– Можем попробовать воспроизвести картину от начала до конца? – говорит он мягко и развязно. Его губы иногда дрожат в улыбке, как и сам его образ, пропитанный лицемерием и ложью.
Я отвожу взгляд к окну и думаю лишь о том, как сильно мне хочется сыграть роль, которая введет псевдопсихолога в заблуждение. Возможно, позже он напишет об этом диссертацию, выставив меня как «тяжелый случай» и успешно ее защитит. Но это слишком выигрышно для него, поэтому я безэмоционально повторяю историю в сотый раз и обещаю себе, что это последний сеанс.
Иногда мне кажется, что обстановка утихает. Медленно и приглушенно. Но стоит кому-то сделать хоть малейшее телодвижение, и раны оголяются, как только полученные и свежие. Стоит признать. Это никогда не уляжется. До тех пор, пока школьники считаются пропавшими без вести. А в местных газетах не исчезнут заголовки: «загадка массового исчезновения».
Предположим, я стою на краю обрыва. Льет сильный дождь, и я промокла. Мне холодно. Мне страшно. Не знаю, что из этого сильнее. А потом меня резко хватают за руку, и откидывают на траву. Она пахнет весенним дождиком, а капельки приятно охлаждают мою кожу. Обрыв не исчез, дождь тоже. Но мир я теперь вижу иначе. Меня крепко держат в объятьях, и я уже почти не чувствую холода. Так я ощутила себя в тот момент, когда встретила маяка, спасшего меня от темноты. Наверное, Бог дает только те испытания, которые мы можем вынести. А когда становится совсем невозможно, дает нам новый взгляд. Он хочет, чтоб мы жили в этом мире, и делает все для этого возможное.
– Это место забронировано? Хотя, это и не важно, я и так могу оккупировать.
Я никак не реагирую на слова, и продолжаю конспектировать. Жду когда начнутся расспросы, мелкие издевки или что-то изобретательное в виде злых шуток. Но ничего подобного не происходит. Проходит урок, а парень по соседству и не думает менять локацию. Бледная кожа, плюс минус метр восемьдесят и аккуратная прическа. Определенно что-то не так, и я жду подвох. Я осознаю, что не видела его раньше, и когда слышу где-то неподалеку перешептывания о новоиспеченном ученике в классе, пазл складывается в картинку. Марк.
Пару раз он переспрашивает у меня материал, а в конце уроков поворачивается ко мне, и наблюдает за каждым движением. Я пытаюсь никак не реагировать, медленно собираю вещи.
– Я пока ничего здесь не знаю. Не поможешь? – наконец произносит он.
Я собираюсь коротко отказать, но поднимаю глаза и сталкиваюсь с янтарными крапинками в море токсичного океана. И лишь сейчас понимаю. Он не знает. Ничего обо мне. Обрыв вдруг оказывается за моей спиной. Я чувствую запах травы. Он резкий, но приятный.
– На какой мне нужно сесть, чтоб уехать в центр? – спрашивает Марк, кивая на остановку.
– Ты наверное не в курсе. Это маленький городок. Эта школа и есть центр.
– Эта что ли? – ухмыляется парень, оборачиваясь назад. Руки он возвращает в карманы брюк. Его рубашка кажется белее, чем у всех учеников вместе взятых. Это очень подходит его белоснежной коже. – Не густо.
– Все не так плохо. Если прийти сюда вечером, можно познакомиться с компанией наркоманов.
Марк издает смешок, оценивая мой сарказм, и незаметно косится на меня.
– Был такой опыт?
– Нет. Но мог бы быть.
– Я не эксперт, но думаю это плохая идея.
– Не хуже, чем перебраться сюда из большого города.
Парень снова коротко смеется и делает паузу перед тем, как ответить.
– С чего взяла что я с большого города? Это так заметно? Я скоро вольюсь, и не буду так выбиваться.
– Вот это действительно плохая идея.
3
Я занимаю свое прежнее место, и мне ужасно интересно, буду ли я сегодня сидеть одна. Я совершенно не умею врать себе. Мне хочется снова с ним поговорить. Поговорить как с человеком, совершенно не вовлеченным в последние события. Но я все еще жду подвох. Рано или поздно все всплывет, и тогда ситуация изменится.
– Раньше приходишь? – парень садится и придвигает ко мне учебник. – Давай их пополам носить. Ненавижу таскать много книг.
– Не лучшую ты выбрал компанию, – доносится с глубины кабинета.
– Смотри, а то тоже пропадешь без вести.
Смех. Вероятно, весы в жизни имеют место быть.
Парень игнорирует высказывания, но у него явно возникают вопросы. Затрагивать их он не решается, поэтому переводит тему на домашнее задание по физике.
Но кульминация все-таки достигает своего пика. Когда мы перебираемся в другой кабинет, мне в лицо прилетает плевок. Я не знаю точно, кто это сделал, потому что смотрю на Марка, который оттачивает какие-то шутки про учителя. Я вытираю рукавом слюну со своей щеки и отвожу взгляд вперед. Мне не стыдно за это. Недавно я поняла, на что способны люди, дай им только повод. Жестокость – это тоже своего рода забава.
– У тебя точно все в порядке? – выпаливает парень вдогонку школьнику.
– Странно, что ты все еще не знаешь, – ухмыляюсь на это я.
– Не знаю чего?
Я убираю остатки влаги с лица и поворачиваюсь к парню.
– Что в этом городе никто не против это сделать.
– Что за чушь. – Марк издает смешок и показывает средний палец ребятам, которые начинают смеяться в стороне. – Никто этого не заслужил.
Я располагаюсь в любимом кресле, и даже оставляю без внимания телевизор, который обычно включаю для шума. Так я чувствую себя менее одинокой. На улице дождь. Но он приятный. Я слушаю, как капли тарабанят по подоконнику, на котором стоит давно увядший цветок. Я уверяла Зару, что не смогу ухаживать за растениями, но делала это для нее. Чтоб умереть, цветку хватило месяца, Заре – пять дней. Не могу его выбросить. Как и Зару из воспоминаний.
– Мы здесь умрем.
– Просто сделайте уже что-нибудь!
– Замолчи!
Щелчок. Я распахиваю глаза. Голоса исчезают. По щеке текут слезы. Дождь льет сильнее, в комнате темно. Нет, это не слезы. Старые крыши, пятый этаж. Протекает.
Поднимаю глаза наверх, и не могу разглядеть дыру. Капля падает мне на лицо и быстро скатывается вниз по холодным щекам. Я дотягиваюсь до тумбочки, высыпаю из стакана карандаши и придвигаю тумбу к себе. Оставляю стакан, но замечаю, что капли падают на пару сантиметров мимо. Придвигаю стакан на нужное место.
Папа сидит на кухне под бледной желтой лампой. Он делает пометки в старой книге.
– Потолок течет.
Папа почти вздрагивает. Он поднимает глаза и слегка прищуривается, пытается рассмотреть меня в темноте.
– Подставь ведро.
– Оно сломано.
– Тогда кастрюлю.
Я возвращаюсь в комнату. Взгляд падает на растение на подоконнике. Возможно, это лучшая мысль в моей жизни.
Подставляю цветок вместо стакана и наблюдаю за тем, как неспешно у него появляется второй шанс на жизнь.
– Может, нам стоит выехать куда-то в палатках?