувщики. Во избежание распада Союз также шёл на всё большие уступки

. Забастовка кожевников оказалась такой мощной, что 20 августа в Москву пожаловал сам министр труда с уговорами к сторонам прекратить забастовку

.

По некоторым подсчётам, общее количество забастовщиков в эти недели достигало 2 млн человек. Вот на каком историческом фоне шло дальнейшее развитие рабочего самоуправления. В одной из недавно появившихся работ В. Булдаков приводит суждение американских исследователей, обративших внимание на тот факт, что в ходе своей борьбы рабочие вышли за пределы обычного типа конфликтов, характерного для западных стран, и пришли к отрицанию всей системы ценностей буржуазного общества

. По мнению В. И. Ленина, высказанному на этот счёт, классовая борьба в обстановке совершенно измученной, голодной, гибнущей страны «это уже классовая борьба не за долю в производстве, не за ведение производства (ибо производство стоит, угля нет, железные дороги переполнены, война выбила людей из колеи, машины изношены и прочее и так далее), а за спасение от голода»

. В такой накалённой атмосфере лета-осени 1917 г. говорить о социальном сотрудничестве желающих находилось всё меньше и меньше, и призывы их звучали всё менее убедительно.

6. Роль стачек в развитии рабочего представительства

Тревожным симптомом сложившейся летом 1917 г. обстановки в стране, помимо роста протестной стачечной активности, стал и переход пролетариата от экономических к радикальным политическим требованиям. В Центрально-промышленном районе поворотным в этом отношении можно считать Московское государственное совещание и компанию по её бойкоту со стороны левых партий

. До этого события в Москве как бы повторяли столичные, теперь же пролетариат Москвы выдвигался на передовую в борьбе за политическое переустройство России

.

В этом контексте важное значение приобретает вопрос о роли стачечной борьбы этого времени в процессах формирования единой системы пролетарских организаций. Сегодня наметилась тенденция недооценивать роль волны забастовок в развитии революции, сводить её влияние до уровня демонстрации силы. Само по себе подобная демонстрация силы, впрочем, уже существенный фактор политики. Но этим дело вовсе не ограничивалось. Давно уже было отмечено, что стачки и образовавшиеся на их волне стачкомы послужили важной ступенью к возникновению в 1905 г. Советов, а в феврале-марте 1917 г. фабзавкомовского движения

. Но подобным образом ситуация развивалась на последующих этапах революции.

Каким образом стачечная борьба рабочих воздействовала на институционные процессы в его среде, видно на материалах октябрьской стачки текстильщиков Иваново-Кинешемской промышленной области, которая напрямую переросла в Октябрьскую революцию и её «триумфальное шествие» по российской глубинке. На волне этой стачки пролетарские организации сумели выстроиться в достаточно стройную и организованную систему рабочего самоуправления

.

Стачка текстильщиков носила уже не стихийный характер. Удивляет основательность и степенность, с которой шла подготовка к её началу, а после – распространение стачки по районам и предприятиям текстильного края. Точкой отсчёта в развёртывании стачки можно считать 11 октября 1917 г., когда на делегатском собрании края был избран Центральный стачечный комитет, а уже 14 октября начали поступать сообщения об образовании комитетов на местах. В тот же день требования рабочих были направлены в Москву в Союз объединенной промышленности

.

В принятой 11 октября на делегатском собрании инструкции стачечного комитета, помимо чисто технических вопросов, рассматривались и вопросы общего организационного характера. В частности, согласно инструкции, начало стачки был правомочен отныне объявлять исключительно Центральный стачечный комитет. По его сигналу, стачка должна была начаться одновременно по всей Иваново-Кинешемской промышленной области. Одним из параграфов инструкции значилось: «Стачка должна протекать мирно, никакие насилия не допустимы. Рабочие в установленное стачечным комитетом время расходятся с фабрик и заводов спокойно и без шума». В то же время, по объявлению стачки, рабочие стачечные комитеты обязывались установить охрану и круглосуточное дежурство на предприятиях. Поскольку вплоть до 18 октября ответа от промышленников не последовало, на 21 октября была назначена стачка. Особой заботой органов стачки стала железная дорога, по которой из области могли вывозиться сырьё и товары (мануфактура), а в область переправляться верные Временному правительству ударные части. Для контроля над перевозками были мобилизованные имеющиеся в крае немногочисленные, но боеспособные отряды красногвардейцев. Специальным распоряжением был запрещён вывоз продукции с фабрик

.

В 10 часов вечера 20 октября началось ключевое собрание Центрального стачечного комитета, на котором были заслушаны сообщения с мест о том, как двигалась подготовка к стачке, а также отчёт Согласительной комиссии о позиции предпринимателей края. Вот краткая выдержка из стенограммы собрания, рисующая настроение, царившее на нём и в низовых рабочих организациях:

«Иваново-Вознесенск (Лебедев) – готов к выступлению. Стачечные комитеты стоят на местах и ждут приказаний. Пикеты в каждую минуту готовы приступить к выполнению своих задач. Настроение рабочих приподнятое. Приказ Центра о запрете вывоза мануфактуры приведён в исполнение. Деньги – сборы переданы в Центральную кассу.

Кохма (Белкин) – стачечные комитеты организованы. Пикеты на местах. Чувствуется недостаток в ораторах для митингов и собраний. Деньги, хотя и не так много, собраны и переведены в Центр.

Тейково (Батурина) – настроение рабочих бодрое, комитеты и пикеты организованы, отчисления в стачечный фонд произведены.

Шуя (Богданов) – настроение масс бодрое (есть выкрики о хлебе). Отчисления в стачечный фонд произведены. Уезды разделены на районы. В районах стачечные комитеты и пикеты имеются.

Тынцовский район (Корзинин) – настроение рабочих хорошее. Комитеты и пикеты на местах. Отчисления на стачку произведены.

Ковров (оглашается телеграмма) – «Районный стачечный комитет организован. Делегатское собрание. Власов».

Родники (Горбачёв) – рабочие бодры. Всё организовано. Чувствуется недостаток в оружии. Отчисления производятся.

Середа (Шмаров) – стачечные комитеты организованы. Пикеты стоят у телефона и телеграфа. Настроение масс плохое, едва согласились на выступление. Деньги собраны и будут представлены.

Кинешма-Заволжье (Тулин) – настроение боевое. Необходимые приготовления произведены.

Вичуга (Полунов) – стачечные комитеты организованы. Пикеты несут дежурство. Настроение сносное. Деньги будут пересланы. Мануфактура не вывозится».

Таким образом, несмотря на то что рабочие ряда посёлков и городков из-за голода были слабо готовы к стачке, у большинства рабочих области настроение было решительное. Учитывая это, «Центростачкой» было постановлено: 21 октября в 10 часов утра начать всеобщую стачку, «спешно оповестить фабричные заводские стачечные комитеты. Стачка начинается митингом на фабриках, затем рабочие мирно расходятся домой»

. Также были приняты и разосланы по району три специальных воззвания: к рабочим, к солдатам, а также ко всем гражданам области.

И тем не менее тот факт, что на следующий день стачка началась в целом так, как и задумывалось, являлся крупным достижением пролетарских организаций края. Неслучайно рабочие некоторых фабрик, например в Коврове, обратились с просьбами о присоединении к Союзу текстильщиков именно в дни стачки. И хотя в ряде мест наметились некоторые осложнения, в частности в Шуе возникли проблемы с участием в стачке служащих, в целом стачка носила слаженный характер. Атмосфера, царившая тогда в области, видна на примере Иваново-Вознесенска. Здесь, как и предусматривалось, ровно в 10 часов рабочие покинули свои цеха и с красными знамёнами и пением революционных песен стали стекаться на районные митинги. После митингов рабочие мирно расходились по домам. Поначалу испуганный выступлениями рабочих, обыватель быстро пришёл в себя, и «городская жизнь вошла в обычную колею»

.

Тревожную картину замершего текстильного края рисовал на страницах местной печати рабочий поэт Н. Милонов:

Фабричные трубы давно не дымят,
Не слышно призывного гуда.
В Манчестере русском работы стоят,
Не видно рабочего люда

.

В те месяцы рабочая поэзия и рабочие песни вообще служили одним из средств борьбы наряду с более традиционными формами пропаганды. Так, например, по воспоминанию участника фабзавкомовского движения в крае Г. Горелкина, завком одного из предприятий обратился к входившему в него поэту-самоучке Митрию Плешакову с поручением писать для завкома революционные песни, одна из которых, «Песня рабочих», даже стала заводским и завкомовским гимном

. Но не менее красноречиво и наглядно о ситуации в крае говорили те требования, которые выдвигали рабочие-текстильщики Иваново-Кинешемской области. Вот как они были сформулированы и обобщены в обращении рабочих к остальным жителям края, распространяемом в дни стачки (в нём интерес представляют как характер самих требований, так и язык, которыми они изложены):

«Мы требуем того, что нам необходимо, без чего человек не живёт, а «бьётся как рыба об лёд».

Вот наш дневной прожиточный минимум:

… Из приведённой таблицы ясно видно, насколько скромны наши требования, особенно если принять во внимание состояние цен на предметы рабочего обихода, на полное отсутствие на рынке хлеба и других продуктов, на покупку их у мародёров и спекулянтов, дерущих за всё в три дорога»

.

В целом заводчики и фабриканты Иваново-Кинешемской области встретили стачку дружным выездом в столичные города и за границу. Интересный факт приводит в книге «О времени и о себе» Б. Пророков: владелец одного из предприятий Иваново-Вознесенска, бежавший в Париж, прислал оттуда в фабричный комитет своего предприятия телеграмму. В ней он писал: «Всё забирайте, всё грабьте, всё разоряйте, оставьте только конюшни, чтобы было где вас пороть, когда мы вернёмся»

. Другие пытались оказать стачечникам сопротивление. На некоторых фабриках начинают распространяться объявления о предстоящих массовых увольнениях и локаутах. Фабричные пикеты рабочих, согласно приказу № 2 «Центростачки», срывали их и отсылали в центр. Такие листовки распространялись, к примеру, на фабрике т-ва Д. Морокин, И. Тихомиров и К? (за подписью Бюро Союза объединённой промышленности Центрального района), на фабрике т-ва мануфактур Александры Каретниковой с сыном (причём из подписи явствовало, что сами локаутчики, скорее всего, находились уже в Москве). Несмотря на это, стачка не утихала, а наоборот, разрасталась. 24 октября в её поддержку высказался Юрьев-Подольск, а 25 октября о своей солидарности заявил Костромской союз текстильщиков

.

26 октября 1917 г. рассмотрела вопрос о начавшихся в городе волнениях Городская дума Иваново-Вознесенска. По результатам обсуждения принимается решение, в котором Дума признавала, что «областная стачка текстильщиков являлась неизбежной»